Элла Уорнер - Лики любви
Алекс почувствовала, что ее качает, и протянула руку, чтобы опереться о стену. Голова кружилась, на лбу выступила испарина. Если постоит минутку спокойно, она придет в себя…
— Александра!
Голос отца доходил словно откуда-то издалека. Перед глазами все плыло, но Алекс увидела, что родные остановились и ждут ее.
— Идите, — махнула она им рукой.
Должно быть, получилось неубедительно, поскольку отец этот жест проигнорировал. Он быстро вернулся к ней и подхватил на руки, так что Алекс вдруг обнаружила, что прижалась к широкой груди отца, и с облегчением поняла, что больше ничего делать не надо.
— Финн, ступай с матерью к Дугласу, — раздался над ее ухом голос отца. — А я вынесу Алекс на улицу. Малышке надо на свежий воздух.
Малышка… Глаза Алекс наполнились слезами. Любовь, прозвучавшая в этом слове, лишила ее самообладания. Она спрятала лицо на груди отца и разрыдалась. Нельзя ни в чем верить Эрни. Все, что он делает и говорит, продиктовано лишь желанием добиться своего любой ценой.
Подавленная горем Алекс не заметила, как отец вынес ее из больницы и опустился на скамью, посадив дочь на колени и гладя ее по спине, словно она все еще была маленькой девочкой.
— Прости, детка, — пробормотал он, прижимая к своему плечу голову Алекс. — Мы так за Дугласа беспокоились и не заметили, что тебе плохо. С Дугом теперь все будет нормально. А вот с тобой… — Патрик Шонесси тяжело вздохнул. — Это все из-за Эрни, да?
— Да, — всхлипнула Алекс.
Сама того не осознавая, она снова хотела стать ребенком, который непоколебимо верит в любовь родителей. Отец никогда не обидит ее. Никогда!
— А казалось, у вас с ним так все хорошо было сегодня. Мы с матерью очень за тебя радовались. Знаешь, эта история с Маделин… Ладно, не будем о грустном. Все мы порой ошибаемся. Может быть…
Отец пытался возродить в ней надежду на счастливое будущее, и Алекс не могла этого вынести.
— Нет, папа, — всхлипнула она. — Маделин сказала ему, что ждет ребенка. А он… он обозвал ее лгуньей. И я поверила ему. Так хотела поверить!
Алекс разразилась слезами, вспомнив прежние сомнения. Более того, теперь она видела все события глазами Маделин. Вот она беременна от человека, которому больше не нужна, который даже отказывается признать ее ребенка своим… Каково это, когда тебя в лицо обвиняют во лжи и чуть ли не хуже?
— Будет, будет… — утешал ее отец. — Маделин, конечно, была в положении, это правда. Но необязательно же от Эрни, верно? Она… хмм… излишне общительная молодая особа, судя потому, как вела себя сегодня с Дугом.
— Ой, папа! — Алекс содрогнулась, сложив два и два. — Эрни был так резок с Маделин! Думаю, она и вцепилась в Дугласа, чтобы отомстить ему. И мне тоже.
— Мда, трудно восхищаться подобным поведением… А может, Эрни уже видел, как она вела себя подобным образом с кем-то еще, когда сам ухаживал за ней? Поэтому и был так резок. Не суди его опрометчиво, доченька.
Алекс помотала головой.
— Не могу. Не могу его простить, папа. Дело ведь не только в этом.
— Охо-хо. Ну что, расскажешь мне все? Тогда легче станет.
— Не поможет…
— Тогда давай пока это оставим. День выдался долгий, очень долгий. Слишком много всего произошло, чтобы справиться за раз. Но все же позволь я скажу тебе, что очень горжусь тем, как ты держалась и все это перенесла. Ты очень сильная. — Отец поцеловал Алекс в лоб и взъерошил ей волосы. — Твоя мать переживает, что ты забываешь про всю эту дамскую мишуру, а по мне это сущие пустяки. Важно то, какое у человека сердце. А твое не меньше этого острова. И если Эрни Принс ничего не понял…
Алекс невольно сжалась.
— Но мы больше не будем об этом, — спохватился отец, заметив ее реакцию. — Не знаю, говорил ли я тебе, но ты с самого рождения меня только радовала, Алекс. Лучшая дочь, какая только может быть. Всегда готовая помочь, никогда ничего не боялась…
Эрни нервничал. Он не мог примириться с мыслью, что навсегда утратил расположение Алекс. Это было бы жестоко с ее стороны. Она обязана была понять, что в сложившейся ситуации нет правых и виноватых! Проклятье! Он всегда старался вести себя честно. Никогда не увиливал от ответственности за сделанное…
Эрни пережил еще одно потрясение, когда обнаружил, что Шонесси уже покинули палату Дугласа. Куда же они делись? Сколько же времени он провел с Рамзи? Испугавшись, что упустил шанс объясниться с Александрой, он бросился по коридору. Если она сегодня уедет домой, думая о нем самое скверное… Нет, возразил Эрни самому себе. Она же обещала, что всегда будет на его стороне. Призракам не одержать верх, решил он.
Распахнув дверь ведущего к автостоянке выхода, Эрни побежал. Он увидел Патрика Шонесси, который садился в мини-автобус.
— Подождите! — крикнул Эрни.
Глава семейства Шонесси остановился, спустился обратно на асфальт и обернулся к молодому человеку. Тот перешел с бега на торопливый шаг, пытаясь собраться мыслями. Однако вместо того чтобы ждать рядом с мини-автобусом, Патрик Шонесси пошел навстречу, намереваясь встретить Эрни на полдороге.
— Все в порядке, — поспешно заверил Эрни мистера Шонесси. — С Дугласом все в порядке. Просто мне надо переговорить с Алекс.
— А вот с Алекс не все в порядке, — хмуро возразил Патрик, преграждая дорогу. — Оставь ее пока в покое.
От этих слов Эрни застыл на месте. Судя по непоколебимому виду отца Алекс, спорить было бесполезно.
— Вы не понимаете… — все же начал он.
— Нет, понимаю. Ты хочешь оправдаться перед ней.
У Эрни перехватило дух. Он собрался с силами и воскликнул:
— Клянусь вам, мистер Шонесси, все на самом деле не так, как выглядит!
— Надеюсь — ради тебя и ради Алекс — что ты прав, — последовал спокойный ответ. — Твой отец был моим лучшим другом, и я не могу поверить, чтобы хоть кто-то из его детей не унаследовал его порядочности и честности.
— Можете добавить еще и чувство справедливости! — воскликнул Эрни, возмущенный словами отца Алекс.
— Да, — согласился Патрик Шонесси, продолжая гнуть свою линию. — Но не говори, что с тобой поступили несправедливо.
Слова эти били не в бровь, а в глаз.
— Однако как бы то ни было, — продолжал отец Алекс, — это все твои дела. Не втягивай в них мою малышку. Понял?
— Вполне. Но позволено ли мне будет оправдаться? — настаивал Эрни, отчаянно пытаясь выторговать хоть какую-то уступку.
— Будущее покажет. Завтра Алекс поедет со мной домой, и я прошу тебя, Эрни, запомнить: моя дочь для тебя не игрушка. Я сам за ружье возьмусь, если ты ее обидишь. Ясно?
— Я не играл с ней. И не буду, — возразил Эрни.
