Дона Воэн - Все имеет свою цену
Тру прибыл в новый демонстрационный зал компании «Косметическая продукция Гизеллы Дюран» ровно в 5 часов вечера. Хотя он был там впервые, Тру почти не обратил внимания на элегантно отделанные офисы. Не вникал он и в то, что Гизелла возбужденно рассказывала о рекламе новой формы баночки для крема: овал с молочным отливом и крышечкой цвета бледного золота. В последнем номере «Харперс Базаар» поместили фотографию во всю страницу этой баночки в окружении золотых монет.
Самое большое влияние на объем продаж оказывало лицо самой Гизеллы. Продавая косметику, продаешь мечту. В данном случае — мечту о том, чтобы стать похожей на Гизеллу Дюран. Мечту, которая даже для меня самой не всегда достижима, думала устало Гизелла, которая, оставив Тру в демонстрационном зале, зашла к себе в офис за сумочкой. Ей все время приходилось, словно коммивояжеру, находиться в дороге: она посещала фирменные магазины и отделы в универмагах, где было важно появляться лично. Женщины, чьих лиц и жизней она коснулась своей косметикой, не могли и представить себе, какой одинокой была она большую часть времени. Сколько ночей в году проводила она, раскладывая пасьянсы в гостиничном номере. Она пристрастилась к пасьянсам, потому что это помогало ей сосредоточиться, отключиться от окружающей действительности, а иногда за пасьянсом на нее нисходило прозрение и она придумывала новые виды продукции, новые методы, новые пути подготовки растущей армии продавцов. Но чаще всего карты давали ей возможность забыть о том, что она по-настоящему одинока.
Всякий раз, когда она и Тру приезжали в Нью-Йорк, и их имена появлялись рядом в колонках светской хроники, это немедленно вызывало повышенный спрос на косметику Гизеллы Дюран. Когда они вместе бывали на публике, Гизелла, наблюдая за собой и Тру словно со стороны, убеждалась, что они выглядят красивой парой. Это была часть мечты, которую приобретали женщины, покупая продукцию Гизеллы Дюран. Интересно, сознавал ли это Тру, думала она.
Сегодня вечером она чувствовала себя слишком усталой, чтобы куда-нибудь выходить, но разве можно было заявить такое Тру в первый вечер после его возвращения из Палм-Бич? Ему захочется обсудить с ней, как прошло оглашение завещания, хотя она меньше всего желала об этом услышать. Скоро, однако, ей не придется больше считаться с его чувствами, забывая о своих. В этом году розничные продажи в Америке обещали принести не менее сорока миллионов долларов. Объем продаж ее собственной продукции увеличивался. Если дела будут по-прежнему идти в гору, она сможет выкупить долю Тру еще до конца этого года, после чего предприятие будет принадлежать ей одной — и не будет никаких споров. Пока Тру является ее партнером, вопрос о расширении производства был предметом постоянной борьбы. Он решительно сопротивлялся ее решению выделить в этом году губные помады в самостоятельную отрасль производства. Интересно, думала она, не вызвано ли это тем, что он понял, что в результате этого шага она значительно быстрее перестала бы зависеть от него.
Начало было положено поддержкой в «Саксе» на Пятой авеню, которую в прошлом году удалось получить «косметической продукции Гизеллы Дюран» благодаря влиянию Тру; затем была предпринята крупномасштабная рекламная кампания, оплаченная деньгами Тру, которая за одну ночь превратила крем для кожи Гизеллы Дюран в грозного конкурента продукции Элизабет Арден и Елены Рубинштейн.
Гизелла зашла в крошечную умывальную комнатку при ее офисе и освежила макияж. Когда она вышла к ожидавшему ее Тру, она выглядела как волшебное создание с рекламных объявлений Гизеллы Дюран.
Как только они уселись на заднем сиденье его лимузина, Тру сказал: «Я скучал по тебе». Он обнял и поцеловал ее.
Когда он наконец отпустил ее, она медленно и неохотно произнесла:
— И я по тебе скучала.
— Ты, кажется, не слишком довольна этим.
Так оно и было. Она не ожидала, что у нее когда-нибудь снова возникнет такое сильное чувство к мужчине. Особенно к брату Чарльза.
Машина остановилась. Она удивилась, увидев, что они подъехали к дому Тру.
— Разве мы сегодня не выходим в свет?
— Позднее. Сначала я хочу показать тебе кое-что.
Они поднялись на лифте, но не на восьмой этаж, где находились апартаменты Тру, а на шестой. Он вынул из кармана ключ и впустил ее в одну из квартир.
— Как здесь мило! — сказала она, оглядываясь вокруг. — Но это тебе не подходит, Тру. Это жилище для женщины.
Он притянул ее к себе.
— Продавай дом. Перебирайся сюда!
Ее охватило радостное чувство. Неужели она наконец освободится от воспоминаний о Чарльзе, о похищении Бенджамина? Но...
— Я не могу. Чарльз не разрешит, а Алекс позаботится о том, чтобы я виделась с Сандрой еще реже. Ты и понятия не имеешь о том, сколько усилий она приложила, чтобы настроить дочь против меня.
— Теперь с этим покончено. Отец сделал меня единственным наследником «Вейл энтерпрайзиз». Ни Чарльз, ни Алекс теперь не причинят тебе беспокойства. Мне нужно, чтобы ты была рядом. Рядом со мной, Гизелла.
— Но ты уверен...
Он ответил ей поцелуем. Она тоже поцеловала его, а сама тем временем соображала, какой ценой ей придется оплатить возможность чаще видеться с Сандрой. Ценой своей репутации. Опасностью вновь оказаться под каблуком у мужчины и стать рабой его капризов. Или, упаси Господь, терпеть приступы его гнева. Но разве все это имело значение, когда речь идет о ее ребенке? Или она лгала сама себе? Не была ли Сандра лишь предлогом для того, чтобы быть вместе с мужчиной, полюбить которого она никогда не рассчитывала.
* * *— И что теперь думает наш Пат о своей драгоценной хозяйке? Ты, конечно, будешь защищать ее, Киф, — упрекнула Шейла мужа, который не успел еще ответить ни слова. — Хорошенькое личико кто же будет осуждать? Я когда-то сама имела такую силу.
— И теперь еще имеешь, — сказал Хэллоран своей невестке, хотя годы уже начали оставлять на ней свои печальные пометы. — Но хозяйка не заслуживает твоих нападок.
— А что пишут о ней газеты? — сварливо возразила Шейла. — «Постоянный компаньон» этого мужчины. Если ты не знаешь, что это означает, то это знает отец Фланнаган. А теперь ты говоришь, что она будет жить с ним в одном доме.
— А тебе хотелось бы, чтобы она всю оставшуюся жизнь слонялась одна-одинешенька в огромном доме на Риверсайд-Драйв?
— Мне кажется, что ты не так строго судишь ее, как другие, — огрызнулась в ответ Шейла.
Хэллоран покраснел и взглянул на брата, но Киф, прикончив свою порцию пива, задремал, прижав подбородок к груди. Шейла посмотрела на Пата. В ее глазах он увидел вызов.
