Елена Рахманова - Женское счастье
– Почему «пока»? – спросила собеседница, и предчувствие чего-то нехорошего кольнуло сердце.
Веруша доверительно приблизила к Полине Денисовне голову и, понизив голос, сообщила:
– Неспроста все это. Говорят, нарочно народ пугают.
– Кто?
– Если бы знать наверняка… – вздохнула Вера Никитична. – Но по всему выходит, что либо кто-то на участки наши позарился, либо еще как-то на нас руки нагреть хочет.
Полина Денисовна встревожилась не на шутку. Даже если толкование событий ее односельчанкой не соответствовало действительности, все равно мысли закрадывались в голову самые тревожные…
– Слышь, – Веруша толкнула задумавшуюся соседку в бок, – рассказывают, что в нескольких километрах отсюда, в поселке «Огонек» тоже поначалу стекла били, сараи жгли, даже вроде бы одну собаку особо брехливую пристрелили. А когда дачники порядком струхнули, появились «спасители». Все как один наглые, небритые, с золотыми цепями и на черных машинах. Хотите жить спокойно, говорят, платите нам, и мы, так и быть, станем вас охранять. А нет, продавайте участки и уносите ноги, пока целы, мы за вас, мол, не в ответе…
– Что же получается, – недоверчиво произнесла Полина Денисовна, – одни бандиты дачников запугивают, а другие их от первых спасают?
– А может, это одни и те же бандиты и есть. – Вера Никитична высказала предположение, не лишенное здравого смысла.
Еще лет тридцать назад в такое никто не поверил бы. А сейчас возникала только одна мысль: как выпутаться из сложившегося положения, если, конечно, все обстоит так, как говорит Веруша, задумалась Полина Денисовна. И еще: описание бандитов показалось ей очень знакомым. Где-то она уже встречала кого-то из них… О господи, как где? Да на соседнем участке! Сердце враз забилось глуше и тревожнее, неприятный холодок побежал по спине.
– Ну, засиделась я у тебя, – сказала тем временем Вера Никитична, поднимаясь, – а мне еще на тот конец поселка, что у озера, сбегать надо. Вдруг там что-то новенькое узнали.
И она действительно побежала, несмотря на свою внушительную комплекцию и больные якобы ноги. А Полина Денисовна, боясь верить самой себе, крикнула в сторону открытой двери черного хода, ведущего в кухню:
– Нюр, бросай все и иди к Августе в беседку. Поговорить надо!
Августа Илларионовна только-только дошла до батманов, как ее упражнения резко прервали:
– Слушайте, что я вам сейчас скажу!
Перед ней возникла Полина Денисовна. Она прерывисто дышала, глаза делала круглые и страшные, говорила свистящим шепотом, словно кто-то мог ее услышать. По всему выходило, что отнестись без должного внимания к ее словам никак нельзя. Запыхавшаяся Анна Дмитриевна вынырнула из-за ее спины, рухнула на лавку подле бывшей балерины и выдохнула:
– Ну, что случилось? Выкладывай, Полина, не томи!
Полина Денисовна вкратце изложила то, что поведала ей Веруша, и перешла к самому ужасному:
– Я думаю, эти, – она опасливо покосилась на соседний участок, – тоже… ну, те самые… —
Назвать вещи своими именами ей не хватало решимости.
Подружки сначала изобразили неверие и недоумение, потом призадумались и заметно струхнули.
– А мы их на чай еще звали, – вспомнила Полина Денисовна. – Даже Танюшу посылали приглашать…
– Слава богу они отказались, – заметила Августа Илларионовна.
– А может, светиться не захотели, – предположила Анна Дмитриевна. – Вдруг мы бы что-нибудь заподозрили раньше времени. – Повариха со Старой площади полагала, что людей недалеких на таком месте, как ее, не держали, а раз так, то кто же усомнится в ее уме и умении тоньше и глубже большинства обывателей оценивать ситуацию.
– Наверняка так оно и есть, – закивала бывшая учительница, вырастившая лауреата Нобелевской премии и прочих бесчисленных «ботаников». – Надо немедленно решать, как жить дальше, чтобы нас не застали врасплох.
Балерина, объехавшая весь мир, молча с ней согласилась. Одним словом, почитая себя людьми способными мыслить глобально и прозорливо, не чета многим, три старушки приступили к разработке плана действий. Прежде всего сошлись на том, что Танюшу ни во что посвящать не стоит. Девочке и так нервотрепки хватает, а нужного жизненного опыта у нее все равно нет. Затем решили установить наблюдение за Гошей и его приятелем.
– Я теперь, занимаясь, буду становиться лицом в их сторону, – сказала Августа Илларионовна.
– А я найду уж повод лишний раз по улице пройтись мимо их калитки, – произнесла Анна Дмитриевна.
– Ну а я буду держать ухо востро и стану побольше общаться с местными кумушками, – пообещала Полина Денисовна, решив поступиться ради блага близких своими принципами. – А когда соберем достаточно сведений, тогда и сообразить, как поступить, будет проще простого.
План так понравился всем троим, что они тут же отправились на террасу выпить на радостях чашку чаю. Теперь, когда ситуация оказалась под их общим контролем, можно было с облегчением перевести дыхание. А ощущение собственной значимости и уверенность, что они могут встретить не дрогнув любую напасть, наполнили сердца трех старушек-храбрушек неимоверной гордостью. Посему к чаю была вынута заветная бутылочка с домашней вишневой наливкой…
Однако недолго престарелые подружки играли в казаков-разбойников и тайком обменивались многозначительными взглядами. Два дня спустя тревожные предположения вездесущей Веруши чуть было не стали леденящей кровь реальностью.
Где-то пополудни на улицу медленно въехал громоздкий черный автомобиль и затормозил точно посередине, хорошо видный со всех участков.
Три старушки, побросав дела, кинулись к калитке. Встревоженная Татьяна, до сего момента мирно дремавшая в гамаке с любовным романом под боком, поспешила следом за ними.
Только она хотела спросить, что, собственно, происходит, как у автомобиля одновременно открылись все дверцы и оттуда не то вылезли, не то вывалились четыре накачанных молодца, до мелочей подходящих под Верушино описание бандитов, решивших установить свои порядки в «Огоньке». У них были черными очки, одежда и половина лица из-за отросшей щетины. Благодаря этому незнакомцы выглядели если не братьями-близнецами, то во всяком случае близкими родственникам. И отнюдь не случайно и не с добрыми намерениями оказались они в этот день и час на территории именно этого дачного кооператива.
Над каждой из калиток как по мановению волшебной палочки показались головы, но никто не решался взять на себя смелость выяснить, в чем дело.
Молчаливое противостояние продолжалось, и с каждой минутой все больше и больше росла уверенность, что преимущество на стороне вновь прибывших. Их было только четверо, но за ними явно стояла страшная сила – прекрасно организованная, беспринципная, не считающаяся ни с чем, о которой известно любому, кто хоть раз в жизни включал телевизор. Веруша же своими россказнями лишь поспособствовала неизбежному поражению владельцев дач в случае подобной встречи.
