Измена с молодой. Ты все испортил! (СИ) - Шевцова Каролина

Еще и Ксюша мозг вынесла своим звонком. Очнулась. Сын дерется!

В череде обрушившихся на мою голову фиаско это — не самое глобальное. Материальный ущерб всем родителям я возместил, с сыном поговорил, жену от порции стресса уберег.

И снова виноватым остался.

Это уже в традицию превращается.

Хотя, к чему мелочиться? Не день, а год охеренно начался. Я явно не это имел в виду, когда под бой курантов загадывал, чтобы жена обо всем забыла.

Сбылось, бл*ть! Забыла она. Но только про семью. Сначала почти месяц тенью ходила, никого не замечала. Потом, вроде, всё стало налаживаться, а тут… Вернулись вчера с детьми уставшие, голодные, после сложного разговора с администрацией школы, а дома мало того, что горячей еды нет, так еще и мать семейства отсутствует.

Пришлось к своим идти. Я не бытовой инвалид. И приготовить могу, и порядок в доме сохранять. Если надо. Но когда жена не загружена работой, любой нормальный человек ждет хотя бы малой толики заботы.

В голове упрямо засела и сверлит мысль, что как бы мама не была на отца обижена, никогда не забывала ни про нас, ни про дом. Конечно, это происходило нечасто, но и я не был замечен в злоупотреблении терпением Ксюши.

Мышцы ног тоже затекли, но я беру волю в кулак, иду к окну и задвигаю шторы. И сразу — к холодильнику. Надежды, что я найду там спасительный хаш, нет. Но графин холодной воды найдется.

Это я точно знаю — сам вчера ставил.

Наливаю себе в высокий стакан и в два глотка опустошаю.

Никакой выдержки не хватит с этой женской депрессией. Чивас вечером ненадолго приглушил остроту негодования. Но сейчас это уже не кажется такой хорошей идеей. Мне же еще на работу попасть надо.

Часы на запястье зажигаются, сообщая о входящем звонке. Вася всегда легок на помине. Нажимаю на зеленую иконку, и сразу включается громкая связь:

— Богатым будешь, брат, — говорю, морщась от головной боли.

— Звучишь не очень убедительно, Кар. — шутит друг. — Ты жив?

— Прорвемся.

Сказать проще, чем сделать. Снова наполняю стакан, ставлю графин обратно в холодильник и плетусь к дивану. Смотрю на него с отвращением, будто все мои беды не от собственной тупости, а из-за неанатомических свойств его наполнителя. Выложили мешок денег, а на нем даже поспать нормально нельзя. Лучше на кресле посижу, от которого и ожиданий меньше.

— Что случилось? — обеспокоенно спрашивает Вася.

— Перебрал вчера с виски. — поднимаю с пола пальто, так и оставшееся валяться там с вечера, кидаю его на диван, а сам опускаюсь в кресло.

— Без меня? У тебя совесть есть? — смеется он в трубку. — И что отмечал?

Секунд пять молчу. Думаю, стоит ли посвящать его в свою семейную драму. Чем меньше человек знает, тем лучше. А с другой стороны, Вася не просто человек, он друг. Брат.

— Я облажался, Вась… — вываливаю, как на духу.

— С «ЛОГ-групп»? — с тревогой уточняет он насчет дела о разводе владельца крупного инвестиционного холдинга, которое мы сопровождаем.

— Нет, с ними всё ровно.

— Хе… Это хорошо… — облегченно хмыкает и выдыхает.

— С Ксюшей. — озвучиваю наконец.

— Оу…

— Попался на горяченьком.

— Пирожки брал без разрешения, что ли? — пытается разрядить ситуацию Вася.

— Можно и так сказать… — допиваю воду и ставлю стакан на журнальный столик рядом с моим телефоном. Смотрю пару секунд на грани хрусталя, сдвигаю его на край и поднимаю на столешницу ноги. — Застукала меня.

— Пожалуйста, скажи, что это метафора, — серьезно говорит Грабовский.

— Да нет, брат. Это не метафора. Это дерьмо настоящее. — Беру телефон и перевожу звонок на него. —

Гребаное болото. Месяц в нем барахтаюсь, пытаюсь выбраться, но только сильнее затягивает.

— Ты… — осторожно уточняет, — дома?

— Конечно, а где еще…

— Мало ли, Кар. Зная Ксюху, я бы не удивился, что ты теперь живешь под мостом.

— Очень смешно. — морщусь от дебильной шутки друга.

— Скоро буду… Жена рядом?

— Нет… — проверяю время. Если она отвозила детей в школу, то уже давно должна бы вернуться. — И не торопится.

— Понял, жди, — говорит, замолкает и, когда я уже хочу отключиться, низким голосом осторожно добавляет: — Постой… Ты, это…

— Что?

— Это с Акопян, что ли? Она поэтому с работы так резко ушла?

— Аhа… — никогда не сомневался в проницательности друга.

Мы до этого не особо и говорили с ним о Рите. Он знал, что я взял помощницу. Я сообщил ему о том, что собираюсь повысить ей зарплату.

— С каких денег? — только и спросил он.

— Покроем с моих будущих дивидендов.

— Всё равно не понимаю, с хрена ли. Помощницы столько не получают.

— Потом объясню, Вась.

На этом всё.

И если бы не этот долбанный аудит…

— Ну ты и олееень… — тянет он расстроенно через полчаса, уже сидя напротив меня, когда я ему вываливаю всё и про обед, и про командировку, и про парковку, и про то, в каком положении меня жена застала. — Олень!

— Да понял уже! — надоело слушать от всех, какой я плохой. — Но, брат, я и вообразить не мог, что Ксюша вдруг возьмет и приедет черт знает куда?

— Карен, ты нормальный? Ты Ксюху свою не знаешь?

— Думал, что знаю.

— Думал он… Думать надо головой, а не членом! И чего тебя… Карен, какого хера? У вас проблемы были, что ли?

— Да нет… — выдыхаю шумно. — Нет. Черт. Не было проблем.

— А что тогда?

А что тогда?.. Действительно, с чего это смотреть на сторону, когда всё хорошо?

— Пресно стало как-то. — медленно вдыхаю, подбирая слова. — Так хорошо, что аж тошно. Хотелось вспомнить, какими мы были раньше. Спонтанными. Живыми…

— Давно?

— Полгода почти.

— Сука…

— Поехал отца с работы забрать, а тут она. Выходит из университета. Молодая, легкая… Она мне Ксюшу напомнила. Мы же с ней тоже так встретились. В Ереване. Она только поступила, а я уже к выпуску готовился… Её улыбка, волосы, растерянный взгляд…

— И ты решил тряхнуть стариной?

— Да ну тебя, — улыбнулся, но не тупой шутке Васи, а своим воспоминаниям. — Мне просто вдруг показалось, что я тоже помолодел.

— Скажи мне, мой юный друг. Если она вся такая Ксюша Ксюшей. Ксюшезаменитель, бл*ть. Какого хера ты к ней попер? У тебя же под боком неповторимый оригинал.

— С ней проще, брат.

— А ты простоты искал?

— Да нет же, черт! — сердито вскакиваю с кресла. Не разговор по душам, а прием у психолога и следователя. Два в одном!

— А что тогда⁈

— Я с ней ни о чем не думаю, понимаешь? Вообще ни о чем. Просто перегружаюсь тогда и так, как мне нужно.

— В машине!

— Да, бл*ть, в машине! И в машине тоже!

— А что, Ксюха тебе допуск к телу закрыла, что ли?

— Не закрыла. Но я с ней так не могу.

— Так? — назойливое пищание телефона отвлекает Грабовского. Он нахмуренно смотрит на экран и отключает звук.

— Она моя жена. Это другое. Я не могу с ней обращаться, как с… — Не договариваю, скривившись от мерзкого сравнения. — Она своими губами детей наших целует.

— Да, брат… — Вася морщится и трет щетину на щеках. — Переобщался ты с клиентами-инвесторами… Диверсификатор, блин. И что ты думаешь со всем этим делать?

— Попробую наладить отношения. Риту, само собой, убрал, она больше не появится.

— Хорошо получается?

— Хреново. Но хотя бы разводиться передумала.

— Понятно… — он переводит взгляд на напоминание в телефоне. — Давай так. Ты в себя приходи. Сейчас с тобой на встречу ехать бессмысленно. Я сам поеду. А потом сядем вместе, решим, как тебе из этой жопы выбираться.

Вася уходит, оставив меня один на один со всем этом дерьмом.

Идиот! Черт меня дернул ляпнуть про родство! Потом уже понял, что это тупая отмазка, но я же даже представить не мог, что Ксюше взбредет в голову позвать Акопян в наш дом… Я так давно не нервничал. Думал, что пронесло, когда обед прошел более или менее мирно.

Заслуга Риты тоже есть в этом. С ней вообще всё просто. В рот заглядывает, вопросы лишние не задает, в семью не лезет. Смысл? Я ей ничего не обещал. Она никогда ничего не просила… Все в плюсе!