Гражданский брак (СИ) - Вера Чурсина
Вова покраснел и от смущения, и от досады.
Отец закончил погрузку багажника и, махнув рукой сыну, тронулся.
Вова поплелся в общагу. Вот пусть хоть режут его, к Людмиле он не вернется.
В это время зазвонил телефон. Парень посмотрел на экран — ну вот, легка на помине, Мила.
— Алло.
В трубке раздались охи и вздохи, а потом растерянный и какой-то беспомощный голос девушки:
— Вов, я не знаю, к кому обратиться. Получается что только к тебе, остальным насрать на меня, — на том конце трубки раздался судорожный вздох.
— Что случилось? — тон Царёва, только что пережившего жесткий спор с отцом, был нелюбезен.
— Я ногу подвернула. Вызвала скорую — растяжение сухожилий, наложили жесткую повязку, сказали — лежать и не двигаться несколько дней. И я совсем беспомощная. Даже до холодильника дойти проблема.
— Переедь к родителям, — резонно заметил Володя. — Там прислуга.
— Нет-нет, только не к ним, начнут зудеть, учить жизни. Ты даже не представляешь, как в семье меня подавляют! Приезжай ко мне ненадолго, помоги мне.
Володя задумался. Он планировал позвонить Олесе и напроситься в гости. Так как из-за визита отца он эти выходные не видел однокурсницу и уже скучал.
— Хорошо, только я не смогу надолго.
— Ой, спасибо, жду.
Мила лежала на диване с домашнем коротком халатике, не особо скрывавшем ее упругие прелести и длинные ноги. Щиколотка левой ноги была перевязана эластичным бинтом.
Девушка виновато посмотрела на вошедшего Володю:
— Начинаю скакать на одной ноге — все равно больно. Покорми меня чем-нибудь.
Царёв отправился на кухню к холодильнику. Решил сделать омлет — быстро и сытно. Посыпал его зеленым луком.
Из комнаты донесся голос Милы:
— И на себя готовь, я одна не буду есть.
Вова покачал головой — капризная упрямица в своем репертуаре. Что ж заодно и правда, поест.
Он придвинул к дивану журнальный столик, принес омлет, кофе, печенье. Сел напротив дивана на пуфик.
Они ели и болтали между делом.
Вдруг Мила заметила:
— Как будто ты и не уходил, все, как в старые добрые времена, когда мы жили вместе. Я только сейчас понимаю, как мне было хорошо с тобой, — девушка грустно смотрела на Вову.
Он опустил глаза и почувствовал себя ужасно неловко и виновато.
Стал молча собирать посуду, унес ее на кухню, помыл. Пошел в комнату с намерением попрощаться, а Мила, будто чувствуя, умоляюще посмотрела на Царёва:
— Не уходи прямо сейчас, побудь немного, а то я с этой ногой чувствую себя брошенным всеми инвалидом. — Она приподнялась и ухватив за руку, потянула к себе, — посиди рядом.
Вова присел, старательно отворачиваясь от распахивающегося выреза халата, в котором мелькала соблазнительная грудь красотки. А она прильнула к его спине, положила голову на плечо.
— Если б ты знал, как мне хочется все вернуть, — шептала Мила, а ее рука опустилась на ширинку парня. Вова тяжело дышал, перехватывая пальцы девушки.
— Так ты же меня хочешь, — шепнула она, почувствовал отвердение в мужском паху, — зачем же отталкиваешь, иди ко мне.
Вова закрыл глаза, в голове будто бил набат, а тело жаждало эту женщину, прямо здесь и сейчас, в паху аж болело от желания. Он позволил Миле расстегнуть замок джинсов…
* * *
Олеся сидела дома, попивала чай с кексом и размышляла. Почему ей неприятна мысль, что Вова женится на Миле? Почему ее задевает, что они продолжают спать вместе? Ведь она не влюблена в однокурсника. Она его безмерно уважает и ценит — да. Еще ей нравится, что он смелый и даже бесстрашный. Запросто и не задумываясь вступается за девушку. Тогда в клубе — за Милу. Сейчас — за нее. Хм, и оба раза ему под руку подвернулся тварина Панов. Вспомнив Толика, Мила передернула плечами и даже тряхнула головой — не хотелось вообще его вспоминать.
Позвонила Светлана. Тоже «обрадовала» новостью, что у них в мажорской тусовке все гудят, обсуждают предстоящую помолвку Милы и Вовки. Все в шоке — чуть ли не самая богатая невеста области выходит замуж за парня младше себя и из района. Не бедного, но все же не ее круга. Это притом, что Милка всегда билась за свободу и уверяла, что раньше 30-ти замуж не выйдет.
Потом Света осторожно спросила:
— А ты-то как? Я была уверена, что Вовка за тобой увивается, а с Милкой так — только секс.
Олеся откровенно рассказала о своих сомнениях — что нравилось дружить с Вовой, общаться с ним, чувствовать его защиту, а крутить любовь с Царёвым вовсе не хотелось. Но сейчас ей, Олесе, почему-то хреново.
Светка вынесла свой вердикт:
— Ты просто собака на сене — «и сам не ам, и другим не дам». Извини, подруга, но это так. Ты пользовалась вниманием Царя, и думала, что так будет всегда. Он здоровый парень, ему нужен секс, вот Милка его и подловила. Мы же с тобой своими глазами видели, как она на него вешалась. Ну про Вовку я могу предположить, что с тобой он мог бы и подождать с сексом, но ведь ты даже не дала ему понять, нравится ли он тебе как мужчина.
— Неужели со стороны наша с ним дружба выглядела именно так? Что я им пользуюсь? — голос Олеси был полон грусти.
— Мне показалось именно так, — хмыкнула Светлана. — А где твой юный рыцарь Андрюха? Пусть он теперь тебя провожает-ублажает.
— Да Вовка, видимо, его отвадил. Он теперь — только иногда мне смс-ки шлет. Типа «с добрым утром», «как дела?» и все такое.
— Ну так клин клином вышибают, позови Андрея в кино или еще куда.
— Аха, и опять двадцать пять. Ожидания любови с моей стороны, которой нет.
— Ой, ну молодого пацана можно поводить за нос, пусть тренируется, — подружка заливисто засмеялась.
— Что-то у меня апатия какая-то. Ничего не хочу. Лучше расскажи, как у вас с Витей?
На том конце провода Света вздохнула:
— Да все отлично, только…
— Что?
— У его матери скоро юбилей, отмечать они будут в Италии. Собирается вся семья, вся родня. Конечно, и Витя поедет. Но без меня, — Света тяжело вздохнула.
— Он не хочет тебя представлять своей семье?
— Ну, просто сказал, что это семейный праздник, а я смолчала. Неловко навязываться.
Олеся вздохнула.
— Заканчивается первый курс, а столько всего за этот год произошло у нас.
— Да уж, — Олеся почувствовала, как Света улыбнулась.
Глава 24
После бурной ночи с Милой Володя чувствовал себя отвратительно. Хотелось плюнуть в рожу самому
