Измена. Во власти лжи (СИ) - Анна Томченко
Пока дизайнеры прыгали вокруг свекрови, я медленно поглаживала живот, а потом мобильник завибрировал, и я увидела номер мужа.
Тихо извинившись, я вышла в коридор.
— Здравствуй, — сдержанно произнёс Рустам. Я промолчала. — Что она тебе рассказала? — спросил муж, и я не сразу поняла, про кого он уточнял: про мать или про бывшую жену. Но услышав только молчание в трубке, Рустам похолодел и заметил: — , Что Алёна тебе наплела?
— Это не имеет никакого значения, — ответила я, не желая вступать в споры и в диалоги.
Рустам обидно хмыкнул и протянул:
— Понятно, все, значит, рассказывала, какой я говнюк, отобрал у неё ребёнка, и она хочет, несмотря на то, что я откупился от неё все равно забрать Тимура, — протянул медленно Рустам, и я пожала плечами, глядя на то, как за окном сгущались тучи, небо становилось тяжёлым, мутным, с набрякшими облаками.
— Мне нет дела до того, что было у тебя в жизни до меня, — слишком холодно для участливой беседы, ответила я мужу, и тогда Рустам задал острый болючий вопрос:
— Выходит, поверила?
Что мне оставалось делать, не верить и надеяться как полной идиотке, что меня будет ждать другая судьба? Или, может быть, как блаженной говорить только лишь о том, что со мной то точно Рустам так не поступит.
Какой реакции от меня ждал муж?
Я молчала.
Рустам обидно ещё раз хмыкнул и подтвердил:
— Выходит, поверила, понятно все, Есения, — он опять кинул трубку, я так и осталась стоять напротив окна, наблюдая, как по траве зазмеились первые дождевые капли.
К восьми вечера дождь зарядил такой сильный, что с окон кухни не было возможности даже разглядеть мою красивую теплицу.
Тимур слонялся по дому с сонной мухой.
Одна свекровь пребывала в энергичном и заряженном состоянии, созванивалась с кем-то, обсуждала дизайн портьер.
Мне было абсолютно наплевать, ведь по факту меня уже не было в этом доме.
Я не собиралась в нём проводить ни первый месяц жизни ребёнка, ни последующие.
Но, несмотря на то, что я убеждала себя будто бы мне все равно на всю эту ситуацию, когда в полночь ворота не открылись и машина Рустама не заехала во двор, я ощутила несравнимую ни с чем боль потери.
Он был с другой.
Он был у своей любовницы и просто не вернулся домой…
Глава 28
Живот дёргал всю ночь.
Я дышала носом, выдыхала ртом, но не становилось легче. Возможно, если бы я набрала Руса и спросила, какого черта происходит, он бы мне и ответил, но беда была в том, что я не хотела с ним разговаривать. Я не хотела его видеть. Я просто хотела от него уйти.
Ближе к пяти утра я не выдержала, спустилась на первый этаж, придерживая аккуратно живот, и постаралась навести себе чай. На шум и шорох вышел Тимур.
— Ты почему не спишь? — Спросил он, медленно подтягиваясь.
— Не спится, — сказала я и новый спазм сковал низ живота.
Тимур застыл и с сомнением протянул:
— А это не схватки?
— Нет, Тим это не схватки, — выдохнула я, стискивая зубы и готовая разреветься в один момент.
Это были не схватки.
Это был просто Рустам, который решил забить на свою беременную жену, на своего ребёнка, на свой брак и уехал к своей любовнице.
— Я сейчас папе позвоню, — шмыгнул носом Тим.
— Не надо никому звонить. Все хорошо.
Тимур подошёл, обнял меня за плечи и начал гладить по спине.
— Ма, а вдруг это схватки?
— Тим, это не схватки.
Я и на Тима была злая. Он мне жилы вытягивал все это время, а сейчас стоял, гладил меня между лопаток, стараясь успокоить боль, но ничего не успокаивалось.
Я втянула носом воздух, и Тимур понял, что я вот вот расплачусь.
— Может быть тебе лечь? Давай ты ляжешь, мам, пожалуйста, — туго сглотнув, произнёс сын и подтянул ногой стул. Я, опираясь о столешницу, медленно опустилась, обняла низ живота.
Господи, как мне хотелось, чтобы Рустам просто подошёл и поднял живот, как он это делал, чтобы у меня хотя бы маленькая нагрузка с позвоночника ушла, но из-за того, что ему было не до меня, ему было не до беременной жены, я стискивала зубы и терпела.
— Надо вызвать скорую…
— Не надо. Просто наведи мне чай, — хрипло попросила я и дёрнулась достать салфетку, прижимала к глазам.
— Ты из-за пары, что он не приехал? Ну, может, у него работа, он же говорил, что у него сделка.
Я молчала, Тимур суетился возле чайника, чуть не навернул одну из кружек, а потом выдохнул и признался:
— Мне страшно…
— Почему? — спросила я и ещё раз шмыгнула носом.
— А вдруг все… а вдруг все как-то не так пойдёт, а вдруг все не так кончится. Ещё эта коза какая-то приезжала со своими документами.
Я опустила глаза и поняла, что слезы потекли по щекам.
— Мам, ну не надо, пожалуйста, пожалуйста, мам, не надо, — дёрнулся ко мне Тимур, но я покачала головой.
— Все хорошо. Все будет хорошо. Правда.
Сын с горем пополам навёл мне чай, и мы просидели с ним до шести утра в кухне.
Чем была занята свекровь, я не знала, а потом Тимур проводил меня на второй этаж и долго стоял в дверях спальни.
— Точно не надо скорую? Это точно не схватки? Ты, правда можешь понять, что это не схватки?
— Все хорошо, Тим, — сказала я и облизала губы. Меня смущало, что я очень часто хотела в туалет. Но говорят при схватках там такие боли, что невозможно ни терпеть, ничего делать, там ощущается это как будто бы кости таза расходятся.
Это не были схватки.
Это просто тянуло низ живота.
В восемь утра я с трудом оделась, потому что знала,
