С милым рай в шалаше - Калина Ясина
Женщины говорушки такие, всё про всех рассказали, по факту, а не сплетни, я их об этом попросила, чтобы меня в заблуждение не вводили. И много смеялись, конечно.
Узнала о некоторых женщинах, которые мне помогали. Вот Света, например, мама этих замечательных мальчишек Ивана и Павлика, которые носятся вокруг больницы. Она вдова, живёт на пенсию по потере кормильца. Её муж погиб в автокатастрофе, когда работал дальнобойщиком. Друзья мужа, которые с ним работали, помогают им деньгами и посылки присылают. Огород, конечно же, да корова есть. В город не собирается, помочь ей там не кому, она, как и я, детдомовская. Очень хорошо шьёт и вяжет. Иногда отдаёт своё рукоделие Валентине на продажу в область, когда та ездит туда торговать.
Валентине уже за сорок, очень боевая женщина. У неё большое хозяйство. Она держит свиней, утей, гусей, курей. Короче, мясо выращивает и на базар в область возит. Замужем, но муж пьёт, мало чем помогает. Машину она водит сама, поэтому проблем нет. У неё дочь есть, живёт где-то за границей, не приезжает, на день рождения матери двести евро высылает на подарок.
А Лариса — бывший воспитатель. Вернулась сюда в деревню, чтобы дохаживать маму. У них я ещё не была, меня не приглашали. Лариса не замужем, в городе снимала квартиру, поэтому спокойно сорвалась и приехала к маме.
Выяснила, что здесь есть школа до девятого класса. Дальше молодёжь уезжает учиться в город в какой нибудь колледж с проживанием. Или остаются здесь и пьют. Работы нет в деревне, детского сада тоже нет. Была ферма, но она разрушена. Поля вокруг не обрабатываются, колхоза нет. Хоть бы какой нибудь хозяин появился, да дело какое наладил, работу населению дал, может, и пить бы перестали. Ведь не только мужики пьют, молодые женщины от безысходности тоже пьют.
Вот так плодотворно прошёл день. Если бы я одна это всё делала, то на неделю бы растянула. Очень сильно благодарила женщин за помощь. Больница просто преобразилась.
А позже, когда почти стемнело, зашёл Семён, оценил труд селян. Я ему показала все документы и медикаменты. В понедельник поедем оформляться. Сегодня суббота, всего день остался. Я очень рада, настроение отличное.
Глава 22
АЛИНА
СПАСТИ ЛЮБОЙ ЦЕНОЙ
Понедельник наступил быстро.
Три дня я уже не была у Андрюши. Как он там? Кто ему раны обрабатывает? Кто ногу массажирует? Будем надеяться, что Галина за ним хорошо смотрит. Баба Маша тоже ничего не рассказывает, у нас с ней договор — об Андрюше ни слова.
Выехали из деревни с Семёном, я смотрю по сторонам: поля пустые, травой заросли.
— Семён, а почему поля не засеяны? Бесхозные, что ли?
— Нет, хозяин есть, только второй год ничего не сеет и не садит. Он взял в аренду землю лет пять назад. Хорошо у него всё пошло, нормальный мужик. Техника у него была новая. Его хоздвор возле лесополосы стоит, там в ангарах техника и стоит. Куда он делся — не знаю, честно, не интересовался. Рабочих он своих привозил, наших не брал.
Пока поля обсуждали, доехали до разрушенного моста, поехали дальше, до следующего.
— А мост почему не ремонтируют? Скорая сюда не едет, потому что объезд далеко.
— На счёт моста я в правление заходил и не один раз. И с подписями селян был. Говорят, что нет финансирования, по графику срок ремонта не подошёл. Мол, есть же мост, пусть далеко, но ведь деревня не отрезана от района. Я и в область писал, пока тишина.
Едем дальше. Здесь так красиво, ещё всё зелено, хоть и конец августа.
Приехали в район. Городок не большой, дома все одноэтажные. Двухэтажными оказались только Универмаг и Райадминистрация. Вот мы первым делом и туда. Разрешение открыть больницу получили.
— Алина, у тебя телефон есть, надо номерами обменяться. Потому что я сейчас по делам, но в больницу тебя подброшу. Когда закончишь, позвонишь, или я позвоню.
— Телефон есть, но сим-карты нет, я выкинула, когда сюда поехала, — я опустила глаза, я опять смущаюсь.
— Так давай купим сейчас.
— Я не могу на своё имя зарегистрировать, меня найдут.
— Да что у тебя случилось? Ты скрываешься от кого-то? Ты не накликаешь на нас беду?
— Нет, Семён, это касается только меня.
— Но мне то ты можешь сказать, я не понесу это по деревне, и хотя бы в курсе буду, от чего тебя спасать и как помогать.
Я тяжело вздохнула и сказала.
— В том городе, где жила, я лечила одного авторитета, он на меня запал и захотел заполучить. Я отказалась, он пошёл на принцип. Короче, сначала ухаживал, потом покупал, затем угрожал моим близким. Мне пришлось сбежать, потому что я не хочу быть его любовницей.
— Ясно. Хорошо, сим-карту я куплю на своё имя. Но если он захочет тебя найти, он всё равно найдёт, хотя бы по тому, что тебе надо официально устроиться на работу. Будем надеяться, что пронесёт.
Симку мне купили. Потом Семён отвёз меня в районную больницу оформляться и сдавать отчёт о том, что у нас на балансе есть. Сам уехал по своим делам. Телефон у меня был с собой и заряжен, я на нём хотя бы время смотрела. Симку активировала, и мы обменялись номерами телефонов.
Заведующий районной больницей ничего слушать не хотел о том, что нам нужны медикаменты и оборудование. Говорит, что им самим финансирование зажимают, он с нами делиться не намерен. Езжайте в область со своими бумажками и сами тыкайте им под нос.
Я немного опешила и растерялась. Как же мы без лекарств лечить будем?
Меня оформили официально. Я попросила разрешения воспользоваться компьютером, мне разрешили, я теперь фельдшер деревни Семёновка.
Быстро зашла на сайт Минздрава и накатала претензию по поводу маленького финансирования районной больницы, что мы не можем заказать необходимые препараты и оборудование для нашего маленького фельдшерского пункта. И подробно описала бедственное положение населённого пункта Семёновка, отсутствие за недавним временем медработника, отсутствие соцработников и элементарно моста через реку, что даже скорая приехать не может. А в деревне в основном пенсионеры и дети. И ещё много чего жалостливого. И с большой просьбой и прям с мольбою незамедлительно, как можно быстрее, помочь с финансированием и медикаментами. Указала свой номер телефона. Будем ждать реакцию.
Из больницы вышла и пошла побродить по Универмагу, благо он был не далеко.
Маленький магазинчик, не
