Малая - Алайна Салах
Я смотрю на Севера с опаской. Не злится ли он на меня за критику? Мол, пришла студентка без опыта и разнесла чужие труды в пух и прах.
– А говорила, что опыта не имеешь. – На его лице появляется легкая полуулыбка. – Толковые вещи говоришь.
Мои плечи моментально расслабляются. И оттого, что Север не стал спорить и потому что перестал так пристально смотреть.
– Опыта я действительно не имею. Поэтому купила обучение. Там много дельных вещей говорят. Как стоит продавать, а как не стоит.
– Я не сомневался. Всегда знаю, на кого делать ставку.
– Тогда я составлю рекламный бюджет на первое время? – робко уточняю я.
– Конечно. Что еще?
– Пока ничего. Оформление аккаунтов отняло у меня довольно большое количество времени. Но дальше работа пойдет пободрее.
– Понял. – Он вопросительно поднимает брови. – Может быть, будут ко мне какие-то вопросы?
С заминкой я киваю.
– Да, будут. Но они не связаны с работой.
– Вот как? – В глазах Севера мелькает озорство. – В свете недавних событий я особенно заинтересован.
От смущения я поджимаю ступни. Почему ему необходимо постоянно держать меня в напряжении?
– Что ты делал в женской консультации в день нашего знакомства? – Прижавшись позвоночником к спинке стула, я смотрю Северу в глаза.
Это не дает мне покоя уже очень давно, а вчерашний визит к папе еще больше всколыхнул мои подозрения. Не доверять посторонним было моим жизненным кредо очень долго. Так с чего я вдруг доверилась Северу? Я прекрасно помню свои впечатления от нашего знакомства. Мне показалось странным, что что такой мужчина торчит в женской консультации.
– Думаешь, что наша встреча была неслучайной? – На его губах расплывается насмешливая улыбка.
– Просто ответь на вопрос, – напряженно повторяю я.
В течение нескольких секунд Север пытает меня взглядом, словно раздумывая, достойна ли я ответа, после чего спокойно сообщает:
– Хотел увидеться с матерью. Она работает в кабинете УЗИ.
Эта информация приводит меня в замешательство. Мама Севера работает с женской консультации? И в тот день он приходил к ней?
– Тогда почему вы не увиделись? В тот день ты сказал, что встреча сорвалась.
– Потому что она не слишком жаждет меня лицезреть, – без улыбки заключает Север. – Даже в свой день рождения.
Внутри шевелится неясное сочувствие. Может быть, поэтому меня порой так сильно к нему тянет? Из-за того, что мы похожи? У обоих проблема с родителями. По крайней мере, с матерями.
– А где твой отец? – спрашиваю я, осмелев.
– Мертв. Будут еще вопросы?
Помотав головой, я растерянно утыкаюсь в страницы своего блокнота. Все же папа неправ. Нельзя подозревать всех. Это делает человека жестоким и бестактным, лишая людей вокруг его поддержки и любви.
– Извини. – Запихнув блокнот в сумку, я встаю. – Вопросов больше нет. И спасибо за уделенное время.
Усмехнувшись, Север тоже встает.
– Я отвезу.
Закусив губу, я мотаю головой.
– Нет. Я доберусь сама. В последнюю нашу встречу я перешла определенную грань и хочу за это извиниться. Я вела и разговаривала с тобой непозволительно и этого больше не повторится.
Лицо Севера становится каменным.
– Помнится, я сравнял счет, так что можешь не извиняться. Поехали. Я уже говорил, что не трону.
– Нет. – Я отступаю назад, чтобы продемонстрировать непоколебимость своих намерений. – Ты плохо на меня влияешь, Север. Поэтому отныне я предпочту поддерживать исключительно формальное общение.
В течение нескольких секунд он сверлит меня тяжелым взглядом, после чего, слегка улыбнувшись, склоняет голову.
– Как скажешь, малая. Страшновато становиться свободной.
32
– Добрый день! – приветливо улыбается парень в рубашке с вышитым на ней логотипом. – Рады видеть вас у нас в «Дыме». Вы хотели бы присесть?
Дым – это название сети кальянных, принадлежащих Северу, в которые я обещала наведаться для сбора фотоматериала.
– Присесть не хочу, – отвечаю я и спешно поправляюсь: – В смысле, не в этот раз. Я приехала сделать фотографии. Это нужно для соцсетей, – поясняю, почувствовав его недоумение. – Я работаю у Севера.
– А. Ну хорошо. – Парень кивает вглубь зала. – Проходите.
Выудив из сумки телефон, я прохожу в зал, объятый уютным полумраком. Посетителей в будний день немного: за дальним столом сидит компания из пять парней и больше никого нет. Концепция курительного заведения не предполагает ажиотажа в час дня.
– А где туалет, не подскажете? – на всякий случай осведомляюсь я. Фотографии уборной тоже могут пригодится. Судя по интерьеру зала, она выглядит прилично.
Я не слишком жалую кальянные из-за приторного запаха и непривычного контингента, однако, пока «Дым» мне нравится. То ли из-за новизны заведения, то ли из-за качественно работающей вытяжки, здесь нет сладковатой табачной вони, и интерьер к счастью, не напоминает дешевую сауну, а скорее номер хорошего отеля в Арабских Эмиратах.
Направив камеру на шатер под белоснежной занавеской, я делаю первый снимок. Проверив его, остаюсь довольной. Для соцсетей подойдет. В дальнейшем можно будет пригласить профессиональную съемочную бригаду, которая монтировала видеоролик для салона Родиона.
Плавно перемещаясь по залу, я фотографирую все, что приходится по душе: большую фарфоровую вазу на полу, здоровенную плазму по центу зала, цветастую колбу кальяна, стоящего на одном из столов, бархатистую штору, украшенную золотой бахромой. На снимках должно чувствоваться настроение.
Нащелкав около двадцати фотографий, я вопросительно кручу головой по сторонам, чтобы понять, чего не достает. И когда взгляд упирается в компанию парней, меня осеняет. Именно этого и не достает. Посетителей на снимках.
Наведя телефон на их стол, я нажимаю «Сфотографировать» и почти сразу же слышу оклик.
– Эй, красота! А тебе кто снимать разрешил?
Спину окатывает холодом. Какая же я дура. Разумеется, нужно было спросить разрешения на съемку.
– Извините, пожалуйста. – От волнения мой голос скачет. – Фотографии делаются в рекламных целях. Если вы против – я прямо сейчас их удалю.
– Подойди сюда, – распоряжается темноволосый парень в черной толстовке, сидящий во главе стола.
Что-то в его тоне подсказывает мне, что отказываться не стоит, поэтому я, сжав мобильный в руке, послушно иду. От волнения пульс зашкаливает. Пять пар мужских глаз устремлены на меня.
Я машинально оглядываюсь в поисках парня, который любезно меня встречал, но его нигде нет.
– Ты не в курсе, что без спроса чужих людей фотографировать нельзя? – громко осведомляется брюнет, смерив меня взглядом. – Вдруг я в уголовном розыске нахожусь.
Парни, сидящие по бокам от него, издают глумливые смешки. Тот, кто со мной говорит, их явный лидер.
– Это была единственная фотография и я уже ее удалила, – лепечу я, чувствуя как слабеют колени. Угроза слишком отчетливо нависла в воздухе.
