Путаница или Ребёнок от незнакомки (СИ) - Левина Ева
-Нет, у него же сердечко... бьётся... Он мне снился. Мальчик. Сын. Похож на вас. Как думаете, он сможет меня простить? Мне так стыдно перед ним. Он же чувствует, что мама хотела убить его...
-Родная моя. Хорошая... - хрипло прошептал я и поддавшись порыву, принялся осыпать её лицо мелкими поцелуями, - ты будешь самой лучшей мамой.
-Нет, скажите мне. Он простит меня? Вы не расскажете ему, что я плохая? - Катя высвободилась из моих рук и поднялась на ноги, а затем посмотрела прямо мне в глаза. Только сейчас я заметил, как все плохо - она ведь еле стоит на ногах!
-Ты что-нибудь ела? - спросил я, чувствуя, как внутри растет паника.
-Ела... Орешки в парке... В тот день, когда вы меня забрали...
-Твою мать! - заорал я и подхватил теряющую сознание Катю на руки.
Подоспевший Мороз уставился на нас с выражением полного шока на лице:
-Только не говори, что изменил своим принципам и вырубил её! Она же кроха совсем! Олег, если ты это сделал...
-Она в обмороке. Истощение и нервный срыв. Вытащи у меня из кармана телефон и набери Троепольскому. Пусть срочно готовит палату.
-Шамай, врач сказал, что она не делала аборт. Пришла, но передумала.
-Знаю. Всё потом...
Глава 25
Глава 25
Коридоры медицинского центра на контрасте с затрапезной поликлиникой казались просто огромными. Невольно бросалось в глаза, всё, что я привык не замечать раньше: и хороший ремонт и удобство и даже вежливое отношение, которое обычно воспринималось, как само собой разумеющееся.
Я в пятый раз за вечер подходил к аппарату с кофе и брал самый крепкий американо. Кофе не снимал усталость, но помогал занять руки, которые то и дело тянулись в карман брюк за сигаретами.
--Олег Аркадьевич, тебе бы поспать. Поезжай домой, - завёл старую пластинку Троепольский.
-Нет, я её не оставлю.
Врач вздохнул и мазнул взглядом по двери палаты, в которой находилась Катя.
-Она всё равно не проснется до утра. А в остальном нет повода для беспокойства. С ребенком все хорошо, Катерина Михайловна тоже в удовлетворительном состоянии. Уверяю тебя, что здесь пациентку никто не побеспокоит.
Я сделал глоток обжигающей жидкости и отрицательно махнул головой:
-Нет, Троепольский, я останусь здесь.
-Как знаешь, - согласился врач, - кстати, обсудил с гинекологом симптоматику... В общем, токсикоз средней тяжести, скорее всего на фоне стресса. Сейчас силы восполнят капельницы, но в дальнейшем нужно относиться к пациентке очень бережно. До полного восстановления исключить всё, от чего её мутит, чтобы не усугубить ситуацию. И, разумеется, никаких волнений.
-Она сказала, что её тошнит от меня, себя тоже исключать? - невесело усмехнулся я.
-Такое бывает иногда. Но возможно, дело не в тебе. Может это парфюм, табак или запах кофе, к примеру, - начал перечислять врач.
-Вроде табак. Катя точно говорила сигаретах...
-Ну это дело поправимое.
-Интересно, - оживился я.
-Брось курить.
-Твою мать... Троепольский... Я курю всю жизнь, и без вовремя сделанной затяжки просто зверею!
-Тогда не приближайся к Катерине Михайловне ближе, чем на два метра. Общайтесь на расстоянии, ведь вас кроме ребенка ничего не связывает, - напустив равнодушный вид, ответил главврач, хитро сверкнув глазами. Похоже он тоже заметил мои голодные взгляды на девушку.
-Понял. Брошу, - прошелестел я, и вытащив из кармана пачку сигарет, запустил её в урну.
Евгений Тимофеевич удовлетворенно кивнул и пожав мне руку, направился к лифту, видимо, считая свою миссию на сегодня выполненной. Хитрый лис.
Вообще я понимал, что ночевать у кровати котенка, как стражник, не очень хорошая идея, но ничего не мог с собой поделать. После всего, что произошло, я боялся оставлять ее одну даже на несколько минут. Воспаленный мозг тут же рисовал страшные картины того, как Кате становится плохо и она падает в обморок, а если и справляется с недомоганием, то убегает на край света и скрывается от меня.
Ещё и этот левый мужик... Жених, твою мать... Одно его существование заставляло всё внутри клокотать от гнева. Хотелось прямо в лицо заявить ей, что не отдам, не позволю ни с кем путаться. Но противный тоненький голос разума упорно зудел, что это я для неё левый мужик, и именно я не имею никакого права рушить жизнь девочки. Ведь беременность и так ставит под сомнение всё, к чему она стремилась и о чем мечтала. А тут еще и отец ребенка, который от одного её запаха дуреет... Не удивительно, что у неё случился нервный срыв.
Погруженный в свои мысли, я еще не менее часа ходил туда сюда у двери в палату, чувствуя себя цепным псом, охраняющим самое дорогое.
Странно, но еще две недели назад я мечтал избавиться от бывшей жены, которая с помощью ненастоящей беременности хотела накинуть на меня ошейник и привязать к себе, а сейчас сам был на её месте. Я всеми силами выискивал любой повод, чтобы не отпускать Катю. Готов был на всё, чтобы маленькая темноволосая девушка, спящая за дверью, не досталась своему жениху. Даже потащить её в загс и насильно сделать своей женой, под благовидным предлогом того, что ребенок должен расти в полной семье.
Внутренний голос подсказывал, что дело было не только в беременности, и я с ним не спорил. Я всегда любил определенность, поэтому был честен с собой. Ощущение, мелькнувшее в первые секунды знакомства еще тогда, три дня назад, сейчас приобрело четкие очертания и сформировалось в ясную мысль: я хочу её себе. Насовсем.
На больших круглых часах у ординаторской пробило три часа ночи, но сна у меня не было ни в одном глазу. Настроение стремительно портилось, а желание выкурить сигарету было таким сильным, что хотелось лезть на стену.
Но, как раз в тот момент, когда я готов был сдаться и закурить, за дверью палаты раздался какой-то еле слышный звук. Рывком открыв дверь я влетел внутрь, чем очень испугал поднявшуюся Катю. От страха она вскрикнула и прижалась к стене.
-Зачем вы меня пугаете? - прошептала она и обхватила себя руками. Больничная сорочка немного задралась, обнажив тонкие руки выше локтя, и нежная кожа девушки сразу покрылась мурашками. Этот простой, но дико соблазнительный вид заставил меня шумно сглотнуть слюну, скопившуюся во рту, как будто я бездомный голодный пёс перед куском свежего мяса.
-Прости, - просипел я и судорожно вдохнул, но уже в следующую секунду понял, что это было большой ошибкой. Легкие обжег её аромат, и по телу прошла горячая волна возбуждения. Я закрыл глаза и шумно выдохнул, постаравшись выгнать изнутри весь воздух.
Успокойся, Шамай. Она больна, испугана и носит под сердцем твоего ребенка. Не хватало еще ужаснуть девочку своим внушительным стояком.
-Олег, вам плохо? - раздался участливый нежный голос совсем близко. Видимо, Катю удивила моя реакция, и она сделала несколько шагов мне навствечу.
-Всё в порядке, котенок. Зачем ты встала? - голос охрип и прозвучал максимально низко, но я тут же замаскировал это кашлем.
-Я захотела пить, - призналась Катя и посмотела мне прямо в глаза. Это был такой искренний и проникновенный взгляд, что я все таки не выдержал и сгреб её в охапку, прижавшись носом к стучащей венке на шее. Хотелось зарычать ей, что она моя со всеми потрохами, и что я больше никогда не позволю ей сбежать, но я молчал. Молчал и наслаждался кажой секундой.
Катя не шевелилась какое-то время, а потом завозилась и уперлась ладошками мне в грудь.
-Отпустите, мне больно.
-Где больно?! - я так резко разжал объятья и отшатнулся, что девушка чуть не упала, оставшись без опоры, и я снова подхватил её, сжав руки на тонкой талии.
-Вы задели катетер, - она выставила вперед руку и потерла её чуть выше локтя.
-Прости, котенок, - виновато прошелестел я, в очередной раз ругая себя за то, что не учёл своих огромных габаритов. Как дикарь! Она ведь в два раза меньше и тоньше!
-Ничего, - вдруг слабо улыбнулась девушка и освободившись от моей хватки, присела на край кровати, и начала болтать стройными ножками, не достающими до пола.
