Арина Ларина - Невеста бальзаковского возраста
Отцы у обоих молодых отсутствовали, маменьки сидели обнявшись и пуская слезу. Причем Марина Ивановна делала это красиво и продуманно, а Полина Федоровна трубно сморкалась в большой пестрый платок. Николай, разместившийся рядом с Дашей, играл желваками и тихо шипел ей на ухо, периодически злобно поглядывая на Настю.
– Я тоже не в восторге, знаете ли, – не выдержала она, перевесившись через Дарью. – Но я же на вас так не зыркаю. Между прочим, вы своего братца ко мне сбагрили, а это нечестно.
– Кто первый встал, того и тапки, – неожиданно белозубо улыбнулся Николай. – Не всем везет.
Даша прыснула, а Настя захлебнулась негодованием. Вот как! Еще и этот над ней издевается!
Хотя…
Ведь прав. Кто первый родственника выпихнул в свободное плавание, тому и счастье. И ей тоже нужно бить ластами, уплывая от Лизаветы как можно дальше, пока ничего не случилось.
Тем временем брачующиеся уже начали лобызаться под радостные вопли гостей, уставших сидеть и ждать гулянки.
– Боже, какая неземная красота, – ахала Марина Ивановна, глядя на Лизавету, восседавшую в карете. – Вот почему у тебя мозгов не хватило сделать из своей свадьбы праздник?
Она обличающе ткнула в Настасью холеным пальчиком с французским маникюром.
Скрипнув зубами, Настя промолчала, демонстративно отвернувшись.
– А где Толик? Не удивлюсь, если он сбежал от такой унылой пессимистки, – продолжала чирикать мама.
– Я сама его выгнала, – вспылила Настя.
– Ну, ясно, ясно, – понимающе кивнула Марина Ивановна, криво ухмыльнувшись. Разумеется, с Настей все было ясно.
Настасья, яростно фыркнув, отошла в сторону, пытаясь размеренно считать до десяти. Проверенное средство не помогало.
– И как вам сие мероприятие? – неожиданно любезно осведомился Николай. Кажется, если бы у него был какой-нибудь джентльменский котелок, он бы его приподнял.
– Вы с какой целью интересуетесь? – мрачно бросила через плечо Настасья.
– Да хочу узнать, кто дал денег на этот пир духа. Сестра ваша не производит впечатления платежеспособной, про брата моего я и так все знаю – точно не из его кармашка деньги. Так кто же?
– Вот не надо со мной разговаривать таким тоном, – прорычала Настя. – Не я. Они кредит взяли.
– Под что? – изумился Николай. – И кто им мог дать?
– Не поверите! Я не интересовалась! Я хочу быть от этой темы как можно дальше. Если интересуетесь – спросите у них и займитесь возвращением этого кредита.
– Да что-то не хочется, – вполне дружелюбно открестился от предложенной перспективы новый родственник. – Попали мы с вами. Хотя я-то не попал, Шура знает – ко мне ходить и канючить бесполезно. А вот у вас ситуация аховая.
– Гляжу, вы мне сочувствуете? А знаете, я как раз сейчас срочно ищу мужа с жилплощадью, чтобы к нему свалить, – нагло заявила Настя. – Пока кредиторы не пришли.
– Хорошая мысль, – поддержал ее Николай, торопливо откланявшись.
– Чего это он от тебя так припустил? Нахамила? – Даша с любопытством посмотрела вслед беглецу.
– Нет. Всего лишь намекнула, что совершенно свободна и ищу мужа, – ухмыльнулась Настя. – Видимо, я такая писаная красавица, что мужиков от одной мысли интима со мной сдувает.
– От мыслей об интиме еще никого не сдувало, – поведала ей подруга. – А вот намек на замужество – это слишком жестко. Они этого боятся. Так, кстати, что со Славой? Не пора ему намекнуть?
– Чтобы он так же слинял за горизонт? – недовольно буркнула Настя. – Сама ж говоришь – они этого боятся. И что мне делать? Ждать уже нет ни времени, ни возможности. Рожать пора, съезжать пора, а как-то все зыбко.
– Ладно, забудь пока, давай веселиться, – махнула ладошкой Даша. – Кстати, надо напиться, иначе мы не переживем этот праздник. Я чувствую, что между вон тем розовогривым юношей и теткой в люрексе возникло фатальное недопонимание. Наверное, первая драка у них состоится прямо у ЗАГСа.
Тетя Дуся, знакомая Насте еще по побывке, действительно наскакивала на Геру и что-то грозно втолковывала тщедушному оппоненту. Гера визгливо сопротивлялся, но силы были явно не равны.
– Джаз у них будет в ресторане, вы слыхали? – возмущенно поведала им Дуся, когда распорядитель все же вывернулся из ее цепких лап. – Пусть нормальную музыку ищет, не хватало еще свадьбу испортить.
Как выяснилось в ресторане, когда укатавшиеся от памятника к памятнику и изголодавшиеся гости наконец прибыли на финишную точку торжества, Лизавета выпендрилась по полной. Кареты – это была малая толика того, что она уготовила для собравшихся. Меню потрясало изысканностью, скудностью порций и несъедобностью с точки зрения деревенской части гостей. Капуста в грецких орехах, утка в апельсиновом соусе, мясной салат с вкраплениями неизвестных фруктов и овощей с макаронами – в общем, никакого оливье и колбасы.
Программа тоже была выдающаяся. Без банальщины, но оттого какая-то скучная. Гости, которые не привыкли к свадьбам без нормального тамады и бега в мешках, от нечего делать напивались и организовывали свою анимацию. Так, вездесущая тетя Дуся сначала пустила по рядам ползунки с требованием складывать деньги за мальчика и за девочку, после чего, при активном пособничестве Шурика, была украдена невеста. Причем невеста шипела и отбивалась, называя это все быдлотрадициями, а жених требовал не бузить, поскольку нужно собрать с гостей деньги, пока они еще в состоянии найти в карманах кошельки. Все деньги, а также подаренные конверты Шурик сдавал маме, у которой с собой, совершенно случайно, как рояль в кустах, оказалась здоровенная торба с замочком.
Праздник несся вперед на всех парах, как бульдозер, у которого отказали тормоза.
Когда какой-то пузатый дядька объявил конкурс «Кто кого перепьет», так как без него и свадьба не свадьба, Настя с Дашей тихонько, не прощаясь, ушли.
Ночью Настя плакала в подушку и репетировала длинные, пространные монологи, обращенные к Славе. Ей хотелось детей и замуж. Только теперь без свадьбы. Ну ее, одни траты. Главное – не как отметишь и что останется на памятных фото, а как потом будешь жить. Ведь часто бывает, что за роскошными, шедевральными фотографиями следуют довольно будничные придирки, мелкие ссоры, унылый быт и скоропалительный или длительный развод.
Теплый и ласковый сентябрь как-то незаметно перетек в промозглый октябрь с голыми, зябкими деревьями, рваной серостью туч и растекшимися по асфальту кляксами луж.
Глядя на всю эту тоску, Настасья медленно, но верно впадала в депрессию. Поговорить со Славой она так и не решилась, развод с Толиком тоже затянулся – бывший муж категорически игнорировал приглашения в суд, ничего не объясняя, а лишь обзываясь по телефону неприличными словами. Адвокат утешил, что все равно их разведут, просто придется подождать и помучиться. Насте казалось, что она и так всю жизнь мучается и чего-то ждет. Кофтун не любил, когда она грустила, поэтому с ним приходилось натужно веселиться. Именно натужно, потому что былая легкость из их отношений исчезла, уступив место навязчивой идее о замужестве. Вслух Настя ничего не говорила, но все как-то пыталась дать ему понять, что пора что-то менять. А Слава то ли не понимал ее намеков, то ли не хотел понимать.
