Все, чего он хочет - Оливия Торн
─ Ну, хорошо, давай поговорим об этих фотографиях. Кто эта загадочная женщина? В сообщениях говорится, что её зовут Лили Росс…
Лицо Коннора едва уловимо изменилось.
─ Верно, но я был бы очень признателен, если бы ты оставила Лили в покое. Ты можешь сколько угодно преследовать меня, но она — невинная жертва в заговоре Миранды и моих родителей, пытающихся разрушить мои планы по помощи Америке.
─ Ну, она вроде как превратилась в публичную личность…
Коннор холодно улыбнулся.
─ Нет, это Миранда и мои родители сделали её публичной личностью в попытке меня шантажировать.
─ Да, а есть ли доля правды в утверждениях о том, что ты заплатил ей 50 000 долларов?
Коннор решительно взял быка за рога, не выказывая злости, оставаясь спокойным и уравновешенным.
─ Да, всё абсолютная правда. Но это грязная инсинуация, будто я заплатил ей 50 000 долларов за секс. Ведь ты думаешь именно об ЭТОМ, верно?
─ Ну…, это вызывает вопросы…
─ Лили — моя девушка. У нас серьёзные отношения.
Моё сердце воспарило. Внезапно вся странная неловкость, охватившая меня час назад, была забыта.
─ Деньги, которые я дал ей, были подарком, а не платой, ─ продолжил Коннор. ─ Да, эти фотографии вызывают сожаление, я потерял голову и привёз её туда, я умолял её сделать это. Вопреки здравому смыслу, она пошла у меня на поводу, чтобы осчастливить МЕНЯ.
Я слегка нахмурилась. То, что он говорил, было не то чтобы неправильным, но я выглядела маленькой заблудившейся овцой. И я точно помню, что не очень сильно сопротивлялась. К тому же на фотографиях любой дурак мог увидеть, что я получала огромное удовольствие от процесса.
─ …но не нужно набрасываться на неё, потому что она заботилась обо мне. Если кто-то хочет бросить камень в меня, ничего страшного, я публичная личность. Но я прошу людей оставить в покое Лили и её личную жизнь. Она просто пыталась сделать меня счастливым, а теперь Миранда и мои родители полны решимости уничтожить её, чтобы продолжать набивать свои карманы грязными, нечестно заработанными деньгами.
Снова нервный, возбуждённый смех ведущей.
─ Честно говоря, Коннор, думаю, что среди всех женщин, которые прямо сейчас смотрят это шоу, нашлось бы очень много тех, кто был бы СЧАСТЛИВ, э-э, попытаться сделать счастливым тебя.
На меня одновременно накатила волна облегчения, что она меня не осуждает, и небольшой всплеск гнева: дамочка, хватит флиртовать с ним!
Коннор ухмыльнулся.
─ Ну, я, конечно, надеюсь, что люди увидят это именно таким образом и возложат вину на того, на кого и следует — на мою бывшую невесту и моих родителей — за попытку разрушить жизнь невинной женщины.
─ Так ты сказал, она твоя девушка?
Опять эта почти незаметная перемена выражения лица Коннора. Я задавалась вопросом, была ли я единственной, кто заметил, или же это было очевидно всем остальным, кто сейчас смотрел шоу.
─ Да. Да, это так.
─ Таааак… я полагаю, ты в неё влюблён?
Его улыбка стала ещё более неподвижной, как будто ему пришлось слегка потрудиться, чтобы сохранить её.
─ Да. Да, я влюблён. Очень даже.
Ледяное облако накрыло мою душу. За всё время интервью это было единственное сделанное им заявление, которое не выглядело слишком убедительным.
36
Коннор попрощался с ведущей «Доброе утро, Америка», после чего на канале началась реклама.
Я вспомнила о канале Fox и стала перебирать нью-йоркские каналы, пока не нашла их кабельную новостную станцию. Мне не пришлось долго ждать, прежде чем весь этот цирк не начался снова.
Там были фотографии, высказывания о «шокирующем скандале», представление Коннора как миллиардера. На этот раз тон высказываний был немного другой: ведущие вели себя более агрессивно и, казалось, смотрели на него с лицемерным самодовольством и лёгким недоверием. Особенно, когда он затронул тему своего проекта.
─ Подожди, подожди, ты хочешь сказать, что что-то не так с нашей угольной и нефтяной промышленностью?
─ Они были подходящими для своего времени, ─ сказал Коннор, ─ и оно закончилось, как только исследовательские лаборатории, которые я финансирую, нашли простой и недорогой способ использовать солнечную энергию для выработки электричества и доставки его потребителю. Это гарантирует отсутствие загрязнения окружающей среды и энергетическую независимость от Ближнего Востока. Вы ведь хотели бы, чтобы наша страна не зависела от прихотей ОПЕК и стран, которым наши интересы безразличны? Я имею в виду, что мы говорим о режимах, которые финансируют террористов. Я хочу, чтобы мы НЕМЕДЛЕННО перестали сотрудничать с ними и дали американцам недорогую чистую энергию, как это делаю я.
─ Ну, я не соглашусь с тобой в этом, Коннор, ведь уголь, в Кентукки, например, или в Западной Вирджинии, это основа местной экономики, Кентукки зависит от угольной промышленности. К тому же, в Америке так много мест, где экономика и инфраструктура пришли бы в полный упадок, если бы ты сделал то, что собираешься сделать.
─ Спросите всех тех шахтеров из Кентукки, у которых лёгкие чёрного цвета, спросите все те семьи, которые потеряли отцов, братьев или сыновей в шахтах, не хотели бы они, чтобы их родные вернулись.
─ Ну, это может быть и так, но все они по-прежнему хотят иметь работу и еду на столе.
─ В моих компаниях будут вакансии на десятки тысяч рабочих мест, нам понадобятся рабочие на производстве, люди для монтажа оборудования в пустыне, технический персонал для обеспечения работы пяти миллионов солнечных панелей, строители для сооружения новых заводов, специалисты для модернизации электросети по всей Америке. И для такой работы людей нужно подготовить, нам придётся обучить их. Поэтому я говорю о том, что обычные люди могли бы уйти из одной отрасли и начать работать в совершенно другой. Поверьте, для каждого шахтёра, потерявшего работу, мы сможем предложить новую, если только он не против переехать на запад.
─ Да, но ты говоришь о разрушении целой отрасли местной экономики…
─ А ТЫ говоришь о том, чтобы позволить моим родителям и моей бывшей невесте продолжать зарабатывать миллиарды долларов на спинах и могилах этих шахтёров из Кентукки, но, похоже, у тебя нет с ЭТИМ проблем.
На какое-то время всё это превратилось в перепалку, но, в конце концов, разговор вернулся к тому, что в действительности интересовало всех: к сексуальному скандалу. Когда встал вопрос о наших отношениях, они начали бить в самые уязвимые места: 50 000 долларов и скандальный характер фотографий.
Но
