Мама на Рождество - Екатерина Орлова
— Я не закрываюсь, я очень общительная, — привожу аргумент в свою защиту, но кусаю губу, потому что, как минимум, половину из перечисленного Киллианом я бы хотела осуществить. А его следующий вопрос вообще ставит меня в тупик.
— С кем общительная, Эрика?
Я зависаю на несколько секунд. Насколько жалко будет сказать, что в круг моего общения входит только семья, коллеги и клиенты? И за годы своей практики я не сблизилась ни с одним из этих людей, а от семьи даже отдалилась.
Сплетаю пальцы за спиной и внимательно смотрю в до не возможного красивые глаза Кила.
— Что ты предлагаешь? — решаюсь спросить.
— Эрика, — расцветает он, в глазах появляется блеск. — Договоримся сразу, чтобы не было недомолвок. Я не ищу няню своему ребенку. Я даже женщину не искал, но встретил тебя. И с тобой я хочу попробовать все то, что перечислил. Давай дадим шанс этим отношениям. Уверен, мы еще не раз с ними облажаемся, но, если сохраним желание построить что-то стоящее, то у нас в итоге наверняка получится.
Кот медленно взбирается по штанине, слегка задевая острыми коготками кожу ног. Перехватываю его под своей ягодицей и беру на руки. Глажу, а он хватает лапами мои пальцы и игриво покусывает их. Я думаю. Мягкая шерстка под моими пальцами помогает сосредоточиться. Я так привыкла к тому, что у меня в руках большую часть дня находится животное, что это на самом деле позволяет оставаться в моменте.
— Я все испорчу. Или ты.
— Или мы, — усмехаясь, произносит Киллиан. — Мы в любом случае все испортим. Пока будем знакомиться ближе, обязательно всплывет то, что кому-то из нас не понравится. У нас будут обиды и, наверное, ссоры. Это отношения, Эрика. Так это и работает. Невозможно прийти к хэппи энду, не пережив сложности.
— Ты так говоришь, как будто знаешь. Прости, но долгосрочные отношения, которые ты строил с женой, потерпели крах.
— Именно поэтому я знаю, что просто не будет. Но только от нас двоих зависит, построим ли мы что-то стоящее. — Вздыхаю, вынужденная признать его правоту, а потом Кил добивает меня контрольным в голову: — Ты ничего не потеряешь, если попробуешь, но будешь сожалеть, если не дашь нам шанс.
— Наверное, ты прав, — отвечаю тихо.
— Что, прости?
— Ты прав, — повторяю громче. — Наверное.
Киллиан встает с дивана, подходит ко мне и обнимает, почесывая второй рукой кота между ушками.
После недолгих легких поцелуев Киллиан разогревает мой завтрак, заваривает мне свежий кофе и, поцеловав в макушку, идет расчищать снег перед гаражом, а я сажусь есть. Наблюдаю за тем, как котенок жадно лакает сметану из мисочки, и задумчиво жую.
Я боюсь.
На самом деле боюсь. Мы уже столько раз занимались сексом, а я все еще комплексую и не могу до конца расслабиться. Думаю о том, как выгляжу в момент, когда Кил во мне. Нравится ли ему то, что он видит? Правильно ли я двигаюсь? В нужный ли момент стону или вздыхаю? Для мужчины же это важно, правда? Понимать, что его партнерше нравится то, что он делает. А как еще можно это выразить? Не говорить же ему прямо: о, вот тут. Да-да, быстрее, глубже. А если глубже он уже не может? Если у него член закончился на этом моменте, а до заветной кнопочки остались считанные миллиметры?
Отложив вилку, прячу лицо в ладонях. Господи, какие глупости лезут в мою повернутую голову! У Кила все нормально с размером, и он ни разу не оставил меня без удовольствия. И вообще он предлагает не секс без обязательств, а отношения. Типа нормальные отношения. Мы будем встречаться, проводить вместе время, и оно не всегда будет в постели, а я думаю о том, как выгляжу в момент страсти. Но если он снова и снова раздевает меня, значит, ему все нравится.
Через полчаса, доев завтрак, я полощу свою посуду и ставлю ее в посудомойку. Ловлю себя на мысли, что, вытерев руки, вешаю полотенце практически под линейку. Это годы дрессировки от родителей и страх, что Киллиан не будет воспринимать меня как потенциальную девушку, если я нарушу его стандарты. Срываю полотенце с ручки духовки и бросаю скомканным на столе. Если взбесится, то нам не стоит даже затевать эти отношения.
Кил, вернувшись с улицы, моет руки и идет на кухню. Я сижу на барном стуле в ожидании его появления, чтобы проверить мою теорию.
— Ты не ела? — спрашивает он, оглядывая кухню.
— Ела.
— А посуда где?
— В посудомойке.
Он смотрит на меня со слегка поднятыми бровями.
— Я мог бы сделать это и сам.
— Мне нельзя? — провоцирую, слегка прищурившись.
— Почему же? — смеясь, спрашивает он и поворачивается, чтобы набрать в стакан воды. — Можно, конечно.
Повернувшись ко мне в профиль, Киллиан пьет воду большими глотками, а я наблюдаю за его кадыком. Красиво движется, прямо завораживающее зрелище. Но я отвлекаюсь. Он все еще не обратил внимание на полотенце.
Допив, Кил ставит стакан на столешницу, а потом снова разворачивается лицом ко мне, упершись бедрами в раковину. Его рука, лежащая на краю столешницы, находится в каких-то пяти-семи сантиметрах от полотенца, но Киллиан ничего не пытается с ним сделать. Я даже мысленно прошу его развесить полотенце аккуратно, чтобы моя теория подтвердилась, и я оказалась права. Но… ничего.
— Я поеду, — встаю, так и не дождавшись, пока Кил начнет наводить порядки.
— Я расчистил дорожку и прогрел твою машину. Меховые чехлы впечатляют, — хмыкает он.
— Они, по крайней мере, не розовые.
Он улыбается, склонив голову набок.
— К счастью.
Подхожу к Киллиану и тут же тону в его объятиях. Он пахнет морозом и самим собой. Его прохладная щека прижимается к моей, и Кил потирается короткой бородой о мою кожу. Так приятно, что я довольно щурюсь, растворяясь в этом ощущении.
— Может, ты еще останешься?
— Папа! — раздается за моей спиной, и я отскакиваю от Кила, как будто обожглась.
— Панда приехала, — тихо озвучивает Киллиан очевидный факт.
— Это я уже поняла.
— Папочка! — повторяет Милли,
