Большая ошибка - Аля Кьют
Я запрокинула голову в отчаянии и нашла глазами Женю. Он так и стоял около меня, жутко улыбаясь. Член в его руке был как никогда бодр. Анатолий тоже не страдал импотенцией, да и терпением не отличался. Потискав больно мои груди, он тут же стал возиться с презервативом.
Я продолжала смотреть на Женю, который так охотно отдал меня. Я умоляла его глазами. Без результата, конечно. Женя только яростнее дрочил, наблюдая за мной. Многое становилось понятно, но не легче от этого.
Не зная, что делать и как спасти себя от медленной смерти и этого брака, я закричала:
– Женя! Женя, пожалуйста, так нельзя.
– Можно, красавица, можно, – гадко засмеялся Анатолий.
– Женя, я беременна. Врач сказал, мне нельзя…
Уже потом я пыталась понять, зачем сказала ему при таких ужасных обстоятельствах. Для меня этот ребенок стал самой великой драгоценностью, и я подумала, что Женя не решится рискнуть его жизнью тоже. Хотя почему? Он вообще не особенно ценил жизнь других людей и прекрасно знал, что не мог быть отцом.
Но неожиданно лицо моего мужа изменилось. Он даже свой проклятый член отпустил.
– Ты беременна?
– Да и похрен, Женьк, – влез Анатолий, который продолжал воевать с резиной.
– Ты беременна? – повторил Гриф.
Я закивала. Женя кивнул мне на угол кровати, безмолвно разрешая отползти и прикрыться. Я не упустила возможности – сразу схватила простыню и уползла подальше от Анатолия. Муж молча сходил в ванную и вернулся в халате. Растерянный гость стоял посреди спальни с мятым презервативом в руке.
– Тебе пора, Толь. Я провожу.
– Да ты шутишь, Гриф?
– Нет. Не шучу.
– Мы договорились! – взвизгнул Толя.
– Изменились планы.
– Да какого…?
– Один звонок и за тобой приедет бригада, – все тем же спокойным голосом пригрозил Гриф, кивнув на телефон, что лежал на тумбе. – Ты планировал в городскую думу пролезть? Вряд ли там придется ко двору попытка изнасилования.
Он сам собрал вещи Анатолия и открыл дверь спальни, приглашая выйти. Я сидела в кровати, трясясь как осиновый лист. Облегчение накатило вместе со слезами. Я понятия не имела, что будет со мной теперь. Но, кажется, даже смерть лучше такой жизни.
Анатолий не среагировал на намеки Грифа. Мужу пришлось выпроваживать гостя. Я прислушивалась, различая ор внизу. До драки вроде не дошло. Женя отправил своего партнера восвояси и вернулся ко мне.
Я продолжала сидеть, тиская одеяло в кулаках. Мое оцепенение превратилось в равнодушие. Я не смела даже на деяться на лояльность Жени. Самое прекрасное, что он мог сделать – это не позволить Анатолию меня поиметь. Думаю, на этом лимит великодушия у Грифа исчерпан. Остаться бы живой.
Мне, наверное, нужно было рвануть в окно, забрав с собой паспорт. Но Женя догонит, даже если я попытаюсь удрать в одеяле, не тратя время на одевание. К тому же меня все еще колотило. Вряд ли я смогу подняться с кровати сейчас.
Хватило сил только заерзать и переместиться к краю кровати. Именно там меня и нашел муж. Он вернулся быстро. Никуда бы я не успела убежать. Немного безумные глаза Грифа только подтверждали это. Но он как будто не злился. Я видела его в ярости – сейчас он был совсем не такой.
Женя присел на кровать со мной рядом и трогательно сжал мои пальцы. Как будто не он фиксировал их пару минут назад, обездвиживая меня.
– Сашка! Ты беременна? Это правда? – возбужденно и радостно воскликнул Женя. Как ребенок, которого мама обещала отвести на аттракционы.
Я с трудом выдавила:
– Да.
– Боже, как же это прекрасно, – продолжал ликовать Гриф.
– Ты серьезно? – переспросила я, полагая, что это какая-то изощренная форма сарказма.
– Конечно. Ты, я, ребенок. Я всегда мечтал, что у меня будет ребенок.
– Женя… – сдавленно проговорила я.
Он не слышал.
– Наш малыш, детка. Как же здорово.
Муж залез рукой под одеяло и погладил мой живот. Я сжалась и отодвинулась от него, чувствуя брезгливость и страх. Это все смахивало на театр абсурда. Женя вроде был в здравом уме, хоть и с особенностями. Не может же он верить, что это его ребенок. Я точно не собиралась жить в этой шизофрении.
– Женя, я беременна, – прошептала я. – Ты же понимаешь, что…
Он закрыл мне рот рукой, и тут же с его лица слетел восторг.
– Я все понимаю, Саша, – проговорил он. – Ты шикарная молодая женщина из крови и плоти. Я знал, кого беру в жены. Я дал тебе свободу до свадьбы. Ты могла выбрать…
Его слова вонзились в меня острыми шипами. О, да. Я могла выбрать. Я могла выбрать совсем другое, черт побери. Лицо Марата встало перед глазами. Туман слез размыл его. Я моргнула. Передо мной снова бы Женя. Женя, который в очередной раз поражал меня в самое сердце.
– Я рад, что ты выбрала меня. Наш ребенок не будет ни в чем нуждаться. Это лучший подарок, любовь моя.
И он поцеловал меня в губы. Требовательно, жестко, больно. Как на свадьбе. Я всхлипнула, чувствуя, как его зубы впиваются в мою нижнюю губу. Женя отстранился, посмеиваясь. Он лизнул то место, где только что укусил, и пообещал:
– Толик не побеспокоит тебя. Я позабочусь о твоей безопасности. И о нашем ребенке. Ложись спать, сладкая.
Он встал, поцеловал меня в лоб и вышел из спальни. Я услышала, как внизу открылась и закрылась дверь. Через несколько минут под окнами к воротам проехала машина. Я вскочила и увидела, как Гриф уезжает.
Наверное, помчался догонять Анатолия или в клуб. Понимая, что осталась одна дома, я вскочила и начала собираться. Странное милосердие Грифа и его щенячий восторг по поводу беременности не обнадеживали. Скорее наоборот. Женя прекрасно понимал, что никогда не будет спать со мной в традиционном смысле. Пока я бросала вещи на кровать, все вставало в моих воспоминаниях на свои места.
Гриф взял меня себе как красивую игрушку. Он женился на живой кукле, которую абсолютно точно с самого начала собирался подкладывать под своих партнеров. Я не знала, да и не собиралась разбираться в особенностях эрекции мужа. Видимо, у него стоял на зрелище. Как бы то ни было, я точно не собиралась быть бесплатной порнушкой для Грифа. Пусть он хоть тысячу раз мне муж.
Наверное, я заслужила это дерьмо. Что еще может достаться такой, как я? Переспала с другом жениха, залетела и собиралась врать всю жизнь. Чертов закон бумеранга прилетел обратно и больно шарахнул прямо в лоб. Правда, мозги не
