Филипп. Я (не) умею любить - Екатерина Аверина
Сжимаю руки в кулаки. Пробиваю несколько ударов по стене. Кафель сдирает кожу на костяшках. По рукам течет кровь.
Алисе правда без меня будет лучше… Сначала больно, но потом отпустит, и она будет счастлива. А я отмороженная сволочь. Два года работы над собой насмарку. Во мне все же умерло что-то живое уже давно. Некромант из меня хреновый. Оживить не получилось.
Я верю отцу. Больше не сопротивляюсь. Надо отшить ее так, чтобы даже мысли не возникло вернуться, пожалеть меня, испытывать хоть что-то хорошее. Нет во мне ничего хорошего. Закончилось.
Глава 28
Филипп
Спускаюсь в уютный холл родительского дома. Он пуст и погружен в полумрак раннего утра, попадающего сюда через окна. На подлокотнике дивана мамина кофта, на столике кружка с недопитым чаем. Персонал еще не видел, а то бы убрали.
Сажусь на диван, укрываюсь этой кофтой, пряча в ней лицо до половины. Пахнет мамой. Чувствую себя маленьким, а она меня обнимает, и пахнет от нее точно так же, как сейчас эта кофта.
Веки тяжелеют. Хочется еще немного поспать вот так, в этом ощущении. И у меня вроде как получается.
Вздрагиваю от невесомого прикосновения к своим волосам. Откидываю голову назад и упираюсь затылком в мамин плоский, совсем девчачий живот. Смотрит с укором, обидой. Я не сдержал данное ей слово…
Тяжёлые шаги по лестнице сообщили о появлении отца. Мама отошла в сторону, так ничего и не сказав. Опять стало пусто и холодно. Собрался встать, но отец придавил мое плечо ладонью, чтобы оставался на месте.
– Мы вчера не договорили. – Он садится рядом. – Я принял решение, которому тебе придется подчиниться. Твоя ночная выходка только убедила меня в его правильности.
– И что? – хмыкнув, поворачиваю голову и смотрю ему в глаза. – Даже лекцию не прочитаешь?
– Мне кажется, мама тебя уже достаточно наказала, – цепляет он за больное. – Не забудь извиниться. Так вот, к решению. В ближайшее время ты женишься на дочери нового прокурора. Завтра вечером они всей семьей приедут к нам на ужин. Познакомитесь.
– Хорошо, – снова откидываюсь на мягкую спинку, съезжая по ней ниже, упираюсь коленями в низкий стеклянный столик.
– Вот так просто? – напрягается отец.
– Да, – жму плечами. – Не обещаю, что буду паинькой в этом браке, но это же дочь прокурора. Как можно упустить такой шанс, правда? – язвлю. – Будет кому мою задницу прикрывать, – тихо посмеиваюсь.
– Фил, – родитель качает головой, стараясь не раздражаться на меня. – Я очень надеюсь, что ты действительно понимаешь всю степень ответственности. Тебе пора взрослеть.
Мне на самом деле абсолютно похрен, кого он решил под меня подложить, я просто не озвучиваю. Даже пульс не подскочил, как обычно бывает в присутствии отца и его попытках влезть в мое личное пространство.
Возвращаюсь в комнату, пинаю Марка. Вручаю ему бутылку минералки и две таблетки обезболивающего.
– Давно мы с тобой столько не бухали, – хрипит он севшим с похмелья голосом.
– Да уж. Сегодня придется тачку в сервис везти. Опять буду пешеходом.
Переодеваюсь, спускаемся с Марком вниз. У меня в кулаке зажаты ключи от любимой, немножко покалеченной машинки. На улице закуриваю, идем с другом в гараж. Нас догоняет охранник.
– Дмитрий Александрович запретил вам брать машину, – сообщает мне. – За воротами вас ждет водитель.
Окей. Это новая игра, правила которой не озвучивают. Не сопротивляюсь. Пусть будет водитель. Можно еще немного поспать, пока едем.
Закидываем Марка домой. Я растягиваюсь на заднем сидении, закрываю глаза. В универе Алиска ждет, и скоро эта чертова вечеринка. Походу, я немножко поломаю тебя, малыш. Так надо, ведь ты вчера могла бы быть со мной в той тачке, а я мог бы неправильно среагировать и было бы два трупа. Ты была бы первой. Не могу этого допустить. Лучше сейчас вырвать, сразу…
– Приехали, – сообщает водитель. – Во сколько вас забрать?
– В два.
Выхожу из тачки, хлопнув дверью, и сразу же натыкаюсь взглядом на нее. Внутренне содрогаюсь, внешне разворачиваю шире плечи. Красивая такая, как всегда, впрочем. Все, как я люблю. Эти ботинки ее огромные, которые делают стройные ножки совсем хрупкими. Черное платье ниже колена. Короткая курточка. Лиска кутается в нее, улыбается. А мне не хочется улыбаться. Мне хочется лечь и сдохнуть от того, что это наши последние пара дней вместе, и я буду сволочью эти дни.
– Привет, – подтягиваю ее за полы куртки, жадно впиваюсь в губы. Так, как всегда, хотел. С напором, глубоко, чувствуя ее растерянный язычок.
Не умеет она так целоваться. Меня выключает на время. Я чувствую только ее теплый ротик, дыхание, слышу колотящееся сердце.
Кусаю за нижнюю губку. Отпускаю. Лиса, тяжело дыша, растерянно на меня смотрит. Зрачки затопили радужку. Я запрещаю себе падать в эту синюю бездну. Мне нельзя с ней… Ей без меня будет лучше.
– Иди на занятия. Я покурю, – сажусь на перила, достаю из кармана сигареты.
– Что это было сейчас?! – крутится на рифлёной подошве. Покрасневшие губки недовольно поджаты.
– Девушку свою поцеловал, – равнодушно затягиваюсь.
– Что с тобой? – моя добрая и внимательная девочка встает у меня между ног.
Подпускаю. Кладет руку мне на плечо. Пальцами второй водит по щеке, ищет взглядом ответ на свой вопрос.
Мне так нравится это прикосновение с запахом ее духов. Как же все сложно и беспонтово в моей гребаной жизни!
Прижимаю Алиску к себе, зарываюсь носом в ее волосы. Дышу этой девочкой, пока могу. Осталось совсем немного времени у нас.
Не хочу терять… Мне больно, блядь!
Больно!!!
Глава 29
Филипп
Заставляю себя ее отпустить. Мне с детства вдалбливали, что есть такое слово: «Надо». Переступи через себя, расшибись в кровь, но сделай. Хочу – не хочу. Всем насрать. Надо. Вот и мне надо сейчас уйти и отсидеть эти чертовы
