Первая любовь (СИ) - Мари Князева
— Хорошо. И все-таки я тебя предостерегу. Вот эта мужская наглость — она часто кажется женщинам привлекательной. Знаешь, почему?
— Почему?
— Это как бы признак смелости, решимости, умения проявлять агрессию в нужный момент. Но такие вещи часто обманчивы. Потому что такой человек может свою агрессию и эгоизм и на тебя направить запросто — ты не угадаешь.
— Поэтому лучше дружить с хорошими мальчиками, — закончила за меня Манюня. — Так?
Я вздохнула:
— Не убедила?
— Ты думаешь, Глебу не свойственна агрессия?
— А ты видела его таким?
— Да, они с Денисом постоянно вздорят.
— Вряд ли Глеб когда-нибудь направит свою агрессию на тебя.
Он в тебе души не чает…
— Я поняла твою мысль. Но хочу сказать, я с ними обоими только дружу.
— Это хорошо. Но придет время — ты влюбишься. Помни и тогда мои предостережения.
МАША
Я пришла от Дениса домой задумчивая и грустная. Разумеется, тщательно умылась, но ощущение испачканности не проходило — видимо, оно не физическое.
Денис, конечно, не удовольствовался моим номинальным прощением и уже через полчаса прислал сообщение с анимированным и озвученным Винни-Пухом, висящим на голубом шаре и окруженным пчелами:
— Я думал-думал, я все понял! — вещал мультяшный мишка на повторе.
И ниже текст:
«Я просто разучился дружить с девочками. А может, и не умел никогда. Это как-то не принято…»
«Но я буду учиться! И стараться!»
Я не стала ему отвечать. Сейчас опять заговорит мне зубы и подпишет на какую-нибудь авантюру! Плавали, знаем.
Денис выждал еще минут пятнадцать и взялся за запрещенные приемы:
«Что, скажешь, твой Глебушка — идеальный просто-друг?»
Черт, надо его осадить, пусть даже ценой потери гордого молчания:
«Еще одно слово про него скажи — и больше я никогда никуда с тобой не поеду!»
«Прости, Марусь. Слушаюсь и повинуюсь! Молчу!»
Остаток дня я ходила по дому, как привидение, и все думала-думала. Но это было бессодержательное блуждание мыслей — я не могла принять никакого толкового решения. То ли мозгов не хватало, то ли информации. Что я знаю про Дениса? Да почти ничего… И тогда я решила обратиться за советом к тому, с кем, по его собственному утверждению, он хоть сколько-нибудь общался. К Дине. Возможно, она сумеет подсказать мне что-то толковое.
Вечером, когда родители уже ушли к себе, а я прибрала на кухне, явился Глеб. И странное дело: мое подспудное необоснованное чувство вины, которое я испытывала после эпизода с повидлом, мешало мне радоваться встрече с другом. Отравляло ее и вызывало глупое раздражение, которое надо бы направить на Уварова, а оно льется из меня совершенно не туда…
— Привет! — Глеб тоже был не особенно весел. Устал, наверное.
Я не захотела ни обнять, ни поцеловать его при встрече — все из-за того же ощущения грязи на моем лице. Не пожелала пачкать еще и его.
— Как твои велогонки? — конечно же, спросил он.
Я дернула плечами:
— Ничего особенного. Покатались — да и все.
Я чувствовала, как лицо предательски заливается краской, и не могла поднять глаз. Ужасно! Ужасно! Не надо было никуда ездить с Денисом! Я теперь, будто предательница какая, вру и краснею, и сама же страдаю от всего этого. И его заставляю страдать. Голос Глеба становился все глуше:
— А завтра моя очередь, помнишь?
Нет, я забыла! Но теперь немного воспряла духом и подняла на него взгляд:
— Конечно! Куда поедем?
— Это сюрприз.
— А на чем?
— Тоже сюрприз.
— Сколько сюрпризов!
— Ты же их любишь?
— Приятные — да. Очень!
— Ну вот и отлично.
Он достал из кармана немного примятый ярко-алый мак и протянул мне:
— Вот… Нашел сегодня на дальнем поле… Жаль, он завял немного…
— А мне нравится! — я поспешно схватила цветок и поднесла к носу.
Запах был слабым, но ощутимым — несладким, скорее травянистым. Но мне нравилось. Это был запах надежды. На то, что я забуду все неприятное, что случилось сегодня, и начну с чистого листа.
— Во сколько завтра отправляемся?
— Пораньше. Ты во сколько встаешь?
— Я как сегодня, на йогу.
— Вы опять занимаетесь?
— Да.
— Значит, я зайду туда за тобой опять — и сразу поедем.
— Мне все равно нужно будет домой. Позавтракать, переодеться.
— Хорошо, заедем и домой.
— И охота тебе со мной нянчиться! — воскликнула я, но строго не получалось: трудно было сдержать улыбку.
— Еще как охота! Ты ж у меня малявка-козявка. Надо тебя беречь…
Он дернулся мне навстречу, обнял мягко, нежно, как драгоценность какую-то. Или цветок. Пробормотал мечтательно:
— Манюся..!
— М?
— Соскучился по тебе за целый день…
— Ничего, зато завтра я тебе надоем.
— Это уж вряд ли! — горячо и щекотно прошептал он мне прямо в ушко, а потом вдруг поцеловал в шею за ним. И потом еще в щеку.
Я прикрыла глаза и замерла. Словно гипнотизирует меня, негодяй… И где все мое возмущение его недружескими действиями?!
Но тут я вдруг вспомнила про свой «грязный» подбородок и отстранилась. Мягко, осторожно выпуталась из рук молодого человека. Шепнула ему:
— Спокойной ночи! — и, уткнувшись в мак, побежала домой.
В прихожей на тумбе валялась книга со сказками — я сунула туда цветок и пошла в зал за Кирей.
Мамина проповедь, честно говоря, не произвела на меня большого впечатления. Глеб говорил мне примерно такие же обтекаемые фразы, и ничего нового я не услышала, поэтому утвердилась в своем намерении вынести решение завтра, после разговора с Диной.
Страшно клонило в сон из-за сегодняшнего раннего подъема, поэтому я быстро почистила зубы, залезла в кровать и моментально отключилась.
Мне приснилось, будто я выхожу замуж за Рената, причем все происходило, как в зарубежных фильмах, в большом и красивом католическом храме. Но когда я дошла до алтаря, наряженная почему-то не в платье невесты, а в свои трикушки с пузыями на коленках, там меня встретил Денис. А в моем мозгу пульсировала только одна мысль: а как же Глеб? Где он? Я не могу…
Проснувшись, я долго не могла прийти в себя и все анализировала этот странный сон. Ну, то, что я не могу выйти за Дениса — понятно. Я его не люблю, мы просто друзья. Но как к этому причастен Глеб? С ним же мы тоже просто друзья… Или нет?!
***
— Эта асана очень благоприятна для женщин, — вещала Дина, усевшись в забавную позу, которую я бы скорее назвала позой лягушки, а никак не гирлянды, как перевела мне моя гуру. — Она благотворно влияет на всю мочеполовую
