Пристроить шпиона - Мария Зайцева
- Ой… Я тоже хочу померить, - кокетничает Маруся, - мне будет неудобно при вас…
Лешка вообще никак на нее не реагирует. И это, надо сказать, бальзамом по сердцу льется. Такой он… Хороший…
- Он же снаружи, - говорю я, пожав плечами.
- Ну… Все равно…
- Тогда пошли отсюда, не хочу мерить.
- Нет, давай! Вот это красное тебе к лицу будет! И я тоже вон то примерю, синее. Это прошлогодняя коллекция, но мы же не гонимся за трендами, да?
Я задумчиво смотрю на ценник… Ну да, ну да… Надеюсь, у Вовочки случится запор. И у его папаши тоже. Ценник конский даже по московским меркам. Как-то за платьишко триста косарей отдавать… Ну, такое…
- А еще же надо белье, обувь, сумку, - возбужденно кричит из кабинки Маруся, а я, прикидывая, сколько у меня наличности останется, если куплю это платьишко, мрачно усмехаюсь. Отлично. Повеселимся.
Захожу в кабинку, стягиваю с себя рубашку… Смотрю в зеркало. Глаза горят, забавно так. Все же шопинг – прекрасная возможность отвлечься. Несмотря на то, что я его не люблю. Иногда полезно. За чужие деньги.
- Ой, не знаа-а-аю-ю-ю-ю… - тянет Маруся капризно, - что-то не могу понять, идет мне или нет… Может… Как вас зовут?
Я понимаю, что она обращается к моему Лешке, и выглядываю. Лешка стоит все в той же позе, с нечитабельным выражением лица. А Маруська вышла уже из кабинки и теперь верит перед ним задницей! А задница эта упакована в микроскопическое платье! Такое, которое больше корсет и пояс! Смотрит на моего Лешку, улыбается призывно…
- Марусь, отстань от моего охранника. Он получил специальные указания разговаривать только в случае крайней необходимости.
Вру безбожно, но мне дико не нравится, как эта коза пялится на моего Лешку! Бесит прямо!
- Да ладно тебе, - весело смеется Маруська, - ты чего? У тебя вон какой жених, бабок отстегивает немеряно… А у меня вообще никакого развлечения…
Она говорит это все в присутствии Лешки, словно он – пустое место, раб, не имеющий собственного голоса и мнения. Мне становится не только злобно, но еще и стыдно.
Лешка, конечно, говорил часто, что я – Принцеска, богатенькая дочка богатенького папки. Инста-красотка. Обычно это не казалось мне обидным. А вот сейчас, когда моя… не подруга, нет! Просто знакомая ведет себя по свински, словно он – второй сорт, не ровня ей… Мне становится не по себе. Он ходит за мной. Видит мое окружение. Видит моих знакомых. Может сделать ошибочные выводы… И вообще… Это как-то пошло и дико. На дворе двадцать первый век, уже давно охрана или обслуживающий персонал не воспринимаются нормальными цивилизованными людьми за низшую касту. Ну мы же не в Индии, в конце концов! Так откуда такой снобизм? И, самое забавное, подчеркивая, что Лешка ей не ровня, Маруська, тем не менее, норовит его соблазнить! То есть, в случае удачи, она бы запросто с ним переспала! Получается, спать можно и унижать при этом? Не считать за человека? Да что за бред?
Короче говоря, я кривлюсь и говорю максимально жестко:
- Марусь, не лезь к моему охраннику. Ему платят за то, чтоб охранял меня, а не моих подружек оценивал.
- Ой, ну и ладно, - надувает губы Маруська.
Скрывается в примерочной.
Я смотрю на Лешку с отчаянием и сожалением, открываю рот, чтоб сказать… Ну, хоть что-то…
И в это мгновение он делает ко мне широкий бесшумный шаг, мягко перетекает, словно зверь хищный, кладет большие ладони на плечи… И жестко целует. Это настолько неожиданно, что я даже не успеваю осознать произошедшее. Он груб до невозможности, кусает меня за губу, ту самую, уже израненную Вовкой, кусает и тут же зализывает укус. Мне больно и одновременно такой дикой дрожью пробивает, что не могу даже дышать. Поддаюсь, запрокидываю голову, тяжелые ладони скользят по спине, прижимают резким рывком к твердому телу… И у меня сбивается сердечный ритм, когда понимаю, что у него стоит. Каменно стоит.
- Сука, - еле слышно шипит Лешка мне на ухо, оторвавшись от губ и жестко кусая за шею, - сука… Трахну тебя прямо здесь сейчас… Не могу, блять, не могу…
У меня в голове туман от его грубости, от животной страсти, которую он не может и не хочет скрывать! В соседней кабинке возится с одеждой Маруська, ругается на заевшую молнию, я понимаю, что еще чуть-чуть, и она выйдет, застукает нас! Он с ума сошел совсем! Все понимаю, но остановить его не могу. Покорно и безвольно обвисаю в его руках, позволяю себя терзать жесткими губами, позволяю шептать мне грубые пошлые вещи, от которых все внутри горит, плавится и топит меня в вожделении. Ситуация крайне опасная… И крайне возбуждающая. Я не понимаю, сколько это длится, сколько он целует меня, мнет своими лапами, но заканчивается все в секунду. Миг – и я в кабинке, сижу на пуфе, пытаясь дышать, а Лешка… Лешка, судя по игривым словам Маруськи, на своем прежнем месте.
- Ты чего там застряла, Алин? – зовет Маруська, - платье не расстегивается? Прикинь, у меня та же беда. Пошли отсюда, мне тут выбор вообще не нравится…
- Ага… - слабо отвечаю я, дрожащими пальцами натягиваю рубашку, пытаюсь застегнуть пуговицы и одновременно пригладить волосы, - ага…
Выхожу, первым делом смотрю на Лешку, совершенно невозмутимого, словно то, что сейчас было, только привиделось мне. Словно все это – мое больное воображение.
- Ты чего? Блузку сикось-накось застегнула? – смеется Маруська, а я молча возвращаюсь обратно и повторно пытаюсь привести себя в порядок.
Смотрю на себя в зеркало, прикрываю воротом рубашки новый, только начавший наливаться укус… И думаю о том, что это будет невероятно трудный поход по магазинам. Очень трудный гребанный поход по магазинам.
17. Леха. Гребанный весенний бал
Вокруг меня дикое количество народу. Все шумят, крутятся,
