Близняшки от босса. Сердце пополам (СИ) - Лесневская Вероника

Я мог бы сам, конечно, но состояние необъяснимо дерганое. Боюсь наорать в трубку. Совсем дураком буду выглядеть. Снежана помогает мне, а я перепугаю ее до полусмерти.

Мало ли, куда девчонки отошли.

Но остатки моей выдержки летят в ад, когда из динамика доносится стандартная запись робота, а Роман поднимает на меня растерянный взгляд.

— Вне зоны доступа…

— Роман, ты понимаешь, что я тебе шею сверну, если… — разгоняюсь так, будто меня внезапно бросили в центрифугу и включили ее на полную мощность. Но так же резко остываю, устремив взгляд вдаль. — Здесь же Поляна сказок…

Все-таки пришлось ощутить себя психом. Прикрываю глаза, тяжело вздыхаю — и только потом, слегка успокоившись, ускоряю шаг.

— Да, — едва успевает за мной Роман, не прекращая на ходу Снежану набирать. — А что?

Динамик в очередной раз скрипит голосом робота — и я раздраженно рявкаю, не оборачиваясь:

— Да выруби ты эту чушь. Нормально все.

Пересекаю детскую площадку, приближаюсь к окруженной зелеными насаждениями Поляне. Она действительно выглядит, как сказочный лес. И на нужный лад настраивает. Недаром дети ее облюбовали.

— Так ведь Снежана не отвечает… — все еще переживает Роман.

— Значит, с телефоном что-то. Сейчас выясним, — наклоняюсь, чтобы пройти через импровизированные ворота, слишком низкие для моего роста.

— Так пропала же она с малой, — недоумевает заместитель, нагоняя меня.

— Сплюнь, Роман, — отмахиваюсь. — Аля подобные Поляны сказок обожает. Для нее это что-то вроде «оживших мультиков», понимаешь?

— Не совсем, — становится рядом, достает платок из кармана и пот со лба стирает. Хотя не жарко вроде. Наоборот, прохладно.

Покосившись на него, замечаю, как трясутся его руки. Возвращаю внимание к Поляне, изучаю ее неторопливо, а параллельно заму все объясняю.

— Короче, Аля если видит ее, то требует идти туда немедленно, — усмехаюсь, наконец-то выцепив из толпы чужих мамочек с детьми своих девчонок. — А если она чего-то требует, то лучше ей не перечить. Себе дороже, — окончательно добрею и не могу сдержать улыбки. — В общем, победила Шторм-младшая мою помощницу, — указываю в сторону резной беседки, стилизованной под избушку.

Прямо на деревянных ступеньках, ведущих к покосившейся двери (для антуража, конечно же), сидит Снежана. Не заботится о своей одежде, не боится оставить пятна или затяжки. Ее внимание целиком и полностью занято Алей, которую она держит на коленях.

Делаю несколько шагов навстречу им. Но они меня не замечают. Смотрят обе в дисплей телефона. Снежана что-то шепчет дочке на ухо, пальцем касается сенсора, улыбается нежно.

— Ля! — капризно вскрикивает Аля, будто доказать что-то ей пытается. Спорит.

Я знаю, что дочка себя так называет — сокращенно от Алины. Выговаривать «Ля» проще. Снежана отрицательно качает головой, вновь говорит малышке что-то, но слов не различаю — их уносит порыв ветра.

Аля возмущенно губки надувает, фыркает свое «Ля» и ручками размахивает. Злится.

Вместо того, чтобы подойти и «спасти» помощницу от моей балованной малышки, я не двигаюсь с места. Сложив руки в карманы, наблюдаю за Снежаной. Ловлю каждый ее жест. Каждую реакцию. И не понимаю, зачем это мне.

Жду, когда помощнице надоест потакать Але, но она лишь смеется звонко и, наклонив голову, чмокает малую в щечку. Странные эмоции испытываю от этой картины: отцовскую ревность вперемешку с теплом.

— Ты — Аля. А это… — пытается убедить дочку Снежана, но фразу обрывает.

Как назло именно в самый ответственный момент я оказываюсь рассекречен. Собственной дочерью, которая вдруг поднимает на меня взгляд и радостно вопит:

— Па-а!

Снежана почему-то вздрагивает и выпускает из рук телефон, но при этом даже не пытается поймать его. Смотрит на меня с прищуром, а в ее глазах плещется страх и нечто недоброе, будто я обидел ее чем-то. Или угрожаю.

Не успеваю проанализировать смену настроения Снежаны, как Аля резко дергается в ее руках и подается вперед, рискуя слететь с коленей. В такой ситуации удержать малышку нелегко. Стремительно приближаюсь к ним, с ужасом ожидаю падения дочки и криков, болью отдающих в сердце. Но, казалось бы, расслабленная помощница машинально подхватывает Алю — и аккуратно спускает ее на землю.

Реакция отличная у Снежаны. Впрочем, чему я удивляюсь? У нее самой дома дочь.

— Роман не мог тебе дозвониться, — вместо благодарности упрек бросаю.

Обнимаю подбежавшую ко мне Алю, беру ее на руки и ловлю на себе напряженный взгляд Снежаны. Пару секунд она изучает нас так, словно уравнение сложное в уме решает, а потом вдруг приходит в себя.

— Извините, Вадим Дмитриевич… Вадим, — исправляется. — У меня телефон заглючил, наверное. В режиме видео он иногда не пропускает звонки, — выпаливает на одном дыхании, а потом губу закусывает, будто сболтнула лишнее.

— Видео? И что вы так оживленно смотрели? — успокоившись, подшучиваю я, вместе с Алей подходя к телефону, что так и лежит экраном вниз.

Снежана испуганно взмахивает ресницами, резко поднимает его, одним быстрым движением отключает — и прячет в карман.

— Мультики, — пожимает плечами. И улыбается. Неискренне совсем, взволнованно.

— Вадим, разъезжаемся по домам? Время! — отвлекает меня Роман. — Я могу Снежану подбросить, куда скажет.

Моя помощница меняется в лице, с нескрываемой тоской смотрит на нас с Алей, будто вот-вот потеряет нечто важное. Меня напрягает ее нестабильное поведение сегодня — и возникает острое желание выяснить его причины. Поэтому жестом отпускаю Романа.

— Можешь быть свободен, — говорю, не прерывая при этом зрительного контакта со Снежаной. — Я отвезу.

Могу посмотреть, что после этих слов глаза помощницы загораются, а сама она с трудом сдерживает эмоции. Точно как Аля, когда выполнишь ее прихоть.

Снежана окончательно дезориентирует меня, когда в следующую секунду подходит к дочке — и заботливо перевязывает шарф, поправляя его, чтобы малышку не продуло. Будто забывшись, щелкает Алю по носику, а та отзывается хихиканьем. Быстро же они общий язык нашли.

Потеплевшим взглядом Снежана окидывает дочь, а после — поднимает голову. И ее глаза тут же потухают.

— Тогда поехали? — произносит холодно и бесстрастно.

Опять ко мне возвращается необъяснимое чувство, будто я причинил вред помощнице и забыл. Хотя амнезией я вроде не страдаю.

К машине идем молча. Снежана плетется позади, и я ощущаю, как она прожигает взглядом мою спину. Но стоит мне обернуться, как принимает невозмутимый вид. Что-то гложет ее, но я не могу даже предположить, что именно.

Может, по дочери своей соскучилась?

Продолжая размышлять, усаживаю Алю в автокресло, борюсь с ремнями безопасности и заодно с крохотными пальчиками, которые малышка каждый раз норовит сунуть в защелку пятиточечного замка. Начинаю нервничать, как с другой стороны в салон забирается Снежана. Не обронив ни слова, подается ближе и берет дочь за ручки. Придерживает и, думая, что я не замечаю, большими пальцами поглаживает ладошки. Нежно, заботливо, по-матерински.

На меня старается не смотреть — полностью на Але сосредоточена.

— Спасибо, — хрипло проговариваю я, пристегнув малую, и киваю Снежане на переднее сиденье.

— Я тут останусь, — тихо спорит она. — Можно?

Впервые наши взгляды встречаются. Мой настороженный и ее — грустный, молящий.

— Как хочешь, — откашливаюсь и занимаю водительское кресло.

Всю дорогу поглядываю в зеркало заднего вида. Наблюдаю, как Снежана, придвинувшись ближе к Але, не сводит с нее глаз. То касается как бы невзначай, то поправляет шапочку, то просто улыбается в ответ на детский лепет.

***

Снежана опять удивляет меня, когда не спешит покидать машину, хоть мы подъехали к нужному дому. Попутно отмечаю, что помощница назвала новый адрес, будто скрывается. Не трудно догадаться, от кого. Надо бы выяснить, с кем она живет сейчас и в безопасности ли от тирана-мужа. Не знаю, почему, но меня волнует судьба моей подчиненной и ее дочери.