Знак даосов (СИ) - Шубникова Лариса

Он не хотел целовать, а потому поцелуй получился легким, почти невесомым. Таким бы и остался, если бы не Нора….

Она ответила, да так отчаянно, так жарко, что Игорь окаменел. Он не выпустил маленькую из рук, обнял крепче, сам не замечая, что вцепился в ее рубашку. Секундой позже Игорь сдался, не в силах сдерживать себя.

Жарко, сладко и невыносимо чувственно – это все о ее губах, запахе и шелке волос. Мелехов мало что понимал, он просто делал то, что хотел. Руки его творили несусветное – ласкали спину, плечи, путались в ее волосах. Губы принимали огонь ее поцелуя и отвечали пламенем.

- Ураган!! Оу!!! Опачки!

Гул гостевого хора звучал для Игоря приглушенно, был далеким, раздражающим фоном. Он не хотел слушать и думать! Нора в его руках была податливой, горячей и сладкой. Игорь впитывал ее вкус, сворачивал все ненужные мысли, отдаваясь удовольствию ощущать ее своей.

- Ау!! Гарик, ты ее проглотишь!! – и дикий ржачь.

По фиг, все по боку, все мимо! Только малиновый вкус Норы на губах, языке и в мыслях.

- Ну, хорош уже! Сколько можно?! Коньяк выдыхается!

Игорь ни за какие деньги и медали не перестал бы целовать ее, но она сама прервала это чудо.

- Я сейчас упаду, - выдохнула тихо Нора. – Не отпускай меня.

Рассудок постепенно возвращался к своему обычному состоянию. Гостиная приобрела четкие очертания, перестали расплываться перед глазами лица гостей – слух и зрение вернулись. А сладкий вкус на губах остался.

- Не отпущу. – Игорь обхватил Нору за плечи, под громкий смех и двусмысленные шуточки ребят проводил ее к дивану.

Нора дрожала, но старалась не показать этого. Игорь чувствовал это, тревожился и все время пытался поймать ее взгляд. Она же старательно избегала смотреть ему в глаза.

- Гаренька, спой! – рядом с ними появилась Катя с гитарой в руках. – Уже ноги болят от танцев. Народ, давайте песни петь, а?

Ее поддержали, загомонили, рассаживаясь, кто где: на диванах, в креслах, на полу.

- Нор, а ты поешь? – Санька устроился напротив Норы, улыбался и подмигивал.

- Очень редко, Сашенька.

Сашенька? Какой еще Сашенька? Мелехов взял в руки гитару и долго смотрел на инструмент, не понимая, что это такое, потом рассердился на Нору за «сашеньку», но постарался взять себя в руки.

- Она хорошо поёт. Я помню, - Игорь, действительно, помнил приятный тихий голосок Норы-девочки, когда она пыталась подпевать ему, Игорю-подростку.

- Спой, Нора. – Сашка состроил умоляющее лицо.

Нора к удивлению Игоря не стала отнекиваться, а просто взяла из его рук гитару, уселась удобнее. Мелехову осталось только подвинуться, давая ей пространство.

Аккорд – чистый, творимый умелой рукой развеял тишину гостиной и зазвучал романс, тот самый, который Игорь помнил с детства, тот, который часто пела его мать, а потом и он сам.

Ландыш, ландыш белоснежный,

Розан аленький!

Каждый говорил ей нежно:

«Моя маленькая!»

Ликом – чистая иконка,

Пеньем – пеночка… –

И качал ее тихонько

На коленочках.

Ходит вправо, ходит влево

Божий маятник.

И кончалось все припевом:

«Моя маленькая!»

Божьи думы нерушимы,

Путь – указанный.

Маленьким не быть большими,

Вольным — связанными.

– Будешь цвесть под райским древом,

Розан аленький! –

Так и кончилась с припевом:

«Моя маленькая!»

От автора: Романс на стихи Марины Цветаевой.

Это был не романс, не песня. Это был удар – мощный, эмоциональный и очень болезненный. Нора пела так же, как и мама, смотрела на Игоря глазами сестры Лены. Он вспомнил все, заиндевел и тут же взорвался. Без слов встал с дивана и вышел вон из гостиной. Никто из гостей не заметил странности – все аплодировали Норе и требовали выпить.

Мелехов толкнул входную дверь и выскочил на террасу. Прохладный воздух немного унял хаос в его душе, породил мысли и вопросы.

- Что ты делаешь, козявка? Что ты со мной делаешь?

Вечерний сад не ответил, звездное небо осталось равнодушным к его словам. Один лишь ветерок сжалился и шепнул что-то невнятное, но так и не дал четкого ответа.

Глава 23

Нора долго не могла уснуть: терзали, выматывали неприятные мысли. После отъезда гостей –далеко за полночь – Игорь сказал ей только:

- Нора, спасибо. Спокойной ночи.

И ушел к себе. Оставил ее в гостиной: несчастную, одинокую, растерянную. Уже в спальне Нора поняла, что надо бы рассердиться, но не смогла. Расплакалась.

Улеглась в постель, а уснуть не смогла. Ей все казалось, что Игорю неприятен, противен ее вид, и поцелуй, который случился с ними, был прекрасен только для нее. И вот такие мысли по кругу, снова и снова.

Спустя какое-то время, Нора услышала крик Игоря, испугалась, вскочила с постели.

- Бель, прикрой! – невнятное бормотание Игоря, - Назад! Все назад! Стена!!

Жуткий крик прекратился, и Нора услышала, как Игорь встал с постели и вышел из спальни. Она постояла немного, не зная, что делать, но потом решительно толкнула дверь и пошла его искать.

Он стоял в кухне, спиной к входу. В руке стакан воды. Даже в полумраке Нора видела, как он напряжен, как бугрятся мышцы на спине, как сжимаются пальцы в кулак. Она прекрасно поняла, что с ним. Съежилась от жалости, слезы брызнули. Нора бросилась к Игорю, обняла его, прижалась щекой к обнаженной спине и быстро заговорила:

- Кошмар приснился? Это ничего, это пройдет. Я с тобой.

Почувствовала его тяжелый вздох, услышала, как упал стакан, но не разбился, а гулко стукнулся о пол, завертелся волчком, заскрежетал неприятно. А потом Игорь круто развернулся и сжал огромными руками ее плечи.

- Что ты тут делаешь? – взгляд недобрый, свинцовый. – Зачем ты пришла? Чего ты хочешь?!

Нора задрожала, но глаз не отвела. Только вот слезы – предатели – все текли, все падали на грудь, стекали в вырез тоненькой ночной сорочки. Крепкие руки, что сжимали ее плечи, ослабили хватку, взгляд Игоря изменился, изменился и он сам.

- Прости, маленькая. Напугал? Прости меня, – он на мгновение прикрыл глаза. – Ты почему босая? Простудишься.

Подхватил Нору и усадил на стол, сам же встал рядом, очень близко опираясь руками о столешницу по обеим сторонам от маленькой Норы. Вздохнул тяжело и в каком-то жутком бессилии прислонился лбом к ее лбу.

- Хреново… Норка, как же мне хреново.

Нора не медлила ни секунды – обняла крепко, притянула к себе и тихонько гладила по волосам.

- Игорь, что мне сделать? Я сделаю все, что ты захочешь, – ответом стал судорожный его вздох. – Ты только не молчи, говори со мной.

- Ну что ты, маленькая, – Игорь потянулся обнять ее, - Ничего не надо делать. Ты просто побудь со мной. С тобой мне хорошо… Нет. Только с тобой мне хорошо. Что ж ты такая маленькая, Норка, а?

Он зарылся лицом в ее волосы, дышал глубоко, будто запоминая ее запах. Руки прошлись по ее спине в грубоватой и такой трогательной ласке, что Нора не выдержала и подалась ближе. И тут же почувствовала его губы на своей шее. Горячий поцелуй, почти болезненный, но такой желанный.

- Игорь… - и задохнулась, не смогла говорить.

- Глупая, маленькая… Зачем я тебе? Старый, битый, почти сумасшедший, - говорил одно, а руки его скользнули по ее спине, вверх. Пальцы запутались в ее волосах.

- Неправда… Все не так, – Нора шептала сбивчиво, а ее ладошки – маленькие, горячие – легли не его плечи.

- Все так, маленькая. Я психом с тобой становлюсь, ты меня в кисель, в порошок, ясно?! Я уже ничего не понимаю! – отпустил ее, сделал шаг назад, окинул горящим взглядом и двинулся к выходу.

Уже на пороге обернулся.

- Нора, не броди по дому в таком виде, ладно?

Нора осталась сидеть на столе. Никаких слёз, никакой обиды, только улыбка. Она оглядела внимательно свою тоненькую рубашонку и пробормотала:

- Кисель? И прекрасно. В таком виде не буду, еще хуже буду. – Улыбнулась светло, радостно, и, соскочив со стола, пошла к себе.