Не ангел хранитель (СИ) - Рам Янка "Янка-Ra"

Его руки медленно скользят по моей коже, массажируя и размазывая по мне скользкое удовольствие.

Вдыхаю глубоко носом, чувствуя острый мужской запах…

И еще чувствую, что в сауне теперь прохладно…

Несколько влажных мягких поцелуев в шею… Поднимает меня, разворачиваюсь в его руках, пряча на его шее лицо.

Всё я сдаюсь… я никуда не хочу сбегать от тебя, Неангел!

Но его не удовлетворяет моя капитуляция. Поднимает за подбородок лицо, заглядывая в глаза…

Его — уже практически трезвые. Немного тревожные.

Моё лицо горит от смущения.

"Это все глупости, Николь… — уговариваю себя. — Вам обоим было хорошо! Какая разница как ты выглядела?.." Но… смущаюсь, как девочка!

Между ног ощущение, что во мне пробита дыра и сместились кости таза, не меньше! Там всё ещё эйфорично вибрирует, словно я выхватила разряд. И кажется завтра я протрезвею и не встану с кровати.

"Ника…" — тревожно взлетают его брови. Нахмуривается.

Я выгляжу как растерзанная крольчиха? Наверняка… Представляю себе!

"Нет… нет… не надо! — глажу его лицо. — Черт с ним! Мне все равно что будет завтра."

Мне хочется погасить его эту тревогу. Но я не нахожу слов. Дотягиваюсь до его губ. Прижимаюсь.

Получаю несколько нежных порхающих поцелуев по лицу.

Он двигает губами что-то говоря, я чувствую кожей и мои сладкие болезненные судороги перемещаются в грудь.

Едва касаясь ласкает спину, по моему телу мурашки…

Отрываюсь от него, смотрю на губы. Я хочу "услышать". Мне словно не хватает вишни на торте, чтобы эта моя внутренняя неловкость спала и всё стало идеально.

Глажу его губы, которые произносят беззвучно:

"Я… люблю… тебя".

И в его проникновенном пронзительном взгляде так много всего, что мою грудь переполняет, и я не выдерживаю… закрываю глаза… замираю… и просто чувствую… мою "вишню"!..

Глава 28 — Bel homme! (Николь)

Наверху тепло…

И уже наверное, глубокая ночь, ближе к утру…

Мы не спим. Он расчесывает пальцами мои сырые после душа пряди. Изучает каждую деталь на моём теле, ласково прорисовывая каждый позвонок, обводя каждую родинку… изгибы на ушных раковинах… серьги… мои болтающие за нас двоих губы… все, что попадается ему под руки.

Мне так хорошо…

— Когда это было? — веду пальцами по его шрамам.

Сажусь на него сверху, чтобы хорошо видеть губы.

Показывает пальцами "8".

"Месяцев" — произносит губами.

— Восемь месяцев назад?… Собака?.. Ты знаешь, меня тоже восемь месяцев назад напугала собака, — хмурюсь я. — Какое совпадение… Тогда, после встречи с тобой, в торговом зале. Но Макс, мой парень, тогда оказался рядом и оттащил её от меня. Я говорила уже?..

Саша опускает взгляд, поджимая губы.

— Извини… Мой бывший парень, — зажмуриваюсь я. — Мы расстались. Не ревнуй…

Гладит мои бедра.

— Что говорят твои врачи?

Пожимает плечами, неопределённо крутя в воздухе пальцами.

— Значит, это плохие врачи. Я попрошу папу, он найдет хороших.

Хмурится не глядя мне в глаза. Тяжело сглатывает.

— Эй… — обхватываю его лицо руками. — Целую в губы. Мне это не важно… Я тебя понимаю и так. Но тебе важно, я знаю… Ты будешь говорить! Ты же можешь стонать, — смеюсь я пьяно, — значит, голос есть… голосовые связки работают. Это я тебе как певица говорю! Надо просто немножко… — рисую я в воздухе пальцами. — Это простимулировать!

Улыбаясь отрицательно качает головой.

"Я не могу".

— Ты стонал…

"Нет", — качает головой.

— Да!! — возмущённо смотрю на него. — Я слышала твои стоны, когда ты… — закрываю глаза, меня обдает волной жара при воспоминании.

"Ты ошиблась."

— Ты стонал! — категорично утверждаю я. — Не раз и не два. Да я кончила от твоего горячего стона мне в ухо!

Закусываю губу, сгорая от стыда. Но уже ляпнула…

Его взгляд расфокусируется. Растерянно прикасается к горлу. Глухо прокашливается.

Отрицательно расстроенно качает головой.

— Связки управляются мышцами, они атрофировались за 8 месяцев. Их нужно немного раскачать… Мы с тобой еще будем петь! Ты сможешь… Дело не в связках!

Пишет на моей ладони: "мой… врач… тоже… так… сказал…".

Я улыбаюсь, чувствуя эйфорию.

— Я буду ждать! Всех твоих признаний и нежностей в звуковом исполнении.

Целую его. Чувствую губами улыбку. Ссаживает меня. Встает, морщась поправляя член под тканью шорт.

Ооо, у него опять стоит!

Нет я больше сегодня не вынесу.

Забирает со стола маркер.

Встает на колени рядом с кроватью. Берет мою руку и пишет по предплечью.

"Жарко… сними футболку".

— Я тебя боюсь! — отрицательно качаю головой. — Ты неутомимый маньяк!

Со смехом отползаю подальше. Но он ловит меня, подтягивая к себе так, что оказывается торсом между моих ног. И провокационно глядя в глаза, с кайфом рвёт мою футболку от горла до паха под мой писк и смех. Распахивает, обнажая грудь.

Облизывает губы… целует чуть ниже пупка. Пишет по моей коже маркером, уводя текст на лобок и заканчивая практически на клиторе. Тихо вскрикиваю от острого ощущения.

Приподнимаюсь на локтях, чтобы прочитать.

"Самая вкусная девочка…" — и словно в доказательство целует в лобок и ниже, обрисовывая языком все чувствительные места и завершая ласку громким поцелуем.

Падаю на спину, рефлекторно подаваясь ему навстречу бедрами.

Но он снова что-то пишет. Теперь по груди, которая чувствительно мнётся под его маркером.

Опять приподнимаюсь на локтях.

"Я тебя всю съем…"

Специально обводя несколько раз сосок, заключая его в окружность буквы "ю".

И на другой…

"Много-много раз!" Теперь заключая сосок в жирную "О".

Дальше — щекоча по ребрам:

"Самая моя красивая… нежная… горячая…"

— Саша… Саша… — хихикаю я, уворачиваясь от щекотки. — Хватит! Умоляю!!

Маркер чертит по коже неровные неразборчивые буквы.

Нахальные губы впиваются в грудь.

— Нет! Стой… — но он, наоборот, тянет меня ниже, впиваясь теперь в рот. — Я больше не смогу! Ты большой… — уворачиваюсь от поцелуя. — Ты как отбойный молоток! Я умру, если еще раз…

Я пьяная пошлая девка! Мне плевать… Он улыбается и целует мои говорящие пошлости губы. Мне так свободно с ним!

— Меня больше нельзя сегодня любить, Саша! Я сотрусь… Я буду завтра рыдать…. - убедительно шепчу в его неумолимые губы.

Ловит мою руку, кладёт на свой каменный член.

— Оооо… — опасливо сжимаю его внушительный инструмент.

"Ему расскажи!" — двигаются его губы, глаза горят.

— Как это?.. — бормочу я.

Обводит пальцами мои губы, толкая два пальца мне между ними. Шокированно открыв рот, позволяю ему трахать его пальцами. Глубоко, до самого горла! Из глаз сыпятся искры и от нестерпимого ощущения в горле наворачиваются слезы.

Но внизу… там между ног… я сжимаюсь от эйфоричных судорог, которые разливаются по телу, сладкими волнами. Что он делает со мной?… Как оно работает?…

"Пососи…" — двигаются его губы.

Меня сминает от возбуждения, закатывая глаза и извиваясь под ним, я делаю это. И через несколько мгновений, неожиданно оказываюсь на полу на коленях перед ним.

Спина упирается в кровать. Его рука на моём затылке.

Черт… тут уже не открутишься!

Я хочу открутиться??

Не знаю… С Максом я этого не делала… Мне казалось это неэстетичным.

Сегодня эстетика уступила каким-то совсем другим вещам!

Моё лицо полыхает, я сглатываю набегающую слюну. Неровно и судорожно дышу ему в живот, ощущая губами дорожку волос в пах.

И запах…

Мужской…

Тяжёлый…

Возбуждающий…

Со стоном закрываю глаза, задыхаясь от остроты происходящего!

Его большой палец гладит мои губы, вдавливается в рот… несколько толчков внутрь… а потом размазывает мою слюну по губам.