Татьяна Алюшина - Не могу тебя забыть
«А кто не пьет?!» — как вопрошал герой Броневого в «Покровских воротах». Можно и посолидней, из Библии: «…кто без греха…»
Юлька усмехнулась своим мыслям. Любит расейский народ вопрошать: «Чаго делать, и кто виноват-то?»
Такие мы, куда денешься!
Вино было очень хорошим — терпким, насыщенным, и ни черта не помогало развеять грусть-тоску.
А куда деваться?
— Пережить! — сказала себе шепотом Юлька. — Прожить все еще раз, переболеть! Господи, как не хочется, ведь больно!
ИЛЬЯ
Лена приехала на двадцать пятый день после аварии.
Илья пришел домой часа в два ночи, после «бомбления» по ночным улицам Москвы, и лег спать в комнате родителей, чтобы не будить жену. Утром жена его разбудила, накормила завтраком и поехала навещать сына на дачу. А поздно вечером, когда они увиделись, радостно рассказала Илье:
— Тимочка так вырос. Загорел! Ему там очень хорошо. Он говорит много новых слов! Я так рада, что он за городом, на природе. Галина Ивановна его каждый день кормит свежим творогом и молоком!
— Не Галина Ивановна, а Юля, — мрачно возразил Илья, поглощая без аппетита ужин.
— Да, Юлечка! Спасибо ей огромное! Что бы мы без нее делали? — отозвалась Лена.
— Не мы, Лена, а я! В том-то и дело, что не мы! — опять возразил Илья.
Он отложил вилку и устало откинулся на спинку стула.
— Ну, прости меня, Илюша, я действительно не могла приехать, — жалобно вздохнула Лена.
Она обняла Илью, прижалась и примирительно, извиняясь, погладила по спине.
— Я завтра обязательно съезжу, навещу твоих в больнице.
— Лен, их не навещать надо, посидеть немного у кровати и сочувственно повздыхать, им помощь нужна! — объяснил он. — Их кормить-поить надо, мыть, постель перестилать, горшки выносить, жратву специальную готовить. Это по-другому называется, а не навещать!
— Я просто не так выразилась! — обиделась Лена и отошла к плите. — Я поеду и сделаю все, что необходимо, не надо меня считать черствой эгоисткой.
Илья вздохнул и закурил.
Действительно, к чему эти выяснения отношений? Сложилось, как сложилось. Лена дома, родители ее вернулись с отдыха, были в больнице, принесли фрукты и цветы.
Теперь все наладится. Тимку он забросит к тестю с тещей, Лена поможет справиться в больнице. И он, наконец, освободит Расковых от своих проблем.
— Дай мне сигарету, — попросила Лена.
— Ты стала курить? — удивился Илья, протягивая ей пачку.
— Да нет, балуюсь иногда. Чаю хочешь?
Она поставила чайник на огонь, села напротив Ильи и нервно закурила.
— Илья, тут такое дело… — Она никак не могла решиться что-то сказать. — Мне надо ехать в Париж с группой, через пять дней…
— Та-ак! — протянул Илья.
— Илья, ну, прости, так получилось! Ты же справляешься, тебе Расковы помогают! Ну, потерпи немного. Заплати им, в конце концов!
— Лен, это наша семья и наши проблемы, а не их! — еле сдерживаясь, выдохнул Илья.
— Да я понимаю! — скривилась Лена. — Но это особая группа, и я заработаю хорошие деньги. Нам сейчас очень нужны деньги! Сколько мы тратим на лекарства и врачей? Прорву! И дачу ты оплачиваешь!
— Лен, я справлюсь и с лекарствами, и с дачей, мне помощь нужна! Я не могу вечно рассчитывать на Игоря и Марину, у них из-за моих проблем дела летят к черту! Марина уроки отменяет, теряет деньги, и немалые. Игорь из лаборатории бегает, чтобы помочь. Юлька должна была ехать в Крым, а вместо этого сидит с Тимохой!
— Ну, Илья, ну, Илья! Не обижайся, не злись! — не отступала от своего Лена. — Это всего на двенадцать дней! Продержись две недели, а потом я отпуск возьму!
— Твои родители могут помочь? — спросил он, заранее зная ответ. — Они могут заменить Игоря с Мариной? Юльку я попрошу пожить на даче с Тимохой еще и август, а Расковы и так уже слишком много для нас сделали.
— Ой, нет, Илюшенька, — опечалилась Лена. — У мамы сердце, ей нельзя перегружаться и нервничать, а папа работает, ты же знаешь.
Илья взорвался. Он подскочил. Стул отлетел к двери и стукнулся о стекло. Илья схватил пустую чашку, стоявшую перед ним на столе, и с размаху запустил ее в стену. Чашка разбилась, и по всей кухне фонтаном разлетелись мелкие осколки.
— Так зачем тогда это все надо?! — заорал он. — На хрена мне жена, если в самую тяжелую минуту она не хочет помочь?!
Лена притихла и смотрела на Илью перепуганными глазами.
— Ты что, действительно не понимаешь, что сейчас предаешь меня и нашу семью? — охрипшим голосом спросил он.
Потом в два больших шага подлетел к холодильнику, открыл его и достал початую бутылку водки, стоявшую там с незапамятных времен. В доме никто не пил, и все давно позабыли, кто и по какому случаю ее купил. Илья шагнул к мойке, взял стакан, налил половину, не морщась, одним махом, выпил.
— Это наша беда, наша, понимаешь? Одна на двоих! — все еще пытался объяснить он. — В нормальных семьях так бывает — горе и радость на двоих!
— Чего ты орешь? — опомнилась Лена, стряхнув с себя страх. — Чашками кидаешься, материшься! Что ты меня сволочью бессердечной выставляешь?! Я бабки зарабатываю, и не меньше твоего, между прочим! На что бы ты сейчас родителей лечил? На свои трехкопеечные зарплаты?!
Илья налил еще полстакана водки, выпил и посмотрел на нее таким взглядом, что Лена замолчала на полуслове и попятилась к выходу.
— Ты хочешь сказать, что я у тебя деньги брал, когда случилась беда с родителями? — холодным голосом спросил он.
— Нет, нет, Илюшенька, это я так, про будущие расходы! — залепетала испуганная Лена.
— Ты сейчас соберись и езжай к родителям ночевать, — охрипшим, чужим, страшным голосом сказал Илья.
Он тоже испугался. За себя. Он понял, что может ее ударить, и испугался.
В ту ночь, после ухода Лены, сидя на кухне и допивая водку, Илья понял, что надо разводиться. Оказалось, что на свете нет более чужого для него человека, чем жена.
Так бывает иногда.
Родители шли на поправку, за ними уже не требовалось каждодневного ухода, Юлька осталась с Тимочкой на даче еще на месяц. Марина и Игорь продолжали помогать ему. Лена то приезжала, то уезжала. Они обменивались односложными фразами, как посторонние люди.
В конце августа он привез родителей домой и нанял медсестру — ухаживать за ними.
С той памятной ночи он ни разу не спал с женой. Не мог. Она перестала вызывать в нем желание. Илья не оправдывался, не изворачивался, придумывая отговорки, старался не говорить об этом прямо, чтобы не обидеть.
У него появилась любовница, по иронии судьбы, бывшая лаборантка, как и Леночка. Он встречался с ней раз в неделю, не получая от встреч ни радости, ни удовлетворения, всего лишь сбегая от безысходности своей жизни.
