Джейми Макгвайр - Мое прекрасное искупление (ЛП)

Я подозрительно посмотрела на него.

— Я думала, это твой любимый ресторан?

— Так и есть, — сказал Томас.

— Она сказала, ты давно здесь не был.

— Ага.

— Почему? — спросила я.

— Ты приводил сюда свою девушку? — спросил Сойер.

Томас опустил подбородок и сердито взглянул на Сойера, но когда встретился взглядом со мной, то смягчился. Он посмотрел вниз, раскладывая свои серебряные приборы и салфетку.

— Последний раз, когда я здесь был, я ужинал с ней.

— Ох, — сказала я, и во рту вдруг пересохло.

Молодая официантка с улыбкой подошла к нашему столику.

— Привет, ребята.

Сойер поднял на нее свой столь знакомый мерцающий взгляд.

— У кого — то свидание после работы. Я ревную.

Тесса покраснела.

— Новая помада.

— Я знал, что что — то намечается, — Взгляд Сойера задержался на ней подольше, прежде чем он посмотрел в свое меню.

Томас закатил глаза, заказал бутылку вина не глядя в список, и официантка ушла.

— Итак, — сказал Сойер, поворачиваясь ко мне всем телом, — разобралась с картиной?

— Нет, — сказала я, тихо смеясь, — Не знаю, почему она такая тяжелая. Все еще стоит у стены, куда я хочу ее повесить.

— Так странно, что нигде вдоль стены нет гвоздя, — сказал Сойер, отчаянно пытаясь не нервничать.

Томас поменял положение на своем месте.

— У меня есть крепежи. Насколько она тяжелая?

— Слишком тяжелая для гипсокартона, но, думаю, крепеж подойдет, — сказала я.

Томас пожал плечами, чувствуя себя в этой ситуации гораздо комфортнее чем я или Сойер.

— Занесу один попзже.

Краем глаза я заметила еда уловимое движение челюсти Сойера.

Томас только что позаботился о том, чтобы остаться попозже наедине со мной. Не уверена. Нравилось ли другим женщинам быть в такой ситуации, но я чувствовала себя предельно скверно.

Тесса вернулась с бутылкой и тремя бокалами.

Сойер подмигнул ей, пока она разливала напиток.

— Спасибо, сладкая.

— Всегда пожалуйста, Сойер, — она едва сдерживала ликование, поворачиваясь на своих высоких каблуках. — Ох, вы определились с закусками?

— Мне жареные фаршированные кабачки, — сказал Томас, нарочно не сводя с меня глаз. Пронзительность его взгляда заставила меня поежиться, но я глаза не отвела. Хотя бы снаружи я хотела выглядеть непроницаемой.

— Мне только хумус, — сказал Сойер, давая понять своим видом, что ему противен выбор Томаса.

Тесса повернулась на каблуках, и Сойер проводил ее взглядом до самой кухни.

— Прошу прощения, — сказал Сойер, показывая, что ему нужно покинуть столик.

— Ох, — Я подвинулась и встала, позволяя ему выйти из — за столика.

Он прошел мимо меня с улыбкой, и затем к тому, что было похоже на уборную, мимо стен серых и с современным деревенским артом.

Томас улыбнулся, когда я вернулась на место. Включился кондиционер, и я сильнее закуталась в свой блейзер.

— Дать тебе пиджак? — спросил Томас, предлагая свой блейзер. Он идеально гармонировал с цветом стен. На Томасе также были джинсы и кожаные ботинки из Тимберленда.

Я мотнула головой.

— Мне не настолько холодно.

— Ты просто не хочешь. Чтобы на тебе был мой пиджак, когда Сойер вернется из уборной. Но он не заметит, потом что будет флиртовать с Тессой.

— Меня не волнует, что Сойер думает или чувствует.

— Тогда почему ты здесь с ним?

Его тон был совсем не обвинительным. На самом деле, он был так не похож на его обычный требовательный громкий голос, что его слова почти слились в общем гуле.

— Я не сижу напротив него. В данный момент, я здесь с тобой.

Уголок его рта приподнялся.

Ему похоже это нравилось, и я ругнулась про себя за те чувства, которые это во мне вызвало.

— Мне тут нравится, — сказала я, осматриваясь, — Немного напоминает тебя.

— Когда я любил это место, — сказал Томас.

— Но больше нет. Из — за нее?

— Мое последнее воспоминание об этом месте также последнее воспоминание о ней. Не считая аэропорта.

— Итак, она тебя оставила.

— Да. Я думал, мы о твоем бывшем говорить будем, а не о моей.

— Она тебя оставила ради брата? — спросила я, игнорируя его слова.

Его адамово яблоко качнулось, когда он сглотнул, и он взглянул в сторону уборных, ища Сойера. Как и ожидалось, Сойер был у конца стойки около автомата с напитками и смешил Тессу.

— Ага, — сказал Томас. Он фыркнул, будто что — то вытолкнуло из него воздух, — Но она не была моей с самого начала. Камилль всегда принадлежала Тренту.

Я мотнула головой и нахмурилась.

— Зачем ты так с собой?

— Сложно объяснить. Трент любил ее с тех пор как мы были детьми. Я это знал.

Его признание удивило меня. Из того, что я знала о его детстве и чувствах к братьям, было трудно представить Томаса, совершающего нечто столь бессердечное.

— Но ты все равно стал за ней ухаживать. Не понимаю, почему.

Его плечи лишь слегка приподнялись.

— Я тоже люблю ее.

Настоящее время. Легкий укол ревности пронзил мою грудь.

— Я не хотел, — сказал Томас, — Я приезжал домой ненадолго, по большей части чтобы увидеться с ней. Она работает в местном баре. Однажды ночью я пошел прямо в Рэд и сел напротив нее, и до меня вдруг дошло. Она больше не была маленькой девочкой с косичками. Она была взрослой и улыбалась мне. Трент говорил о Камиль почти все время, но в каком — то смысле — по карйней мере для меня — я никогда не думал, что он решится на что — то. Очень долго я думал, что он никогда не остепенится. Затем он начал встречать с девушкой… Маккензи. Тогда я решил, что он пережил свою влюбленность в Камиллу. Но в скором времени произошла авария, и Маккензи погибла.

Я резко вдохнула.

Томас ответил на мою реакцию кивком и продолжил:

— Трент не был прежним с тех пор. Он много пил, спал с кем попало, бросил школу. Как — то на выходных я вернулся домой, проверить, как они с отцом, и затем пошел в бар. Она была там, — Он вздрогнул, — Я старался ничего не делать.

— Но сделал.

— Я посчитал, что он ее не заслуживает. Это вторая самая эгоистичная вещь, которую я когда — либо сделал, и обе были по отношению к моим братьям.

— Но Трент и Камилль все же вместе?

— Я много работал. Она была там. Он был там. Этому было суждено случиться, как только Трент решил добиваться ее. Я не мог сопротивляться. Он первым любил ее.

От его грустного взгляда у меня заболело в груди.

— Она знает, что ты ее любишь?

— Да.

Я вздернула бровь.

— Ты сказал ей, на кого работаешь, но не сказал своей семье?