Джейми Макгвайр - Мое прекрасное искупление (ЛП)

— И почему среди нас тот район так популярен для жилья?

Он пожал плечами.

— У застройщиков хорошие отношения с владельцами. Оттуда недалеко до офиса, район очень хорош и цена относительно доступная для центра города.

Он улыбнулся.

— Есть небольшое заведение в Мишн Хиллс, называется «Бруклинская девчонка». Там довольно круто. Хочешь пойти?

— И где Mишн Хиллс?

— В десяти минутах от твоей квартиры.

Я задумалась на секунду.

— Просто поедим, да? Это не свидание.

— Боже, нет. Только если ты не хочешь заплатить за мой ужин.

Я хихикнула.

— Нет. Хорошо. «Бруклинская девчонка» в восемь тридцать.

— Бум, — сказал он, вставая.

— И что это значит?

— Мне теперь не придется есть в одиночестве. Прости, я так этому рад.

— Убирайся отсюда, — сказала я, отмахиваясь.

Сойер прочистил горло, и я заметила, что дверь открыта, хотя она должна была быть закрыта. Я подняла голову и увидела Томаса, который стоял в дверном проёме. Его короткие волосы всё ещё были влажные, после душа, который он принял после тренировки.

— И как давно ты там стоишь? — спросила я.

— Достаточно долго.

Я едва уловила его колкость.

— Ты действительно должен прекратить ошиваться у моей двери. Это жутко.

Он вздохнул, затем закрыл за собой дверь, направившись к моему столу. Он сел и терпеливо ждал, пока я просматривала свою почту.

— Лиис.

— Что? — сказала я, всё ещё уставившись в монитор.

— Что ты делаешь?

— Проверяю почту, это называется работой. Тебе стоит попробовать.

— Раньше ты называла меня «сэр».

— Это была твоя идея.

Неловкое молчание заставило меня выглянуть из — за монитора и встретиться с ним глазами.

— Не заставляй меня объяснять.

— Объяснять что? — спросил он, выглядя действительно заинтересованным.

Я раздражено посмотрела в сторону, а затем сдалась.

— Это просто ужин.

— В «Бруклинской девчонке»

— И?

— Это мой любимый ресторан. Он это знает.

— Господи, Томас. Это ведь не соревнование на «дальность струи».

Мгновение он обдумывал мои слова.

— Может, не для тебя.

В отчаянии я покачала головой.

— И что же это всё значит?

— Ты помнишь ту ночь, когда мы встретились?

Весь мой сарказм и смелость куда — то улетучились, и я внезапно почувствовала себя также, как пару секунд спустя после того как он той ночью довел меня до оргазма. Эта неловкость заставила пасть мою защиту в разы быстрее, чем это сделали бы какие — нибудь угрозы.

— Что насчет нее? — спросила я, покусывая ноготь на большом пальце.

Он помедлил.

— Ты говорила правду?

— О чем именно?

Он пристально посмотрел мне в глаза, обдумывая, что сказать дальше, и это продлилось целую вечность.

— Что твое сердце занято.

Он не только ослабил мою защиту. Он полностью меня обезоружил. Все произошло быстрее, чем любое обезоруживание во всей истории обезоруживаний.

— Не знаю, что и ответить на это, — сказала я. Молодец, Лиис!

— Это касается всех или только меня? — спросил он.

— Ни то, ни другое.

— Я просто… — его выражение лица сменилось с просто флиртующего на любопытное и флиртующее.

— Кто этот ботаник, которого ты бросила в Чикаго?

Я посмотрела позади себя, будто меня мог услышать кто — то прогуливающийся за окном седьмого этажа.

— Я на работе, Томас. Какого черта мы сейчас об этом говорим?

— Можем поговорить за ужином, если хочешь.

— У меня планы, — сказала я.

Он прищурился.

— Свидание?

— Нет.

— Если это не свидание, то Сойеру будет все равно.

— Я не отменю встречу с ним только потому, что ты хочешь выиграть, во что бы ты там не играл. Это все не актуально. Ты меня утомляешь.

— Тогда решено. Поговорим о твоем бывшем ниндзя в моем любимом ресторане в восемь тридцать, — он встал.

— Нет, не поговорим. Ничего из этого не кажется мне заманчивым. Совсем ничего.

Он осмотрелся и игриво ткнул себя пальцем в грудь.

— Нет, ты тоже не кажешься заманчивым, — выпалила я.

— Ужасно ты врешь для федерала, — сказал Томас с ухмылкой. Он пошел к моей двери и открыл ее.

— Что сегодня со всеми творится? Вэл ведет себя как, будто из ума выжила, и ты ненормальный…и заносчивый, к тому же. Я просто хочу прийти на работу, затем пойти домой и возможно хотя бы раз поужинать не в одиночестве, а с кем захочу черт возьми, безо всяких сцен или соревнований.

Весь Пятый Отдел уставился в мой офис. Я стиснула зубы.

— Если вы не желаете мне сообщить что — нибудь новое, агент Мэддокс, пожалуйста, позвольте мне продолжить свою работу.

— Хорошего дня, агент Линди.

— Спасибо, — ответила я раздраженно.

Перед тем как закрыть дверь, он снова заглянул внутрь.

— А я только привык к тому, что ты называешь меня Томасом.

— Вон из моего офиса, Томас.

Он хлопнул дверью, а по моему лицу пошел румянец, и я не смогла сдержать широкую улыбку.

Маленькие ручьи текли по обеим сторонам улицы, на каждом перекрестке в сточных канавах скопилась грязь и мусор. С визгом разлетались брызги от машин, проезжающих по мокрому асфальту, а я стояла напротив полосатого навеса и широких окон с надписью «Бруклинская девчонка» винтажным шрифтом.

Я не могла перестать улыбаться тому, что не подумала надеть пуховик.

Низкие облака были освещены луной, а с неба весь день на Сан Диего лился дождь по полной программе, и вот она я, в белой блузке без рукавов, льняном коралловом блейзере, узких джинсах и сандалиях. Я бы лучше надела свои замшевые каблуки с ремешком сзади, но не хотела, чтобы они промокли.

— Привет, — сказал Сойер мне в ухо.

Я повернулась и улыбнулась, подталкивая его локтем.

— Я заказал нам столик, — сказал Томас, прошмыгнув мимо нас и открыв дверь, — На троих, так?

Сойер выглядел так, словно проглотил язык.

Томас поднял брови.

— Ну что? Давайте поедим. Умираю с голоду.

Мы с Сойером обменялись взглядами, и я вошла первая, за мной Сойер. Томас просунул руки в карманы, остановившись возле хостесс.

— Томас Мэддокс, — сказала молодая женщина, и ее взгляд заискрился, — Давно вас не видели.

— Привет, Кэси. Столик на троих, пожалуйста.

— Прошу за мной, — улыбнулась Кэси, беря три экземпляра меню и провожая нас к угловому столику.

Сойер сел первым у стены, я расположилась на стуле рядом с ним, оставив Томасу место напротив нас. Поначалу оба мужчины были довольны местами, но Томас нахмурился, когда Сойер придвинул ближе ко мне свой стул.