Лайза Хоган - Против правил
Похоже, Ричард это понял. Секунда — и ни юбки, ни трусиков на Флоренс уже не осталось. Еще мгновение — и Ричард стоял перед ней такой же обнаженный, как и она. У девушки перехватило дыхание при виде этой классической, завораживающей мужской наготы. Она и не представляла, что это выглядит именно так, настолько впечатляюще и даже чуть-чуть пугающе. Но Ричард не дал ей времени опомниться, снова заключил в объятия, плотно прижал к себе, осыпал горячими поцелуями ее лицо, шею, плечи. Руки его пустились в вольное странствие по телу возлюбленной, мало-помалу осваивая и подчиняя себе самые сокровенные его уголки. И Флоренс, всегда такая самостоятельная и независимая, была только рада подчиниться этому жаркому натиску, эротической демонстрации мужской власти.
Отдавшись новым, неведомым ощущениям, она забылась, потеряла счет времени. Но вот Ричард снова отстранился. И она почувствовала, как в руку ей скользнул маленький гладкий пакетик. Флоренс и не заметила, когда и откуда Ричард успел его достать.
— Не хочу тебя торопить. Вскрой, когда сочтешь нужным…
Торопить? Да она готова была подгонять события. Дрожащими пальцами Флоренс рванула край пакетика. Тот не поддался. Сгорая от нетерпения, она собралась уже пустить в ход зубы, но в последний миг упрямая фольга все же разорвалась.
Так, теперь новая задача: как же натянуть сей предмет на полагающееся ему место? Конечно, Флоренс справилась, но довольно-таки неуклюже, тем более что все внутри так и сводило от невыносимого желания, да еще и Ричард своими поцелуями отвлекал, мешал сосредоточиться.
Уф! Наконец-то! Не успела Флоренс порадоваться своей маленькой победе, как Ричард подхватил ее на руки и посадил на край стола. Бедра их теперь находились на одном уровне, а сам Ричард стоял между раздвинутых колен девушки. Но он все еще медлил.
Поражаясь собственной смелости и полному отсутствию какого бы то ни было стыда, Флоренс потянулась к убедительнейшему доказательству его желания, обхватила его пальцами, легонько сжала. По телу Ричарда пробежала крупная дрожь. Осторожно отстранив руку девушки, он подался вперед, медленно и осторожно начал входить туда, куда так рвался.
Флоренс замерла, обеими руками вцепившись в плечи возлюбленного. К острому наслаждению примешивалась легкая боль.
— Все в порядке? — В голосе Ричарда звучала нежность, которой Флоренс не ожидала услышать.
Она кивнула. Но только сейчас, когда Ричард ласково погладил ее по щеке, осознала, что кусает губы от напряжения. Она ожидала решительного рывка, но его не последовало. Ослабив напор, Ричард принялся с новым пылом ласкать Флоренс. Ловкие пальцы умело касались той точки, в которой сосредоточилось сейчас все снедающее Флоренс желание, и скоро по ее телу растеклась новая волна лихорадочного, жаркого наслаждения.
Тогда-то, когда она уже находилась на вершине самых немыслимых и упоительных ощущений, Ричард вошел в нее. Никакой боли она не почувствовала. В той новой вселенной, куда так щедро и безоглядно увлекал ее Ричард, никакой боли места не было и быть не могло — лишь невероятное, немыслимое блаженство.
И только одно на миг замутило чистую радость Флоренс. Внимательный, удивленный взгляд Ричарда в тот момент, когда они наконец стали единой плотью. Неужели он понял, что она была девушкой? И что он теперь подумает? Что скажет?
Но в эту секунду он не сказал ничего, а в следующую все снова потонуло в сладостном тумане.
9
Ричард завороженно глядел, как мягко вздымается и опадает грудь возлюбленной. После пароксизма страсти молодые люди опустились в кресло, Флоренс сидела на коленях у Ричарда, волосы ее разметались по его плечу, лицо с закрытыми глазами было спокойно и умиротворенно.
Вот и ему бы сейчас точно так же расслабиться, наслаждаться прекрасными минутами после самого чудесного секса, который только был у него в жизни. Никогда еще Ричарду не попадалось такой любовницы — пылкой, нежной, безоглядно отдающейся наслаждению, безошибочно угадывающей каждое душевное движение партнера.
Вот только была эта идеальная любовница невинной девушкой. Девственницей.
Открытие ошеломляло. Не укладывалось в голове. Переворачивало все представления, что успели сложиться у него о Флоренс. Эта нарушительница спокойствия, импульсивная и порывистая бунтарка, соблазнительная «живая открытка», которую с полсотни молодых холостяков видели практически обнаженной на той памятной вечеринке, оказалась невинной девушкой! Ричард не мог прийти в себя от изумления.
Одно он знал твердо: предстоит очень серьезный разговор. То, что еще полчаса назад представлялось простым и ни к чему не обязывающим времяпрепровождением, внезапно оказалось связанным с огромной ответственностью. Ричард был сражен величием дара, который только что преподнесла ему Флоренс.
— Флоренс… — Он ласково тронул ее за плечо.
В первую секунду ему показалось, что она спит. Но вот Флоренс открыла глаза и посмотрела на него. Ричард даже поежился — таким трогательным и беззащитным был этот взгляд. Открытым, доверчивым и вместе с тем настороженно-испуганным.
— Да? — Гладкий лоб Флоренс прорезала легкая морщинка.
Вопреки намерению потребовать объяснений, Ричард пересмотрел стратегию. Не стоит действовать слишком грубо и прямолинейно, вот так с места в карьер нарушать установившуюся между ними хрупкую гармонию. Эх, никогда он не знает, как подлаживаться под прихотливое, капризное женское настроение. Тут нужен особый талант.
— А чем ты займешься теперь, когда ролик практически закончен? — спросил он, ласково поглаживая ее светлые волосы. — Вернешься к роли живой открытки?
Морщинка на лбу медленно разгладилась. Приподнявшаяся было голова вернулась на прежнее место. Черт побери! До чего же естественно ощущать на своем плече эти шелковистые пряди, до чего же естественно вот так вот сидеть и держать ее на коленях! Никогда еще Ричард не переживал ничего подобного. Флоренс вызывала в нем целую гамму самых разных эмоций — от испепеляющего вожделения до душераздирающей нежности, — что он поражался, как это способен испытывать все их разом.
И все же… Что заставило эту удивительную девушку двадцать пять лет хранить невинность только ради того, чтобы потерять ее в столь неподходящих условиях? В тесной комнатенке, сидя на столе. Да еще со столь неподходящим партнером. Почему, почему именно он, Ричард Кембелл?
Не ведая о смятении Ричарда, Флоренс обдумала заданный вопрос и честно ответила:
— Признаюсь, ходить с песенками по вечеринкам далеко не так приятно, как самой писать музыку, но тоже неплохо.
