Лайза Хоган - Против правил
Его невидимые руки материализовались у нее на бедрах, медленно скользнули выше.
Вихрь чувственных ощущений, рожденных прикосновением его пальцев, захлестнул ее, позвал за собой. Бедра словно налились изнутри сладкой, но мучительной тяжестью.
— По моему сценарию нам предстоит слиться в одно неразделимое целое, как словам и мелодии, — произнесла Флоренс, поражаясь своей храбрости. — Как это — достаточно близко или еще не очень?
Одним легким движением она перебралась со своего кресла и села Ричарду на колени, повернувшись к нему лицом.
Бог ты мой, что бы сказала ее чопорная тетка? Наверное, умерла бы на месте от потрясения. Она и так всегда считала, что племянница ведет себя слишком раскованно.
Однако Ричарда поведение Флоренс отнюдь не шокировало. И не разочаровало. Скорее напротив. Со сдавленным стоном он притянул девушку к себе, вжимая ее тело в свое. Его жар опалял Флоренс, пронизывал одежду, проникал под кожу, пробуждая ответное пламя. Губы впились в ее губы жадным, требовательным поцелуем.
Она ответила ему не менее страстно. Она так долго ждала этого момента, мечтала об этом мужчине и об этой ночи. И теперь была намерена взять все, что он может дать ей, причем немедленно! Флоренс сильнее сжала ногами бедра возлюбленного, без слов давая ему понять всю силу снедающего ее желания.
Из горла Ричарда снова вырвался стон, скорее даже рык первобытной страсти.
— О, Флоренс, ты меня околдовала! Ты как наваждение, избавиться от которого я не в силах!
Она лукаво улыбнулась и расстегнула верхнюю пуговицу его рубашки.
— А ты уверен, что хочешь от меня избавиться? Сегодня вечером я собираюсь быть очень сговорчивым наваждением. Краса восточного гарема готова исполнить любое ваше желание, о, мой повелитель.
Слова ее оказали на Ричарда именно тот эффект, которого она и добивалась. Не успела Флоренс докончить фразу, а он уже сорвал с нее жакет.
— Твой повелитель желает видеть тебя… всю.
Жакет полетел на пол, а Ричард жадными руками принялся расстегивать пуговки топа, под которым, к восторгу пылкого любовника, не оказалось лифчика. Топ отправился следом за жакетом. Во мраке Ричард губами нащупал грудь Флоренс и принялся языком описывать круги вокруг затвердевших от желания сосков.
Вскрикнув, она выгнулась навстречу этой пламенной ласке. Глаза, повинуясь древнему закону любовной игры, начали закрываться, но Флоренс заставила себя держать их открытыми. От этого вечера надо получить все, что только можно, насладиться каждым мгновением, проведенным вместе с Ричардом.
Она поглядела на него. Его глаза как раз были закрыты, черные полукружья ресниц выделялись на смуглых скулах.
Словно почувствовав на себе ее взгляд, Ричард поднял веки, но ласкать Флоренс не перестал. Взор его горел жарким огнем, повелевал, приковывал к себе. И пламя, зажженное в ней этим огнем, стократ усиливало ее блаженство.
А ведь это только начало! Что же будет дальше, если и первых мгновений хватило, чтобы свести ее с ума? Флоренс на секунду зажмурилась. Но времени на абстрактные размышления не было. Решение принято. Остается только отдаться… отдаться… Ричарду.
А он все продолжал ласкать ее, пока Флоренс не показалось, что она вот-вот умрет от наслаждения. С каждой секундой в ней зарождалось желание тоже принять участие в этой утонченной любовной игре, подарить Ричарду хоть сотую долю тех умопомрачительных ощущений, что он дарил ей.
Флоренс скользнула ладонями по груди Ричарда, почувствовала, как быстро бьется под тонкой тканью рубашки его сердце. Страстный, завораживающий ритм — как гипнотическое биение индейских тамтамов.
Неловкими от волнения пальцами она принялась расстегивать пуговицы его рубашки. Сначала верхнюю, затем вторую… На третьей пальцы их встретились — Ричард успел уже расстегнуть все нижние пуговицы. Небрежное движение мускулистых плеч — и рубашка соскользнула вниз, обнажая торс, достойный профессионального атлета.
Флоренс залюбовалась своим возлюбленным. Могучая грудь с твердыми, рельефно выступающими мышцами, плоский живот — ни дать ни взять ожившая скульптура античного мастера. Сдавленно ахнув, девушка припала к этой широкой груди, наслаждаясь древним как мир контрастом мужского и женского начал: твердости и мягкости, стали и шелка.
Вцепившись руками в спинку кресла за плечами Ричарда, Флоренс всем телом потерлась о возлюбленного. Ответом ей стал сдавленный стон Ричарда. По телу девушки пробежала дрожь восторга. Оказывается, и она способна вызывать у мужчины — желанного мужчины! — столь сильную реакцию. Смелея от успехов, она приподнялась вновь, но Ричард не дал ей продолжить.
Одним быстрым движением он встал с кресла, увлекая ее с собой.
— На тебе еще слишком много всего надето! — прорычал он и с новой страстью припал к ее губам. Умелые прикосновения языка дразнили, будоражили, заставляли все сильней и сильней желать продолжения.
И продолжение не заставило себя ждать. Ричард скользнул рукой по бедру Флоренс, сминая и поднимая тонкую ткань юбки.
Никогда прежде она не позволяла ни одному мужчине подобных вольностей. Да, целоваться ей приходилось, но разве похожи были почти невинные поцелуи однокурсников на жаркие лобзания Ричарда? А уж на более пламенные ласки никто из мимолетных увлечений Флоренс и подавно не осмеливался, да она бы и не позволила. Ведь ни разу прежде сама она не испытывала столь сладостного, головокружительного чувства, когда рушатся все внутренние запреты и самые немыслимые вещи становятся единственно возможными и правильными.
Порой, правда, Флоренс случалось задуматься, почему в ее насыщенной всякими делами и впечатлениями жизни так долго не находится места сексу, плотской любви. Теперь она знала. Она просто сберегала себя для того единственного, кому суждено было разбудить дремавший в ней вулкан чувств.
Ладонь Ричарда двинулась выше, и мысли об однокурсниках мгновенно улетучились из головы Флоренс. Единственное, что она могла воспринимать, на чем могла сосредоточиваться сейчас, — это на тех восхитительных ощущениях, что дарили ей изощренные ласки Ричарда.
Сердце молодого человека неистово билось рядом с ее сердцем, дыхание обжигало шею.
— Не передумала? — все-таки нашел в себе силы шепнуть он. — Ты уверена, что хочешь этого? И прямо здесь?
Она даже застонала от нетерпения.
— Да же! Да!
Ну разве он не понимает, что она просто умирает от желания?
Похоже, Ричард это понял. Секунда — и ни юбки, ни трусиков на Флоренс уже не осталось. Еще мгновение — и Ричард стоял перед ней такой же обнаженный, как и она. У девушки перехватило дыхание при виде этой классической, завораживающей мужской наготы. Она и не представляла, что это выглядит именно так, настолько впечатляюще и даже чуть-чуть пугающе. Но Ричард не дал ей времени опомниться, снова заключил в объятия, плотно прижал к себе, осыпал горячими поцелуями ее лицо, шею, плечи. Руки его пустились в вольное странствие по телу возлюбленной, мало-помалу осваивая и подчиняя себе самые сокровенные его уголки. И Флоренс, всегда такая самостоятельная и независимая, была только рада подчиниться этому жаркому натиску, эротической демонстрации мужской власти.
