Людмила Белякова - Любовь. Офисная версия
Жанна ответила ему так, как делала до этого, — потерев ступней по его голени.
— И ножку повыше подними, если тебе нетрудно.
— Нетрудно…
— …Уф-ф, — отстранился он от Жанны, ощупью включая воду похолоднее.
— А я думала, совсем уж ориентацию в пространстве потеряла, или мне мерещится.
— Почему?
— А вот…
Жанна поскребла ноготком его левое плечо, где красовался свежетатуированный тигр, приготовившийся к прыжку.
— Осторожно, еще побаливает.
— Извини. А это в связи с чем?
Жанна выключила воду и принялась осторожно вытирать тигров.
— Угадай с двух раз.
— За новое чемпионство.
— Угадала.
— А можно я и его покусаю? Ну потом, для порядка.
— Я те покусаю!
— Как хочешь… У меня тоже для тебя подарок есть.
Жанна отвернулась к стеллажу, где на верхней полке, вместе с сухими полотенцами, лежал новый банный халат в пластмассовом кофре. Миша не упустил случай довольно чувствительно ущипнуть ее за попу, но она вновь промолчала.
— Вот… По случаю победы.
— А это… точно для меня? — прищурился он, внимательно глядя ей в глаза. — Или чье-то наследство?
— Фу, Миша, фу! Как ты можешь! Он же с тигриной тематикой. Ни для кого другого! Я его на следующий день, как ты уехал, купила. Надевай, а я пойду разберусь с розами.
Жанна, натянув трикотажную тунику, вышла.
День клонился к вечеру, и в окна заглядывало начинавшее чуть краснеть солнце. Жанна приготовила розочкам свежую воду и стала обрезать ножом стебли, когда в кухню вошел одетый в новый халат Миша.
— В размер попала?
— Попала. Спасибо, котенок.
— На здоровье. Тигра обнаружил?
— Да, серьезный зверь.
— А когда ты в третий раз чемпионом станешь, на каком месте татуироваться будешь? Есть свободное пространство? — невинно, любуясь тем, как она расставила цветы, осведомилась Жанна.
— Есть, девать некуда! Щас покажу! — рявкнул Миша. — Опять подковырки, женщина? Лучше покорми своего повелителя!.
— Ах да, ты ж без торта остался! Ну, у меня всего много.
Она отнесла вазу в комнату и принялась выставлять из холодильника то, что осталось от дня рождения.
— А ты чего? — спросил Миша, видя, что Жанна не ест, а просто сидит напротив. — Ты, по-моему, похудела?
— Да, я тут три недели диету блюла. «Почему-то у меня не было аппетита. Но знать об этом ему не обязательно».
— То-то я чувствую, у меня свободное пространство оставаться стало.
Он продемонстрировал Жанне собственную пригоршню.
— Ты с этим завязывай. Я об кости тереться не намерен.
Жанна не сочла нужным возражать, но и есть не стала.
— А ты завтра на тренировку едешь?
— Должен, — нехотя признался Миша. — Не поеду. Лучше тебя здесь потренирую. А?
— Пф, — передернула плечами Жанна. — Не надо отвлекаться. Поезжай.
— А ты что делать хочешь?
— Я ж тебе говорила. Орков классифицировать буду.
Им обоим, и одинаково, не хотелось вспоминать давешнее их объяснение.
— Слушай, а ну это все!
Миша отодвинул от себя пустую тарелку.
— Зачем тебе это?
— Интересно, — пожала плечами Жанна.
— Ну хоть летом за компьютером сидеть не надо! Терпеть не могу этих хакеров! Сидят, «мышакой» щелк-щелк! Я вообще Костьке велел все игрушки с компьютеров на фирме поснимать.
— Это не игрушки, Миша.
— Ладно, осенью еще наиграешься… Поедем завтра со мной? Там на базе бассейн с искусственными волнами, шезлонги. Пока я буду железо ворочать, позагораешь… А то ты какая-то бледная. Слушай…
Некая благая мысль свалилась на Мишу, заставив глянуть на Жанну восторженными глазами.
— А где этот твой белый… Он потеребил себя за волосы.
— Парик?
— Ага!
— Да здесь где-то.
— А надень, а? Я еще раз посмотрю.
«Ну, конечно… Он, видимо, и вернуться ко мне решил, когда узрел в этом версальском обличье. Нет, он неисправим».
Жанна не поняла, следует ли ей огорчиться такому открытию.
— Ты меня этими переменами просто нокаутировала.
«Ну, это-то я заметила».
— Не жалко было волосы резать?
— Да нет, их уже давно обновить надо было. Да и лето, вишь, жаркое закручивает. Так легче. Не зубы — отрастут.
— Ну, надень, а?
— Зачем?
— Ну так просто. Неужели трудно? Мишины глаза лихорадочно блестели, а пальцы беспорядочно бегали по столешнице.
— Да нет. Сейчас найду.
Шкурка марсианского туцеапля была извлечена из коробочки и надета перед зеркалом в ванной. Жаннину природу выдавали темные брови, а возбужденно алевшие губы пришлось закрасить бледно-розовой помадой.
В кухне Миши не было, обнаружился он в комнате, лежащим на тахте, с руками под головой и вожделением во взоре.
— Доволен?
— Слушай, как тебе здорово!.. Иди сюда. Жанна села на краешек тахты.
— Я тебя на банкете весь вечер высматривал, думаю, что ж не пришла поздравить-то? А как мне Пашка сказал, что ты в парике и в мини, то я просто…
Он покрутил головой — нет слов!
— Это я заметила.
— Да, уж эти ваши девичьи штучки невинные!
— Видел бы ты свое лицо, когда контрольную мне принес.
— Ну там я просто в шоке был. Ты больше так не делай. Не надо меня пугать. Мне комиссии по допингу выше крыши.
— А что — достают?
— Да только и смотрят, гады, чтоб подловить! Миша неожиданно приподнялся и прежде, чем Жанна успела отдернуть руки, схватил ее за запястья и ловко уложил рядом с собой на тахту.
— Ну, так нечестно. Ты злоупотребляешь своим преимуществами. Я не соответствую физическим требованиям.
— А от тебя ничего особенного и не требуется. Лежать, молчать, бояться.
— Последнее у меня уж точно получится.
— У тебя со вторым плохо, — пробурчал Миша, поспешно выпрастываясь из тигриной шкуры. — Первое тоже не всегда четко выполняешь.
— Грубиян.
— А чемпиона лаской не воспитаешь.
Он осторожно, чтобы не сдернуть парик, снял с Жанны тунику.
— Вот, кое-какие уроки ты усвоила — хоть не навертываешь на себя сто одежек…
— Так тепло же…
— Сейчас жарко будет.
Миша тщательно губами обследовал Жаннину шею, руками — грудь и спустился ниже.
— Давай, девочка, будь лапой, что ты опять такая зажатенькая… К тебе дорогой гость пожаловал… Дверочки открой, ну?
«Да, Миша обладает даром убеждения», — подумала Жанна, чувствуя, как ловко и уверенно он на ней устраивается.
Почта не применяя недюжинной силы, Миша выстроил из ее тела то, что ему было надо, и «дорогой гость» по-хозяйски вошел в ее хоромы, но почему-то остановился на пороге. Жанна с трудом открыла глаза и посмотрела на Мишу, что возвышался над ней, опираясь на свои мускулистые руки.
