Сара Вуд - Понять и простить
Все кончено. Она смотрела, как он разворачивается и уходит со спящей Джеммой на руках, а она была слишком потрясена и могла только неподвижно сидеть, чувствуя, как по щекам катятся слезы. Звук захлопнувшейся двери показался ей пистолетным выстрелом. Два человека, которых она любила, оставили ее. А ведь всего несколько часов назад она строила планы и представляла, как они заживут счастливой семьей. И Люк поддерживал в ней эти мечтания, чтобы потом ей было больнее с ними расставаться.
О, Боже, какой он негодяй! Бессердечный, безжалостный, расчетливый мерзавец! Пылая гневом, она вскочила на ноги и, схватив вещи, в которых пришла сюда, поспешно принялась одеваться. Все остальное она оставит. Чтобы ничто не напоминало об этом страшном эпизоде ее жизни.
Но, не совладав с собой, она все-таки подошла к окну. Выглянув, она увидела блестящий «бентли», стоящий у входа. Верный помощник Люка укладывал сумки в багажник. Из дверей отеля выбежала Джемма… Эллен задохнулась от изумления и тревоги, потому что Джемма бросилась к Донателло и принялась изо всех сил колотить его кулачками! Следом за ней из отеля выбежал Люк, засовывая в карман бумажник, и быстро схватил рыдающую дочь на руки. Эллен в ужасе смотрела вслед отъезжающему автомобилю. С Джеммой происходит что-то очень странное. Она серьезно расстроена. Ее поведение настолько непредсказуемо, что не поддается объяснениям. Если только… Она зажала рот ладонью, чтобы не закричать. Не может быть. Донателло любит Джемму. Он не мог…
— О, Господи! — беспомощно пробормотала она.
Надо было что-то делать. Эллен не могла спокойно жить, не узнав, что пугает и тревожит ее дочь. Надо подумать. Господи, голова совсем не соображает! Чтобы сосредоточиться, она походила взад-вперед по комнате, но это не помогло. На ум приходили только такие картины, которые пугали ее еще больше, но не подсказывали выхода.
Дрожащими руками она положила деньги Люка в конверт с адресом и передала его портье. Не понимая толком, что делать дальше, вышла из отеля. Постепенно ее шаги убыстрились, и она побежала, не думая о том, что кругом темно и на предрассветных улицах Лондона ее могут поджидать опасности. Она бежала, словно спасаясь от собственных страхов.
Туфли начали натирать ноги, и Эллен сняла их. Утренний воздух холодил разгоряченное лицо. Она бежала вперед и вперед, не понимая, куда и зачем, словно пытаясь таким образом выплеснуть все накопившееся в ней негодование и боль, пока наконец ноги не отказались нести ее. Гнев ее иссяк, и Эллен устало упала на скамейку.
Переведя дыхание, она осмотрелась и поняла, что оказалась в Сент-Джеймс-Парк. Удивившись тому, что выдержала такой долгий путь, она внезапно ощутила необыкновенное спокойствие. И вместе со спокойствием к ней пришла полная ясность.
У нее достаточно сил сделать все, что она захочет. Вернуть Люка, защитить свои права, помочь Джемме. Он не сможет снова использовать ее. Она не позволит снова сделать из себя жертву. В таком случае приходилось признать, что Люк никогда не любил ее. Эллен сердито стерла выкатившуюся на щеку слезинку. Не время сейчас хныкать и жалеть себя, когда Джемма нуждается в ее помощи. Эллен прикусила губу, приказав себе больше не переживать из-за Люка. На этот раз на кону лежит судьба ее дочери. Джемма смертельно напугана чем-то или кем-то, — а Люк, кажется, ничего не замечает. Выход один: она должна поехать на Капри.
Приняв решение, Эллен поднялась со скамейки и пешком дошла до своего дома, по пути продумывая до малейших деталей свою поездку в Италию…
В течение двух дней она отпросилась с работы, купила самый дешевый билет до Неаполя, истратив на это свои скудные сбережения, и вот уже поднималась на борт самолета.
За всеми делами у нее не было времени раздумывать о предательстве Люка. Единственной ее целью было узнать правду насчет странного поведения Джеммы и исправить положение…
Таксист, надежды которого вытянуть из нее несколько лишних лир не оправдались, высадил ее около порта. Сумасшедшая поездка по забитым машинами улицам Неаполя порядком вымотала ее, но решимости довести дело до конца не лишила. Невзирая на лабиринты огромного порта, Эллен все-таки умудрилась найти отправляющийся на Капри катер. Начался последний этап ее путешествия.
Солнце пекло спину, пока она ждала на причале высадки приехавших с Капри пассажиров. Через несколько минут она уже была на борту ультрасовременного скоростного катера вместе с толпой галдящих итальянцев, в которой сдержанные и вежливые англичане и американцы казались белыми воронами. Катер бесшумно отчалил. Люди возбужденно переговаривались, трезвонили мобильные телефоны, а какой-то мужчина вдруг запел красивым тенором веселую и трогательную песню. Эллен слегка расслабилась, завидуя жизнелюбию итальянцев, окружавших ее.
Может быть, подумала она, в Англии Люк чувствовал себя неуютно. Здесь сама атмосфера была более яркой, и эмоциональное восприятие жизни ей как нельзя более соответствовало. Эллен смертельно хотелось тоже не сдерживать своих эмоций, разрывавших грудь. Ей хотелось любить. Дарить свое сердце и получать любовь взамен. Эллен вздохнула.
Слишком многого она хочет. Довольно и того, если она будет знать, что с Джеммой все в порядке.
Широкий Неаполитанский залив с возвышающимся над ним конусом Везувия и роскошной набережной Амальфи голубел в горячем летнем воздухе. Не прошло и сорока минут, как на горизонте показались зеленые очертания Капри. Остров все увеличивался и увеличивался, словно поднимаясь из бирюзово-голубых вод Средиземного моря.
Ее сердце забилось быстрее. Она пристально вглядывалась в скалистые берега Капри. Старинные здания с плоскими крышами жались друг к другу на вершине центрального холма. У его подножия лежала пристань с толпящимися у причалов катерами, а по склону карабкались пестрые домики с балконами и черепичными крышами. Зрелище было поистине прекрасным. Эллен почувствовала, что уже любит этот остров.
— Bellissima, si?[12] — послышался рядом с ней негромкий голос.
Эллен улыбнулась, радуясь, что перед отъездом приобрела разговорник.
— Очаровательно, — ответила она, дружелюбно покосившись на своего соседа, молодого черноглазого итальянца.
Катер приближался к берегу. У Эллен комок застрял в горле при виде стайки дельфинов, резвящихся возле скал. Может быть, несмело подумала она, может быть… она, могла бы жить здесь! Ее глаза мечтательно затуманились. Она стояла на носу катера, и свежий ветер обдувал ее разгоряченное лицо. Катер тем временем уже подходил к причалу.
— Позвольте мне.
— Благодарю вас! — тепло и радостно ответила Эллен молодому итальянцу, протянувшему руку к ее сумке.
