После развода. Самая красивая женщина - Ария Тес
Закатываю глаза и снова опускаю их на билетик. Но вечер мне понравился. Анюта вся светилась, и я готов был признать, что, наверно, все-таки в этом кинофильме было что-то хорошее: она. Ее восторженный взгляд на экран, и то, как она задержала дыхание и приблизилась, словно ее заворожили.
Да, я признаю. Это было очень красиво…снято было шикарно, но даже Кира Найтли не шла ни в какое сравнение с моей Аней.
Я помню, как еле доехал до дома, а потом жадно целовал и любил свою девочку, не дойдя до спальни.
И чего мне не хватало?
Сейчас так и не поймешь. Не вспомнишь. Не проанализируешь. Просто в какой-то момент я подумал, что «где-то трава зеленее», хотя у меня был самый богатый лужок во всей округе.
Стефания не Аня. Она не нравится моим товарищам, моим партнерам. Однажды она чуть не подралась с многообещающим автором, и тот ушел к Пушкину. Вот так. Это был первый мой провал из-за нее. Первый, но на тот момент простибельный. Относительно. Ну, тогда-то я думал, что любил ее, и многое готов был спустить с рук...
Только времена меняются.
Слышу, как пищит замок на двери в подъезд, а потом вижу, как из него вываливается моя супруга. Клянусь, бабки, которые сидят на скамеечке неподалеку, аж вздрагивают. Ее ненавидит весь подъезд. Стефа — пассивно-агрессивна. Ну, и активно-агрессивна тоже, конечно, но страшнее все-таки первое, потому что никогда не знаешь, чего от нее ожидать. А главное — когда. Она вполне может улыбаться, а потом взять и толкнуть в спину. В ее характере. На опыте уже, знаю.
Вздыхаю и морщусь, когда наблюдаю за ней. Она фыркает, глядя в небо, потом надевает солнечные очки и дефилирует до своей машины. И вот вопрос: небо-то ей что сделало? Наверно, ничего. Наверно, ее просто раздражает все, что ее окружает. И почему так происходит, я, если честно, уже заебался разбираться. Работа? Карьера? Все рухнуло? Так встань и иди, старайся! Меняйся! А не становись мерзкой сукой, от которой даже голуби улепетывают. Или я неправ? Да нет, нихрена. Прав. Я же встал и снова пытаюсь, борюсь. Аня встала и борется. Ничего не падает с неба за одну только внешность, и пора бы уже признать и принять это, но нет! Зачем! Мы будем тупо сливать все свое дерьмо на окружающих. Это самая нормальная позиция. Очень взрослая.
Ладно, хватит. Я бесконечно устал мусолить эту тему в своей голове, поэтому заканчиваю, пока наблюдаю, как она садится в свою машину, прежде пару раз пнув ее в дверь. Ха! А потом скажет мне, что кто-то ее подрезал. Ну, разумеется. И здесь вранье.
Во всем вранье…
Но это уже тоже неважно. Стефания наконец-то уезжает, а я выхожу из своей машины и иду домой, где собираю небольшой чемодан с вещами, а потом беру пару костюмов, рубашек, ноутбук и зарядку. Может быть, и мне удастся немного написать в этом путешествии?
Усмехаюсь.
Сто лет не садился «за машинку», но вполне вероятно меня Аня вдохновила на подвиги. Не знаю. Может быть, просто время пришло. Тоже не знаю.
Ну, все. Оглядываю квартиру и хмурюсь. Все как было. Все так и будет, когда я вернусь, но почему-то стойкое ощущение, что кое-что все-таки поменяется.
Я.
***
Я снова сижу на парковке в своей машине, но на этот раз наблюдаю совершенно другую картину. Передо мной стоит огромный, белый пароход, а к нему стекаются люди. Их привозят шикарные Майбахи, кого-то даже лимузины, и нет ничего удивительного: этот винный круиз — мечта любого миллиардера. Точнее, его женщин. Хотя, может и его самого. Дорогое, модное мероприятия, которое укладывается в пять дней. И не сказать, что это суперистория, но, с другой стороны, виды красивые. Я смотрел фотографии и тоже хотел в свое время купить пару билетов, чтобы встряхнуть Стефу, но потом передумал. Куда ей вино? Она уже его хлещет вместо воды, да и как представлю, что окажусь с ней в каюте на пароходе и не будет возможности никуда сбежать? Аж передергивает.
От идеи принято было отказаться. Я купил ей путевку в Испанию, а сам поехал в ближайшее Подмосковье, где чудно отдохнул и душой, и телом. Ей сказал, что работы навалом. Предусмотрительно. Она фырчала, но мы уже разобрались: она фырчит абсолютно на все, что ее окружает, включая небо. А тут я. Еще более вкусный раздражитель, которого трепать можно сколько душе угодно. Так ведь интересней. Небо-то ей не ответит, и бабки уже перестали отвечать. Сплевывают через левое плечо, когда она проходит, но ничего не говорят и даже не смотрят.
Счастливые…
А мне приходится.
Снова закатываю глаза и убираю билетик обратно в свое зеркало. У меня от наших отношений с Аней только он и остался, так что я храню его бережно и, бывает, в моменты отчаяния подолгу смотрю и спрашиваю: как мы могли все это потерять? Ведь у нас было столько любви, а потом не осталось ничего…
Вот так.
Ладно, не хочу об этом думать.
Я поднимаю глаза и приближаюсь к рулю, который обнимаю и тяжело вздыхаю. Ну, где же ты, Аня? Или уже зашла? Нет, я не пойду раньше тебя. Есть риск, что ты можешь не сесть на паром, если узнаешь, что я тоже поплыву.
Это неприятно.
Нет, не так. Это почти больно и горько, что вот так мы теперь. Не общаемся уже столько лет, а кажется, будто целую вечность. Мне тебя очень не хватало, малышка, а тебе меня? Вспоминала ли ты? Конечно, вспоминала. Ты любила меня очень сильно, и я любил, просто в какой-то момент запутался и заблудился…но мне всегда тебе не хватало, ведь не просто так в самые тяжелые моменты моей жизни, я думал о тебе…
Как бы все получилось, если бы тогда я не заметил Стефанию? Если бы не зафиксировал на ней свое внимание? А если бы не подошел? Я ведь мог
