После развода. Самая красивая женщина - Ария Тес

Ария Тес

После развода. Самая красивая женщина

«Влюбился»

Глеб

Я — мудак.

Хорошее начало, согласитесь. Но это правда. Мне бы хотелось, чтобы ситуация складывалась иначе, только у нас редко получается так, как хочется.

Я — мудак. Я — скотина. Я — неверный муж.

Шумно выдыхаю, откинувшись на подголовник своего Мерседеса, а сам смотрю на дом. Это мой дом. На четырнадцатом этаже находится моя квартира. А внутри меня ждет моя жена.

Пока мои мысли совсем в другом месте.

Они в другой высотке. В другой квартире на тридцатом этаже. И они с другой женщиной, от которой меня ведет, как подростка в пубертат.

Я увидел ее случайно. Точнее, увидеть ее случайно — это, конечно, не совсем реальное положение дел. Стефанию называют самой красивой женщиной Москвы. Ее лицо украшает половину билбордов, а ее тело дефилирует почти по всем показам модной одежды.

Ее тело…

Прикрываю глаза и шумно сглатываю напряжение, которое снова возникает во мне, как только перед глазами возникают образы, как это тело может выгибаться. Ее тонкая талия, ровные линии пресса. Как красиво она двигалась на мне всего час назад. Как ее волосы рассыпались по плечам. Как от нее пахло.

Черт!

Потираю лицо сухими ладонями.

Я никогда не хотел быть таким мужчиной. Предателем, мудаком, но ничего не могу с собой сделать. С тех пор как я увидел ее, как только заговорил — пропал.

С этим невозможно бороться.

Это притяжение сильнее меня. Сильнее всего на свете! Любых моральных принципов, и уж точно сильнее моих чувств к Ане.

А раньше они были другими…

Я помню, как впервые увидел свою жену. Она была восемнадцатилетней писюшкой, которая смеялась так громко и звонко, что я не мог оторвать от нее глаз. Сейчас этого уже, конечно, нет… ей давно не восемнадцать. Двадцать пять. И мне давно не двадцать три. Мне тридцать, ведь прошло уже долгих семь лет, за которые, видимо, изменилось слишком многое. Может быть, и правду говорят, что любовь живет три года? Я ведь раньше ни за что не посмотрел бы на сторону. А может, все гораздо прозаичней? Так просто бывает. Никто не застрахован однажды встретить человека, от которого тебя будет коротить, как меня от Стефании.

И это было неизбежно.

Мы бы все равно встретились так или иначе. Она стала частым гостем на различных мероприятиях, куда я хожу по работе. Нет, мы бы точно встретились, и в этом никто не виноват. Просто к ней я отношусь, как к королеве, а Аня…она для меня друг. Мой лучший друг, близкий человек, но уже не любимая женщина, которую я хочу каждую секунду. Так бывает же, да? Никто не застрахован. И я не застрахован. И с нами так случилось.

Мне жаль.

Мне очень жаль, что все произошло именно так. Я этого не хотел, но назад пути нет. Пора признать факты и порвать этот гордиев узел. Я уже три месяца пытаюсь его порвать, но не могу открыть рта, когда смотрю Ане в глаза.

Она — мой лучший друг. Она — мой близкий человек. Она была рядом со мной, когда у меня ничего не было. Она помогла мне подняться. Ее отец дал мне денег на развитие моего бизнеса. Небольшая печатная точка, которая за семь лет разрослась и стала крупным издательством.

Тем мое предательство гаже, полагаю? Да, тем оно гаже. Может выглядит так, будто я использовал свою жену? Нет, это не так. Когда-то я ее очень сильно любил. Просто больше не люблю. Так же бывает…?

Да, Глеб, так бывает. И тебе пора прекратить водить ее за нос. Врать, что ты задерживаешься допоздна на работе, а на самом деле ехать в ресторан со Стефанией. Или в кино. Или к ней домой, где ты занимаешься с ней любовью, пока твоя жена думает, что ты ведешь переговоры.

Я — мудак. Гадкий человек. Отвратительный. И мне очень стыдно, но я по-другому не мог. Побороть свое влечение оказалось…невозможно.

Пора. Еще пару мгновений я даю себе, чтобы взять себя в руки и построить в голове хотя бы первую фразу из непростого разговора, который мне предстоит.

Потом выхожу из машины и нажимаю на ключ, чтобы ее закрыть.

Снова поднимаю глаза. В нашей квартире горит свет. Наверно, она еще не спит. Наверно, работает. А может быть, просто ждет меня? От этих мыслей больно и горько, и я себя ненавижу еще больше.

Прости меня, Аня. Надеюсь, ты сможешь простить меня, после того, что я скажу тебе сегодня…

Аня

С самого утра меня было дурное предчувствие, что этот день станет каким-то особенно гадким. Даже, я бы сказала, с ночи, когда я вставала, чтобы попить воды и проверить свой телефон. Точнее, мужа. Он снова задерживался на работе допоздна.

Это происходит уже какое-то время. Если честно, очень продолжительное, чтобы я не находила себе места последние несколько месяцев, но в плохое верить не хочется. Да тупо страшно верить, что, может быть, за твоей спиной происходит что-то по-настоящему важное, а ты, как страус в песок, голову спрятала и радуешься.

Ну, справедливости ради, радуюсь я не на самом деле.

Это притворство. Я изо всех сил притворяюсь, что не замечаю очевидных перемен, потому что в страшное все еще страшно верить.

Даже если страшное уже стоит слоном в твоей спальни, когда муж ссылается на усталость в ответ на попытку стать ему ближе, отворачивается. Это особенно сильно бьет...то, как он отворачивается каждый раз, когда я тянусь за лаской.

Еще одна истина: женщина всегда чувствуют, когда ее обманывают. И я чувствую. Думаю, я даже с точностью до миллисекунд могу назвать время, когда это началось.

Но мне об этом снова страшно думать. Я не хочу.

Отгоняю все это подальше, обнимаю себя покрепче и поднимаю глаза на супруга. Он только что переступил порог нашего дома, после очередной, уже ставшей нормой, задержки на работе.

Только это не работа.

Мое женское сердце чувствует, что это что-то другое. У него такой виноватый вид…господи, какой же у него виноватый вид…

Глеб медленно снимает свое пальто, потом ботинки, запускает пальцы в длинные волосы и отводит их назад.

​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​Я не могу за этим наблюдать.

Страх нарастает до безумных размеров, будто вот-вот случится то, что перевернет мою жизнь, а я