Увядающая надежда - Лайла Хаген
В своем аду.
У меня возникает необъяснимое желание сказать ему что-нибудь утешительное, вызвать улыбку на его лице, потому что его мучения терзают меня, как если бы они были моими собственными. Прежде чем у меня появляется возможность хорошенько обдумать все, он растягивает уголки губ в улыбке и говорит:
— Итак, я прошел подготовку на пилота и начал работать на Криса.
— Что ж, хорошо для меня. Кто знает, как долго я бы продержалась, если бы пилотировал кто-то менее подготовленный к выживанию.
— Нам стоит пойти на разведку сразу после еды, чтобы найти яд для наконечников стрел, — говорит Тристан, и я киваю в знак согласия. Но когда птица и коренья готовы, мы едим так быстро, что наши желудки болят сильнее, чем от голода, заставляя нас отдыхать несколько часов.
— Давайте начнем, — говорит Тристан.
— Сегодня мы не продвинемся далеко, потому что примерно через час стемнеет, но любой прогресс лучше, чем ничего.
Я киваю.
— Может, нам взять с собой факел?
— Да.
Я захожу в самолет и отрываю еще один отрезок от своего свадебного платья. Его назначенная роль сейчас заключается в предоставлении ткани для факелов. Первые несколько раз мне казалось, что с меня сдирают кожу. Будто я лишала себя того, что сохраняло мою надежду. Но теперь я понимаю, что платье все еще воплощает надежду, хотя и другую надежду, чем раньше. Раньше она означала исполнение моей мечты о женитьбе. Теперь это была моя надежда остаться в живых и держать зверей подальше.
Тристан обмакивает полоску ткани в наши последние капли жидкого животного жира, а затем оборачивает ее вокруг ветки и поджигает над огнем. Затем мы направляемся в лес. Это первый раз за две недели, когда Тристан идет дальше, чем просто мимо первых нескольких деревьев. Это такое облегчение, что больше не нужно идти одной. Просто видя его перед собой, с его сильными руками и уверенной походкой, я чувствую себя в большей безопасности, чем с тысячью факелами или оружием.
— Что мы ищем?
Тристан поджимает губы.
— Не уверен. Здесь есть много ядовитых растений, но мы никак не можем сказать, достаточно ли они ядовиты для того, что нам нужно. Давайте поищем растения, вокруг которых нет других растений или насекомых. Это явный признак сильного яда.
Мы не встречаем ни одного растения, которое соответствовало бы критериям Тристана. Я сомневаюсь, что в этом лесу найдется хоть дюйм, который не был бы покрыт насекомыми. Я указываю на несколько растений с блестящими листьями и одно с шипами, где я ужалила себя в щеку несколько дней назад. Это причиняло мне боль, которая соперничала с ужасным походом к дантисту. Тристан не удовлетворен ни одним из них. В конце концов я перестаю указывать на вещи и оставляю его осматривать растения самостоятельно.
Глава 15
Эйми
Мы возвращаемся в самолет с пустыми руками, и когда мы уже собираемся ложиться спать, Тристан направляется в кабину пилота.
— Что ты делаешь? Я думала, мы договорились, что ты будешь спать здесь.
Вздыхая, он говорит:
— Я надеялся, что ты забыла об этом
— Никаких шансов. Возьми все, что тебе нужно, из кабины пилота и иди сюда.
Я кладу подушку на сиденье через проход в том же ряду, что и мое.
— Туда, — говорю я Тристану, когда слышу, как он приближается. В самолете очень темно, если не считать нескольких лучей лунного света, проникающих сквозь маленькие иллюминаторы, но я так привыкла к темноте, что без сомнения могу сказать, где что находится.
— Здесь тебе будет гораздо лучше, вот увидишь.
— Ты не отдохнешь, Эйми. Ты уверена в этом?
— Абсолютно.
После того, как Тристан откидывает спинку кресла в положение лежа, я перехожу в заднюю часть самолета и переодеваюсь в платье, которое использую в качестве ночной рубашки. Хотя он меня не видит, я все равно краснею, когда снимаю одежду. Я делаю мысленную заметку пойти завтра в кабину пилота, чтобы переодеться.
Я лежу на спине, уставившись в потолок. Пройдет несколько часов, прежде чем я засну, как это всегда бывает.
— Я хотела бы, чтобы у меня была книга или что-нибудь в этом роде. Раньше я читала роман каждую ночь, пока не засыпала.
— Мы можем рассказывать друг другу истории — о том, что с нами происходило, — предлагает Тристан. — Я имею в виду, это то, что бывает в книгах, верно, рассказы? Ты первая. Я уверен, что у тебя есть более смешные истории, чем у меня.
У меня такое чувство, что предложение Тристана связано с его страхом заснуть и столкнуться лицом к лицу со своими кошмарами. Может быть, это поможет ему уснуть.
— Хорошо. Но я в этом очень плоха, предупреждаю тебя. Однажды мне пришлось нянчиться с четырехлетней сестрой моего друга. Я рассказала ей какую-то запутанную историю о том, как монстры прятались у нее под кроватью, и она закатила истерику. Ее мама не могла успокоить ее в течение нескольких часов.
— Ты рассказала четырехлетнему ребенку историю о монстрах под кроватью? — спрашивает Тристан, разражаясь хохотом.
— Да. Я подумала, что для нее было бы интереснее, если бы в истории был какой-то жуткий аспект. Это был провал. Итак, есть что-нибудь, чего ты боишься, от чего мне следует держаться подальше?
— Хм, давай посмотрим, кроме моих собственных кошмаров? Нет, я в порядке. Ничто из того, что ты скажешь, не сможет превзойти это, я гарантирую.
— Какую историю ты хотел бы услышать?
— Когда ты получила свой любимый подарок?
Я улыбаюсь. Я думала, что будет трудно вспомнить историю, но я живо помню подробности этого события.
— Я получила его на Рождество от своих родителей, когда мне было семь. Или, если быть точной, от почтальона. Мои родители обещали мне, что будут дома на Рождество, но за несколько дней до этого они позвонили и сказали, что не приедут. Я была расстроена в течение нескольких дней и отказывалась разговаривать с ними, когда они звонили. Они должны были купить мне фарфоровую куклу, о которой я мечтала целую вечность, и я злилась, потому что была уверена, что им потребуется целая вечность, чтобы вернуться домой и подарить ее мне. Но она
