Неверный муж. Я тебя не прощу! (СИ) - Лакс Айрин
Но столько сложностей…
Еще и Леша смотрит задумчиво.
Сейчас решит, что я загуляла и на отца наговариваю…
Как я смогу быть счастливой, если мои дети будут против моих отношений с другим мужчиной?!
* * *Меня кидает из одной тревожной мысли в другую. Не могу успокоиться! Не могу… Впору грызть ногти и заламывать руки от отчаяния.
Хочется попросить Марата ехать быстрее.
Но потом — звонок.
Ему на телефон.
Дашаев отвечает и, ни слова не говоря, бросает телефон на сиденье.
Машину резко швыряет вперед от быстрого ускорения.
Комок дурноты подкатил к горлу, встал поперек — ни вдохнуть, ни выдохнуть.
Не могу ничего сказать.
Только чувствую на себе остекленевший от такого же страха взгляд сына и ощущаю его холодные пальцы, которыми он сжал мою руку.
Потом — знакомый двор, но измененный до неузнаваемости. Здесь полно машин.
Карета скорой помощи, двери распахнуты.
Медики суетятся.
Грузят носилки…
Мелькает знакомая огненная макушка. Лицо обескровленное, бледное.
— Дима!
Машина еще останавливается, но я уже распахиваю дверь и выкатываюсь кубарем, сбив колени.
Падаю, поднимаюсь, бегу…
Вся боль, весь страх и отчаяние матери выплескиваются горестным криком:
— Дима! Нет!
Глава 30
Галина
Для меня весь мир сосредоточился только на нем, на младшем сыне. Его бледное, как будто обескровленное лицо застывает перед моим взглядом и еще долго будет мучить меня в кошмарах. Самый большой страх любящего родителя — это мертвые лица их детей.
Потом я вижу, как безвольно свисает с носилок рука сына, и меня накрывает. Я кричу страшно громко, оглохнув от самой себя.
Люди вздрагивают, обернувшись.
Бегу к сыну.
Кто-то перехватывает, удерживая.
— Отпустите! Отпустите! Мне надо к нему! Дима… Димочка… Дима!
— Гала, успокойся. Все под контролем. Все… — настойчиво бубнит над ухом голос Дашаева.
— Нет, ты не понимаешь! Ты… У тебя нет детей! У тебя их нет!
Я чудом вывернулась из его хватки, добегаю до носилок.
— Женщина, не мешайте! Дайте госпитализировать парня.
— Сам ты женщина! — ору. — Я его мать! Что с ним? Дима… Димочка!
— Мать? Тогда в скорой поедете. Приложили парня по голове. Насколько сильно, в больнице выясним!
Первым в карету протискивается Лешка, медбрат сначала удивленно распахивает рот, потом захлопывает его.
— Мы близнецы, — объясняет Леша.
Из подъезда появляются вторые носилки. На них — мой муж. Тоже без движения.
Ах ты, баран, кретин!
Зла на тебя не хватает.
Я все-таки делаю шаг в его направлении, меня трясет.
— Только сдохни, козлина вонючая! Сыновьям же для полного счастья только на твоей могиле слезами облиться не хватает!
Я бессильно трясу кулаками над безвольным телом супруга, а потом…
Вдруг слышу храп.
Что?!
Храп. Он храпит… Даже слюни пустил из приоткрытого рта!
— Да ты дрыхнешь! — изумляюсь я.
— Не просыпается. Кажется, тут хорошее снотворное!
— Тогда пусть его скорее промоют и разбудят, чтобы я сама… своими руками придушила этого говнюка!
— Мам! Мам… Поехали!
— Бегу!
Бросаюсь обратно, к сыну. Дашаев хватает меня за руку, объясняя скороговоркой:
— Илону схватили, ее дружок улизнул. Но она уже запела следователям, скоро и его схватят, клянусь.
— Спасибо, — выдавливаю из себя и…
— Все нормально, потом. Иди к сыну. Сейчас ты нужна ему как никогда, — отпускает меня Дашаев.
Меня размывает слезами. Что за мужчина? Таких не бывает… Может быть, мне все это снится, а?
Я просто уснула и мне снится кошмар о моей семье, затяжной кошмар, со всеми подробностями и сладким пряником в виде самого лучшего в мире мужчины, чтобы было не так страшно вариться в этом кошмаре…
Но я не сплю, точно не сплю.
Больно в бок врезается металлический поручень, когда машина подпрыгивает на ухабистой кочке. Лешка сплющивает мои пальцы, совсем не регулируя силу сжатия.
Мы не спим.
Это происходит…
Уже произошло.
Семьи больше нет.
* * *Дима приходит в себя в больнице.
У него довольно сильное сотрясение, но он жив…
Сначала его допрашивают полицейские, потом запускают меня с Лешей.
Сердце сжимается до размера игольного ушка. У Димки перебинтована голова и под глазами проявляется темная синева.
— Мам? Леха…
Дима пытается улыбнуться. Я обнимаю его первой и даже целую, в щеки. Не в силах сдержаться, пусть терпит!
Я еще помню, каким пухлощеким кроликом он был, в отличие от Лешки, который всегда плохо ел в детстве. Димка ел и за себя, и за брата…
Но Дима не возражает, сын обнимает меня в ответ, приглушенно всхлипывает. Потом Диму по-медвежьи мнет в объятиях Лешка, я вытираю слезы.
Проходит несколько минут, мы все с мокрыми глазами, кое-как успокаиваемся.
— Я зря поехал, — вздыхает сын. — Я хотел, чтобы папа пришел мириться, а он…
Димка сжимает кулаки.
— Я открыл дверь, вошел. Он без трусов, в зале, на диване. Там вино на столе открыто, презики лежат… — кривится. — В нашей спальне что-то шумело, и я туда пошел. На меня выскочил мужик, я только один раз успел ему врезать! Он кинулся на меня с ножом. Потом меня по голове огрели. Сзади. Больше ничего не помню.
— Но ты запомнил лицо того, кто напал? Описать сможешь?
— Да, я уже все рассказал ментам.
Выходит, моего сына по голове еще и Илона ударила. Тварь… Еще и родственница, называется!
— Мам… Я больше не хочу, чтобы вы с папой мирились. Не мирись с ним. Я его ненавижу и не хочу видеть больше никогда в жизни!
Конечно, это все крайности… Дима отца очень любит, на рыбалку с ним ездит летом, сам, с охотой, а Лешка лишь терпит эти рыбалки.
Больно понимать, что глубинный раскол все-таки произошел.
Но, видит Бог, я старалась сохранить приемлемые отношения в нашей семье при будущем разводе.
* * *Дело с Илоной закрутилось нешуточное.
Марат держался в стороне, пока меня и семью штормило нещадно, и я еще раз подумала, какой он хороший и сдержанный, воспитанный. Знаю, какой он напористый и дерзкий. Дашаеву стоило больших трудов держаться в стороне именно сейчас, он давал мне время уладить свои дела и успокоиться, за что я была безмерно ему благодарна.
Сообщника Илоны задержали через сутки. Он угнал машину и уже находился почти на границе страны, хотел бежать в соседнюю республику.
Как и сказал Марат, Илона и ее парень занимались распространением наркотиков. Оказывается, умница-красавица и творческая личность снабжала студенческие тусовки веселящими веществами. Сначала понемногу, только среди друзей, потом пошла молва, начали подтягиваться и другие люди. Парень Илоны уговорил ее начать строить из крохотного бизнеса кое-что покрупнее…
Степан интересовал Илону только как денежный мешок. Он ведь почти в самом начале проболтался про собственные накопления. Ушлая девица сразу смекнула, что эти деньги стали бы неплохим подспорьем в будущем, и делала все, чтобы рассорить меня с мужем. Вот только горе-подельникам пришлось спешить и играть более грязно, когда я вышвырнула Илону из квартиры и их «товар» оказался вне зоны досягаемости. Пришлось срочно откупаться от поставщика, поэтому на Степана напали и жестоко избили… Потом Илона решилась забрать товар из квартиры, и на этом их песенка оказалась спетой.
* * *Брат вернулся из отпуска и прилетел ко мне, будучи полным решимости показать, кто тут в семье старший и кого надо слушаться, вот только, узнав о делишках своей дочери, сел на задницу.
В буквальном смысле этого слова мой старший брат рухнул на деревянные сиденья в полицейском участке, выпучив глаза.
— Я не верю! — прохрипел с трудом, схватившись за сердце. — Мою девочку подставили! Использовали… Тот урод… Тот ее заставил.
