Милая маленькая игрушка - Айви Торн

— Что ты думаешь, питомец, о твоем новом жемчужном ожерелье? Ты должна поблагодарить меня за такой щедрый подарок. — Говорит он, темное удовольствие танцует в его глазах.

— Спасибо, Хозяин, — бормочу я, жар согревает мои щеки.

Илья протягивает мне руку, молчаливо предлагая помочь мне встать, и я кладу свою руку в его. Его сильные руки поднимают меня на ноги, а одна обвивает мою талию, на мгновение заставляя меня думать, что он заметил, как я неустойчива после первой попытки минета. Затем его свободная рука обхватывает мою пульсирующую киску, его ладонь касается моего чувствительного клитора, а его пальцы снова вдавливаются в меня.

— Ты такая чертовски мокрая, — хрипит он, его пальцы скользят между моими скользкими складками. — Ты грязная маленькая шлюха, тебе нравится делать мне минет, не так ли?

Я прикусываю губу, не находя слов, пытаясь сохранить свою роль, когда он так прямо говорит с моей физической реакцией на его член во рту. Мои щеки пылают от смущения, и на долю секунды мне кажется, что Илья может поцеловать меня, когда его взгляд скользит по моим губам. Затем его рука высвобождается из меня, и он возобновляет мрачный тон хозяина.

— Возможно, ты все-таки станешь достойным питомцем, — хвалит он.

Его рука падает с моей талии, оставляя меня стоять на собственных двух ногах, когда его пальцы обхватывают мое запястье, и он ведет меня к столу, полному гаджетов и игрушек, которыми я понятия не имею, как пользоваться.

— Как моя рабыня, ты научишься пользоваться всем этим. — Его рука задерживается на тонкой цепочке, прикрепленной к тонкой полоске кожи, и через мгновение он поднимает ее. — Начнем с этого.

Повернувшись ко мне, Илья обматывает кожаную полоску вокруг моего горла, застегивая ее так, чтобы она сидела как ожерелье-чокер. Холодные металлические цепи заставляют мои соски твердеть, щекоча мою грудь. Подцепив палец под один, Илья направляет конец к моему тугому соску, и я задыхаюсь, резко опуская взгляд, чтобы понять внезапную боль. К моему соску прикреплен крошечный зажим, который зажимает чувствительную точку таким образом, что мой клитор начинает пульсировать, хотя я и борюсь с желанием положить конец этому дискомфорту.

Но прежде чем я успеваю пошевелить пальцем, Илья делает то же самое с моим другим соском, прикрепляя второй зажим так, чтобы цепи тянулись от моего ошейника и поперек моей груди, чтобы зацепиться за мои твердые как камень соски. Он слегка дергает цепи, проверяя их, и у меня вырывается резкий крик, когда я делаю шаг вперед в отчаянной попытке облегчить боль. Улыбка играет на уголках губ Ильи, когда он снова тянется к игрушкам и берет вибратор. Взяв меня за руку, он кладет игрушку мне на ладонь.

— Ложись на кровать, — командует он. — Я хочу посмотреть, как ты кончишь.

Я должна отказаться. Все во мне кричит, что я не такая, какая есть, не то, чего я должна хотеть от своей жизни. Я сильная, независимая женщина, которая скорее умрет, чем будет подчиняться мужчине. Мне должно быть стыдно быть со взрослым мужчиной, принимать его деньги и позволять ему играть со мной, как с настоящей игрушкой для секса. И все же, я не могу игнорировать то, насколько я возбуждена. Я хочу этого. Мне нравится, как Илья заставляет меня чувствовать себя, и мысль о том, что он наблюдает, как я кончаю, только больше возбуждает меня.

Пульсация, бьющаяся в кончиках моих сосков, каким-то образом напоминает мне о боли и в то же время усиливает мое удовольствие, и я позволяю этому ощущению занять мой мозг, вытесняя из него все вопросы о том, что правильно и как я должна себя чувствовать в этой ситуации. Вместо этого я иду к кровати с вибратором в руке и растягиваюсь на шелковых простынях.

Глаза Ильи сверкают предвкушением, когда я раздвигаю ноги, давая ему полный обзор моей киски, пока я смотрю на вибратор, чтобы оценить, как его включить. Когда он начинает гудеть, я встречаюсь взглядом с Ильей и медленно опускаю игрушку к своему клитору. Как только она касается моего чувствительного пучка нервов, я задыхаюсь. Мой пульс сильнее бьется в сосках, заставляя их болеть, и я выгибаюсь на кровати, когда мое возбуждение быстро нарастает.

Краем глаза я замечаю, как Илья снимает одежду, прежде чем медленно приблизиться ко мне, его рука на члене, поглаживает его. Но я так поглощена эйфорическим ощущением, пронизывающим меня с каждым движением моих пальцев, что я вообще не могу уделять ему много внимания.

— Кончай, моя рабыня, — хрипит Илья.

Черт, я не могу устоять перед гладким звуком его голоса. Моя киска взрывается в ответ на его пробормотанную команду, пульсируя под вибратором, когда я судорожно дергаюсь от своего освобождения. Когда я больше не могу терпеть, я снимаю игрушку с клитора и падаю на кровать, мое глубокое удовлетворение делает мои конечности тяжелыми.

— Хорошая девочка, — хвалит Илья, опускаясь на колени на кровать рядом со мной.

Наполовину в бреду, в состоянии глубокого удовлетворения, я сначала не замечаю, как Илья что-то скользит мне под талию. Легкое скольжение этого медленно скользит по моей коже, и тепло его рук, сжимающих мои колени, поднимающих их к моей груди, когда он раздвигает мои ноги, заставляет меня слегка нахмуриться. К тому времени, как я понимаю, что он сделал, уже слишком поздно.

Он уже завязывает узел на веревке, удерживающей мои ноги на месте, что полностью открывает ему мою киску. Я перемещаю руки, пытаясь стянуть свои путы, но обнаруживаю, что он также привязал их к моим бокам, оставляя меня совершенно беззащитной.

— Теперь, малыш, ты покажешь мне, насколько тихой ты можешь быть. В конце концов, я, возможно, когда-нибудь захочу трахнуть тебя на публике, где ты не сможешь издать ни звука, чтобы не привлечь к нам внимание.

Трахаться на публике? О, Господи Иисусе, он, должно быть, шутит. Но я прикусываю язык, зная, что если так много скажу, то только наживу себе неприятности. Тогда Илья показывает мне вторую игрушку. Эта больше похожа на дилдо, только в