Весна безумия - Нелли Ускова
Глава 18. Место силы
Но в ближайшее воскресенье тоже не удалось отоспаться — с утра пораньше поехала на олимпиаду. В этот раз успела решить всё, не знаю, насколько верно, но я сделала всё, что было в моих силах.
По дороге домой переписывалась одновременно и с Тимом, и с Ингой. Инга ныла, что Дождик сегодня работает до вечера, и требовала, чтобы я пришла к ней, а Тим настойчиво зазывал погулять и обещал показать одно классное место. Чтобы никого не обидеть, я написала Инге, что зайду к ней днём, а вечером договорилась встретиться с Тимом.
Сон с Тимом стёрся из памяти, и наваждения отступили. Я надеялась, что не буду теперь так смущаться при встрече с ним. Да и вечером стемнеет, и даже если я покраснею, это не будет так заметно.
Инга ходила по дому в коротких шортах и всё чаще задерживалась перед зеркалом, любуясь своей татуировкой, всё никак не могла на неё наглядеться. Мы наделали уже сотни фотографий с всевозможных ракурсов. Выглядело это круто: тату ещё была свежая, яркая, и при любой активности создавалась иллюзия движения механического протеза.
— Выглядит круто! — наверное, в десятый раз оценила я.
— Да, Дождик — талантище! Хочешь себе такую же? — прищурилась она.
Мы любили с Ингой тему будущего, киберпанка, антиутопий и прочего, но её больше захватывали идеи роботизации, искусственного интеллекта, программирования, а меня привлекала тема развития генетики, когда была бы возможность как-то влиять на генетический код, что-то добавлять, убирать, модифицировать тело. В этом наши вкусы совпадали, и почти все фильмы и сериалы мы смотрели вместе.
— Ой нет, ты же знаешь, какая я трусиха, — открестилась от этой идеи я. — Тем более, ты говоришь, на кости нереально больно бить.
— Да, на кости прям жесть, в остальном терпимо. И я ещё хочу! Дождик сейчас рисует эскиз в продолжение темы протезов, но для предплечья.
— Я, конечно, слышала, что на татуировки подсаживаются, но, может, сто́ит подождать, вы эту-то делали три недели. Или тату, как легальный селфхарм?
— Хочется ещё! Мне кажется, через тату Дождик проявляет свою любовь.
— К кому любовь? К тем, кто платит ему деньги? — усмехнулась я.
Инга завалилась на кровать и тут же протянула мне ногу под самый нос, чтобы я детально рассмотрела татуировку.
— Без любви такую красоту не сотворить!
Подруга не хотела отпускать меня к Тиму, ныла, чтобы я осталась у неё. То ли в ней говорила ревность, то ли она до сих не оттаяла по отношению к нему. Хотя после роликов в ТикТоке, мне показалось, чуть зауважала Тима, начала присматриваться. И перед уходом подозрительно прищурилась:
— Вы, конечно, такая милота, со школы за ручку ходите. Почему между вами ничего нет? Вы ж так до пенсии не поцелуетесь. Это ты держишь Клячика на расстоянии?
— Не держу, но мне нравится, что он не форсит.
— Как-то он совсем не спешит, — засмеялась Инга. — Такими темпами ты успеешь ещё с кем-нибудь замутить параллельно.
— Зачем мне это? Мне и Тима хватает, — отмахнулась от подруги и обмоталась шарфом. — Ладно, мне пора.
Тим ждал меня рядом с гимназией. Мы обогнули школьный двор и пошли в сторону их ЖК.
— И куда мы идём?
— Это будет сюрприз. Не боишься высоты?
— Нет, высоты не боюсь, а вот сюрпризов боюсь. Скажи мне, пожалуйста.
Тим улыбнулся и покачал головой.
— Хотя бы скажи, это далеко? — расспрашивала я и нервничала.
Неожиданности зарождали во мне панику, и порой я страдала сюрпризофобией.
— Нет, в моём доме.
— Мы к тебе идём? — остановилась я. Одно дело — зайти на минуту с Пашей. А в выходной у Тима наверняка дома родные, к встрече с которыми я не готовилась.
— Не совсем. Ты мне доверяешь? Хочу показать тебе своё место силы.
Я до последнего не верила, что мы не идём к Тиму домой. Ведь мы зашли в его подъезд, но вместо одиннадцатого этажа на лифте поехали на двадцатый. Тим отпер замок, закрывающий дверь чердака, и мы вылезли на крышу. Здесь было ветрено, но вид открывался потрясающий.
Весь наш городок как на ладони, а с другой стороны расстилался своей мрачностью лес, с одинокой проплешиной озера посередине. По дорогам ездили маленькие машины, маленькие люди спешили по своим делам, а над нами было бескрайнее серое небо.
— Вау! — оборачивалась кругом я, чтобы оценить вид со всех сторон.
— Это ещё не «вау»! — Тим завёл меня за выступ выхода на крышу, и здесь был оборудован уголок.
Стояли два пластиковых стула и стол. Вдоль выступа, загораживающего это место от входа, крепилась гирлянда в виде разноцветных маленьких лампочек.
— Самое «вау» здесь на закате, — Тим подошёл ближе к краю, облокотился на перила. — Жаль сейчас пасмурно, но, кстати, вон на западе проясняется небо, так что, может быть, и повезёт. Это и есть моё место силы! — затем он уселся на стул, приглашая меня присоединиться. — Когда сильно устаю или нет настроения, то прихожу сюда, слушаю музыку и отключаюсь от реальности.
— А ключ есть только у тебя?
— У меня отец главный по подъезду, ключ у него, но я сделал себе дубликат. И здесь я заряжаюсь, — Тим вытащил из рюкзака портативную колонку, поставил её на стол и включил музыку.
— А у меня, наверное, место силы в горах, — задумалась я. — Там всё по-другому ощущается, чувствуется масштаб и мощь, и будто время замедляется.
И я рассказала про наши походы с папой в горы. Тим признался, что ни разу не был в горах. Он рассказывал про свои каникулы в спортивных лагерях. Мы делились своими историями о лете, даже музыку выключили. Когда солнце мелькнуло в прогалине на хмуром небе, мы оба заметили этот момент, солнце коснулось наших лиц прощальным лучом. Мы замолчали, и в тишине проводили оранжевый круг за горизонт.
Казалось бы, ничего не изменилось, но резко стало темнеть. Я поёжилась. А уже через десять минут сгустились сумерки. Стало темно. Тим включил разноцветную гирлянду и опять подошёл к самому краю, смотрел на горизонт. Я тоже подошла и встала рядом. Мы смотрели на городок, на постепенно зажигающиеся огни. Вид завораживал.
— Мне здесь очень нравится, — улыбнулась я Тиму.
— Пусть это место будет и твоим. — Тим повернулся
