Соседские войны (СИ) - Чар София
Стараясь не шуметь, я осторожно присела за стол, грея руки о чашку с кофе. Горьковатый, кстати, нужно будет сахар добавить. Осматриваясь, дабы определить, где у этого мужчины на кухне может обитать сахар, я честно пыталась не вслушиваться в разговор, последовавший сразу после того, как щелкнул замок открывшейся двери.
Не помогло. Звонкий звук поцелуя сразу же заставил меня поморщиться. Присосалась, пьявка.
– М-м-м… Ира, погоди!..
М-да, мне почти жаль Воронова: такой муки в его голосе я не слышала давно. Так-то да, признаваться бабе в том, что звонил ей по пьяни и серенады о любви пел с легкой руки той бабы, с которой пил – такое себе удовольствие.
– Не могу! Я так счастлива, что ты наконец-то понял, что я – та единственная, что сможет сделать тебя счастливым. Что только со мной у тебя будет хорошая семья, что только меня ты хочешь видеть по утрам!..
Однако, может, попросить у Ирочки отвесить мне порцию самоуверенности? Судя по тому, что в ответ на эти излияния голоса Воронова так и не раздалось, он тоже в полной мере оценил душевные качества Ирочки. А хотя, может, она его там и правда поразила в самую почку?
Да где этот чертов сахар?
Нахмурившись, я еще раз осмотрела столики, но, не обнаружив ничего и близко напоминающее сахарницу, решила позволить себе немного обнаглеть и поискать в настенных шкафчиках.
– Ира, выслушай меня!
Еще немного, и Воронов в моих глазах станет самым настоящим героем! Однако, так противостоять такому урагану страстей. Бесшумно хихикнув, я осторожно прикрыла дверь первого шкафчика, обнаружив за ней посуду и открыла вторую.
Первым, что я заметила были глаза. Два чертовых светящихся глаза, что уставились на меня из темноты. Несколько мгновений мы с глазами ошарашенно смотрели друг на друга, но вечно так длиться не могло. Раздавшееся из глубин шкафа рычание вынудило меня подскочить, а в следующее мгновение глаза резко рванули вперед, и что-то вцепилось мне в волосы.
Наверно, мой вопль был слышен даже на том краю улицы. В первое мгновение я, ошалев от неожиданности, отшатнулась и попыталась сбросить неведомое «что-то», вцепившееся в мою голову. «Что-то» зарычало и, стоило мне схватить его, вдруг надрывно и жалобно мяукнуло.
– Что случилось?
Дернувшись от неожиданности, еще дрожа после пережитого ужаса, я едва сдержалась, чтобы не бросить это кошмарное «что-то» в хозяина. Кошка, зажатая в моих руках, снова жалобно мяукнула. Да, это не Ворон, похоже, этот комок пуха испугался едва ли не больше меня.
Глубоко вдохнув, остановив взгляд на кошке, я хотела было сказать что-то, ответить, но, открыв рот, поняла, что не могу произнести и слова. Черт, все, с меня хватит потрясений!
– Маша?!
Возмущенный вопль Ирочки почти потонул в шуме крови в ушах. Я еще слышала, что она что-то говорила, слышала резкие ответы Воронова, но уже не понимала слов. Просто прижав к груди несчастную кошку, я медленно сползла на пол.
Вот так и мирись с соседями, не жалея живота своего.
Чем закончилась эта эпическая встреча с Ирочкой, я не имею понятия. Впрочем, когда меня привели в себя, у меня ничего не болело, значит, пинков не отвесили. Это уже просто невероятно радовало. В ответ на мои вялые попытки извиняться Воронов и вовсе закатил глаза и вручил мне замороженный окорок. Оказалось, в процессе падения я успела приложиться лбом, и кроме красочных царапин от кошки мое многострадальное лицо грозило разнообразиться красочным фонарем.
Обнимая окорок, я молила всех богов, чтобы меня эта участь обошла стороной, но, судя по тому, что я вижу сейчас в зеркале, мольбы мои услышаны не были. Мама, я теперь единорожка! Боковая, чтоб его, единорожка.
Скривившись, я просто выключила свет и вышла из ванной. Да, утро было красочным, день болезненным, а вечер не радостным. В таком виде, да еще и после нашего с Вороновым нетрезвого дефиле, выйти за чем-то сладеньким я не рискнула. Поэтому весь день после того, как получила размороженные ключи, провела дома.
Вздохнув, я только плотнее запахнула халат и переступила через Ворона. Точно назло это наглое создание потеряться на весь день сегодня не пожелало, и к каждой точке квартиры меня сопровождал уничтожительный взгляд.
– Все же ты удивительно мерзкое создание, Ворон. – уныло заметила я, взглянув на кота, который растянулся на пороге кухни, куда я забрела.
Кот, лениво поведя ухом, только выразительно зевнул. Ну да, какое царю дело до холопского мнения.
Поморщившись, чувствуя, что срочно и остро нуждаюсь в повышенной дозе вкусняшек, я решила поискать по кухонным шкафчикам. Ну, а вдруг какая печенька завалялась?
После первой же жалобно заскрипевшей дверцы от поисков меня отвлек звонок Дины, который вынудил меня поморщиться. Первым делом, едва попала домой, я проверила историю своих звонков, и они меня не порадовали. Ну, зачем я звонила Дине и Сереге с Андрюхой, я еще понять могу, а вот кой черт меня понес звонить Лидочке – не чаю в душе. И чуяла моя пятка, что звонит это создание мне как раз по этому поводу.
– Да? – обреченно вздохнув, уныло отозвалась я.
– Ал-лёу… – с придыханием протянул явно мужской голос, заставивший меня на мгновение ошарашенно замереть, прежде чем я поняла, что Динка явно встретилась с Андрюхой, и… Ну, не дай бог Серегой.
– Издеваться будете? – уныло уточнила я.
– Может быть… – многообещающе протянул Андрюха.
На заднем плане что-то зашелестело, раздался чей-то шепот и возмущенное шипение Андрюхи.
– Да уберись ты от меня, сейчас моя очередь издеваться, пока Динка не пришла!
– Ты совсем не ценишь друга! – трагически протянул голос Сереги.
Скривившись, я все же вернулась к поиску вкусняшек. Ну, должно же было что-то быть…
– Ребят, а вы не хотите потеряться? – печально уточнила я.
В ответ обидно расхохотались. Вот… Сволочи. Люблю своих друзей! Очень редко и явно не сейчас. Впрочем, мгновением позже я искренне и чисто полюбила Дину.
Сперва на том конце провода кто-то сдавленно ойкнул, что-то зашелестело и раздался голос Дины. Менторский голос, от которого даже я выпрямилась, замерев под опасно покосившейся дверцей.
– Я вам телефон трогать разрешала? А, ну, вернули! Алё? Маша?
– Я. – вздохнув, я даже головой качнула, отгоняя оцепенение и потянулась в глубины шкафчика. Вдруг что нащупаю.
Между тем Дина, судя по звукам, отвесила наглым оккупантам своего телефона по подзатыльнику и послала в магазин. Некоторое время она еще командовала, а я тем временем успела нащупать какой-то пакет во глубине шкафа.
– Ну что, хорошо вчера отдохнула? – все же вспомнив обо мне, поинтересовалась Дина.
Я медленно потянула на себя пакет.
– Не помню… Я что-то бредовое говорила? – уныло уточнила я.
Так, пакет извлечен. И что за открытия меня в нем ждут?
– Да нет. Кажется, вообще случайно набрала. Это Игорьку ты там в любви признавалась…
Пакет, грохнув содержимым о пол, выпал из моих рук. Так вот, как к телефону Воронова в графине присоединились мои ключи. Надо же, а тогда мне это показалось очень удачной демонстрацией эмоционального монолога.
– Погоди, но звонила же я Лидочке… – жалобно протянула я.
– Но взял Игорек. – припечатала Дина, заставляя меня тихо взвыть.
Все, больше не пью никогда!
– Да брось, хороший ведь парень, это у тебя явно после встречи с ним сердечко екнуло! – тихо рассмеявшись, заметила подруга.
Хмыкнув, я со вздохом наклонилась, подняв загадочный пакет.
– Динка, у меня печень после вчерашнего екнула, а не сердечко. – кисло отозвалась я, раскрывая пакет.
И пока эта бессовестная нагло хохотала, я с искренним интересом воззрилась на содержимое пакета. Зеленое, длинное, каменное, предположительно доисторического происхождения. На заре времен это нечто было багетом. Тем самым, который я посеяла еще в канун восьмого марта.
– А с кем ты там вообще так набралась? – отсмеявшись, поинтересовалась подруга.
