Его дерзкая девочка (СИ) - Коваль Алекс

— Решение? Серьезно? Это ни хера не решение — повесить моего ребенка на чужого мужика. Или нет, не так — это самое хреновое решение из всех возможных!

— А что ты тогда предлагаешь? — шипит принцесса, — ну-ка, давай, блесни интеллектом, папочка!

— Я тебе уже говорил, что я предлагаю, но любую попытку обсудить все спокойно ты игнорируешь, — сбавляю тон. — Творишь все, что тебе вздумается, вот только не забывай, Золотарева, что это и мой ребенок, ясно тебе? И я не позволю искать ему замену в отцы!

— Я тебя даже спрашивать не буду!

— Ты просто дура, если думаешь, что, выскочив замуж за одного из перекачанных стероидных индюков, решишь этот вопрос.

— Ах, это я дура?! — взвизгнула Злата. — Да какой из тебя отец, Тимур?! Ты видел себя вообще? Минимум ответственности, максимум проблем! На фиг ребенку такой отец не нужен, понял?! — срывается голос девчонки на крик.

— Ты не знаешь меня, Злата!

Что ни слово, то удар прямо в цель. Прямо туда, где всю жизнь копились и накручивались, как снежный ком, проблемы, комплексы и загоны. Где уже такой непроглядный мрак, что представить страшно.

— Я знаю тебя достаточно, чтобы понимать, что моему ребенку такой отец, как ты, не подходит! Я найду ему нормального, ответственного, серьезного и работающего. Умеющего любить, в конце концов, а не жить жизнью ни к чему не стремящегося потребителя!

— Отцовство — это не шмотки, чтобы они подходили или не подходили! — рычу зло, вперив взгляд в дорогу.

Ни к чему не стремящийся потребитель — смешно. Так, что даже ухмылка на губы наползает, вот только изнутри все стремительней растет желание удавиться.

— Я тоже не в восторге от того, что ты будешь матерью моего ребенка, — продолжаю уже спокойней, — но так случилось, как ты этого не поймешь? — выруливаю из затора и давлю по газам, сжимая руки на руле.

— Я желаю своему малышу только лучшего, — шипит Злата и отворачивается.

Нет, она серьезно? Она вообще меня не слышит, что ли? Или не слушает?

— Ты давно была на приеме у лора?

— Чего?

— Того. Ты вообще слышишь, что я тебе говорю? Со слухом никаких проблем нет?

— Слышу. Но отцом моего ребенка ты не будешь!

— Нашего, — поправляю машинально.

— Что? — фыркает девчонка.

— Нашего ребенка, и не тебе решать. Я уже отец, и буду им дальше, нравится тебе это или нет. Ты больше не будешь шляться по свиданиям, запишешься к врачу и будешь строго соблюдать все предписанные режимы. Точка.

— Ни черта подобного! Раскомандовался! И близко ты к моему ребенку не подойдешь! — пыхтит возмущенно Золотарева, складывая руки на груди. — Он мой!

— Подойду! — говорю, ставя точку в этом бестолковом споре.

Я никогда в своей жизни не был романтиком и не мечтал жениться и нарожать кучу карапузов, просто потому, что я не знал, не представлял себе, что вообще это такое: жить ради одной, для одной, с одной. Предки разошлись, когда я был совсем мелким, и я не помню, каково это жить семьей.

Да, у матери были ухажеры, которые пытались стать жалким подобием отца, но все оно было не то. Жалкая копия. Реплика.

По сути, у меня не было примера здоровых отношений, поэтому да, я никогда не думал стать семейным человеком. Мне казалось, что я в принципе для такого не рожден. Но раз жизнь сложилась таким образом, как у нас сейчас, больно осознавать, что мать твоего будущего чада вообще тебя ни во что не ставит. Что тебе просто и прямо заявляют, что ищут замену.

— Я не представляю, за что ты меня так ненавидишь, Золотарева, — говорю уже спокойно, когда мы въезжаем в поселок, — но ты не знаешь, что такое жить без отца. У тебя оба родителя под боком, а у меня было детство с кучей денег, но с полным отсутствием бати рядом, и это дерьмово.

— Дам — хороший мужчина! — выдает возмущенно стервочка, кинувшись защищать мужа лучшей подруги. Еще бы.

— Не понимаю, как у такого, как он, мог вырасти такой, как ты! — продолжает кусаться Злата.

— Может, как раз потому, что мать в свое время повела себя, как последняя эгоистка, и меня от него увезла? — спрашиваю, бросая взгляд на принцессу, которая замолкает, насупившись. — Подумай об этом на досуге, — киваю, притормаживая около дома Золотаревых.

Я задумалась.

Да, черт возьми, его слова влетели прямо в цель. А еще этот щенячий уставший потухший взгляд и кривоватая ухмылка добили. Дальше язвить и ругаться язык не повернулся, хотя очень хотелось.

Нет, вы только посмотрите на этого наглого парня! Он еще и командовать мной надумал? Да, сейчас же! Зубы обломаешь, командир.

Машина остановилась около нашего дома, парковаться Тимур на этот раз даже не подумал.

— Машину, — бурчу недовольно, сгребая сумку и очки в руки.

— Я сегодня уеду на ней.

— С какого это…?!

— С такого.

Я рыкнула.

Водителя это никоим разом не проняло, он как сидел, уставившись в одну точку перед собой, так и сидит.

Ладно, честно говоря, спорить и ругаться дальше не было никаких сил. За сегодняшний день я вымоталась и эмоционально, и физически, и все, о чем могла сейчас думать, — это ледяной душ и моя мягкая кровать.

Мой план стремительно накрывается, но о том, как его реанимировать, я подумаю завтра. Сейчас же хочу отдыхать. А он пусть катится, куда ему надо. В конце концов, Тимур уже забирал мою любимую белоснежку не раз и не два, и надо отдать должное — ни царапинки на ней не появилось. Я проверяла. Даже как-то по дурости с лупой.

— Завтра в девять. Не опаздывай.

Я уже открыла дверь, когда услышала:

— Фрукты.

— Что фрукты?

— Забирай. Я их тебе покупал, — нельзя сказать, чтобы это было вежливое «хочу тебе сделать приятно», но что-то в сердце кольнуло. Особенно, когда Абашев добавил:

— Не знаю, что ты любишь, но надеюсь, угадал.

Честно? Угадал. Я обожаю бананы и зеленые кислые яблоки, которые благоухали всю дорогу и заставляли меня исходить слюной. Но ему я об этом ни за что не признаюсь! Я вообще ему ни слова не скажу. Обломится!

Хватаю пакет и одной ногой почти вышла из машины, но… это ведь будет верх-невежества — просто молча сбежать, да?

Бесит. Знал бы он, как сильно меня раздражает! Как выворачивает всю душу наизнанку любая связанная с ним мелочь! Как я не могу оставаться спокойной и уравновешенной рядом с ним. Горю, полыхаю, злюсь — превращаюсь в истеричку, в общем.

Я остановилась. Собрала всю силу воли в кулак. Поджала недовольно губы и развернулась.

Ну, не отсохнет же у меня язык, в самом деле, если я это скажу?!

— Спасибо, — выдаю на выдохе, и у меня словно камень с плеч свалился.

Тимур удивленно вскидывает бровь и поднимает на меня потерянный взгляд своих темных глаз. Видать, этот разговор и его задел. Возможно, даже глубже, чем я могла бы подумать, но ведь это Тимур! Тот самый бабник Тимур Абашев, который никогда и ни о чем не парится! Блин, ну, а что он ожидал? Ну, серьезно?

— Спасибо за фрукты, — повторяю и, хватая пакет, больше не задерживаясь ни на секунду, выскакиваю из своей белоснежки. Спешу скрыться в спасительной прохладе дома.

Весь вечер я впервые за долгое время провалялась в кровати с тарелкой фруктов, уничтожая яблоки с бананами и снова пытаясь найти хорошую клинику.

Все что-то не то. Отзывы не впечатляли, квалификация врачей оставляла желать лучшего, да и районы были не те: либо слишком далеко, либо слишком близко.

Я отметала вариант за вариантом, смирившись с тем, что придется, скорее всего, воспользоваться «помощью» Тимура.

Эмоции после нашего скандала улеглись, совесть моя вновь уснула сном младенца: сладким и крепким, и уже завтра я планировала снова пуститься во все тяжкие. А точнее, заняться поиском новых «претендентов».

Тим не прав, и даже думать о его словах не хочу. Он дурак. Вот и все.

Засыпала я сегодня с мыслью: ничего, прорвемся!

Утром следующего дня я выходила из дома с боевым настроем.