Одри Карлан - Calendar Girl. Никогда не влюбляйся! Январь
– Прекрасно, – шепнул он мне на ухо, после чего провел носом по моей шее, от подбородка и вниз.
– Да, красиво, – согласилась я.
– Не вид, а ты, – он прикусил зубами кожу в том месте, где шея переходит в плечи, отчего по моему телу побежала сладкая, все нарастающая дрожь возбуждения.
– Краснобай.
Я ущипнула его за бедро там, где лежала моя ладонь.
– Ой. Впредь не буду раздавать дамочкам комплименты, – с шутливым возмущением выпалил он.
Развернувшись, я обхватила руками шею Уэса и поцеловала его. Ничего непристойного – просто прикосновение губ к губам. Я скучала по нему весь день, пока он был на работе, и теперь мне впервые представилась возможность побыть с ним. Уэс тихо застонал, а затем отстранился и просто уставился на меня. Через пару секунд он покачал головой и улыбнулся. Я чувствовала – он хочет мне что-то сказать, но также понимала, что сейчас не смогу с этим справиться.
– Давай выпьем что-нибудь и перекусим?
Его плечи поникли – очарование было разрушено.
– Конечно, – сказал он, взял меня за руку и повел к бару.
Мы взяли себе по бокалу, а затем подошедший официант предложил нам легкие угощения в азиатском стиле. Пока мы закусывали и болтали, толпа раздалась и на террасе появилась самая красивая женщина, какую я видела в жизни. На ней было темно-бордовое коктейльное платье без бретелей, идеально подчеркивающее ее пышную грудь. Подол – чуть выше колена невероятно длинных ног. Ее темные, густые волосы напоминали мои, но были завиты безупречными крупными локонами, оттенявшими перламутрово-белую кожу. Образ довершали ярко-красные губы и дымчатый макияж на глазах. Эта женщина была персонажем влажных снов любого мужчины и кошмаров любой женщины. Не считая меня. Потому что я хотела быть ею!
– Джина…
Уэс протянул руку этой потрясающей красавице.
– Я хочу познакомить тебя со своим другом Миа Сандерс.
При слове «друг» глаза Джины широко распахнулись, а губы изогнулись в ухмылке.
Затем она положила на плечо Уэса маленькую ручку, подняла на него глаза и мило захлопала ресницами, после чего обернулась ко мне. Уэс был совершенно ей очарован. Черт, да и я тоже. Такая безупречная красота встречается нечасто.
– Джина де Лука, – представилась она, протягивая мне руку.
Я ответила крепким пожатием.
– Все друзья Уэса – мои друзья.
Последние слова она как будто пропела, настолько музыкальный у нее оказался голос – правда, с хрипловатыми, страстными нотками певицы-шансонье. Пожав мою руку, она встала между мной и Уэсом и нагло уперлась сиськами ему прямо в грудь.
– Мне в самом деле не терпится приступить к съемкам твоего фильма. Такая увлекательная идея!
Подняв руку, она погладила лацкан его пиджака. Уэс застыл как истукан, глядя в глаза этой сексуальной красотки.
Мне почти уже казалось, что я нарушаю их уединение. Я явно была лишней на этом празднике жизни. И, несмотря на все те обещания, что я давала себе, во мне начала пробуждаться ревность. Нет, конечно, официально у меня не было никаких прав на Уэса, однако я оставалась его спутницей в течение нескольких ближайших дней, черт побери! Я для пробы прочистила горло. Это ничуть не разрушило чар, которыми она опутала Уэса.
– Знаешь, мы могли бы порепетировать у меня дома какие-нибудь отрывки, чтобы я лучше вжилась в роль.
Она облизнула губы, и уголек ярости, горевший в моей груди, превратился в свирепо гудящее пламя. Кем себя считала эта девка?!
– Э-э… да, конечно, звучит за… – заикаясь, выдал Уэс, и тут меня прорвало.
Я отпихнула Джину с дороги, вежливо вмешиваясь в разговор.
– Дорогой, я умираю с голоду. Ты готов сесть за столик и поесть?
Тут я сама захлопала ресницами, хотя была почти на сто процентов уверена, что такого эффекта они не произведут. Уэс взглянул на меня, тряхнул головой, и по его губам скользнула улыбка. Блеснув глазами, он обвил рукой мою талию и притянул меня к себе.
– Для мисс Миа – все что угодно, – сказал он, поцеловав меня в лоб. – Джина, вы нас извините?
Я покосилась на эту хорошенькую черноволосую плутовку. Она распахнула рот, не веря, что я влезла в ее игру – хотя, по сути, это она влезла в мою.
– Миа? Как в фильме? – недоверчиво спросила она.
Уэс оглянулся на меня с обезоруживающей и обольстительной улыбкой.
– Мне хотелось сохранить какое-то воспоминание о моей девочке, – сказал он, вообще не замечая Джину.
Этот его поступок наполнил мое сердце радостью и одновременно печалью – я ведь знала, что скоро уеду.
– Воспоминание? А куда ты уезжаешь? – спросила она, скрестив руки на пышной груди.
Я глубоко вдохнула и прикрыла глаза.
– В Сиэтл.
Я заметила, что при моих словах Уэс передернулся.
– Да, и зачем же?
– По работе.
Ничего лучшего мне в голову не пришло. Это было правдой, но я не собиралась рассказывать этой чиксе о том, что была наемной помощницей или что Уэс технически был абсолютно свободен и вполне мог оценить ее недвусмысленные заигрывания.
Джина закатила глаза.
– И кем ты работаешь?
– Ну, если говорить об этой работе, то в течение следующего месяца я буду натурщицей для художника.
Джина налепила на лицо фальшивую улыбку.
– И во время этих сеансов позирования на тебе будет хоть какая-то одежда?
Тут она угодила прямиком в яблочко.
– По-моему, достаточно, Джина. Увидимся через неделю на съемочной площадке. Идем, Миа, возьмем что-нибудь поесть и отыщем свободный столик.
Положив руку мне на бедро, Уэс развернул меня и повел прочь от смазливой актриски.
Мы уселись за угловой столик, откуда открывался еще более невероятный вид на ночной океан. Официант принес нам новые бокалы с напитками и поставил между нами тарелку с закусками. Только я откусила было кусочек тающего во рту слоеного пирожка, как Уэс бросился в атаку.
– Значит, Сиэтл?
Я кивнула, не желая говорить с ним об этом.
– И предположение Джины было верным?
Я закинула в рот кусочек вкуснейшей рыбы и чуть не застонала от наслаждения. Черт, этот ресторан был просто потрясающим.
– Было, Миа? Ты собираешься стоять перед этим художником нагишом, пока он будет тебя рисовать?
Вместо ответа я пожала плечами.
– Это простой вопрос, – сквозь сжатые зубы процедил Уэс.
– Может быть. Он иногда рисует обнаженную натуру, так что это возможно, – сказала я, решив, что это будет лучше чистой правды или отъявленной лжи.
Уэс тряхнул головой и жадно отхлебнул пива. После чего он вскочил и ринулся к бару со словами:
– Мне нужно выпить по-настоящему.
Я откинулась на спинку стула и подумала, что вечер становится все более странным. Сначала я ревновала Уэса, а теперь он ревновал меня к какому-то типу, которого ни один из нас в глаза не видел. Что, черт возьми, происходило?
