Другой близнец - Рина Мирт
— В чём дело? — спросил Рик, когда они остались наедине, глядя ему прямо в глаза.
Бен долго смотрел в лицо брата, такое же, как и его, отличающееся лишь шрамом и местоположением родинок. Словно смотришь в треснутое зеркало, которое искривляет твое отражение.
— Ты прекрасно знаешь, в чём дело, — лишь произнес он.
Ни один мускул не дрогнул на лице Рика. Он лишь на долю секунды перевел взгляд на лестницу второго этажа, куда ушла Мия, а затем вновь посмотрел на Бена. В его глазах четко читалось понимание. Да и много ли нужно слов, чтобы понять своего брата-близнеца. Ничего не ответив, он поднялся с места и вышел во двор. Больше они не возвращались к этой теме.
Бен тяжело вздохнул и, отложив фото, лег, расстегивая пару верхних пуговиц рубашки. Они уже никогда не поговорят об этом. Интересно, понял ли Рик, что он влюблен в Мию? Скорее всего, иначе тот разговор не ограничился бы двумя предложениями. Но он этого уже никогда не узнает.
А хотел бы?
Если бы Рик был жив, хотел бы он знать его мнение о том, что его брат-близнец влюблен в его девушку? Наверное, это правильно, что он никогда и не узнает.
Мучимый раскаянием Бен ворочался в своей кровати, проигрывая различные варианты исхода того разговора, пока тяжелый сон не сморил его.
Глава четырнадцатая
27 октября, Мэдисон, 9:20
— Дьявол! — воскликнула Мия, выронив нож; большой палец левой руки нестерпимо жгло пульсирующей болью, а на доску с недорезанным луком упало несколько крупных кровавых капель.
— Что случилось? — тут же послышался голос Бена из гостиной.
Мия по-детски прижала руки к груди, обернув раненую ладонь здоровой, не обращая внимания на то, что кровь попала ей на одежду.
В проеме двери показался Бен. Он быстро оценил ситуацию зорким взглядом, мигом подошел к одному из буфетов и достал оттуда аптечку.
— Дай посмотрю, — произнес он мягко, подходя ближе и протягивая ей раскрытую ладонь.
Мия послушно вложила свою левую руку в его порезанным пальцем вверх, и опустила взгляд, ощутив приятную шершавость его кожи.
— Ничего себе, — озабоченно произнес он. — И как ты умудрилась так порезаться?
Она робко подняла на него взгляд. Мужчина сосредоточенно рассматривал её рану, из которой все ещё толчками в такт с её пульсом шла кровь, пачкая ему руки. И на какой-то миг она вновь почувствовала себя маленькой девочкой, которую в ладонь укусила пчела.
Это было в их первое совместное лето. Они отдыхали всей семьей в парке на пикнике, и она играла в кукол в стороне от мальчишек, которые как заводные дрались на палках, пока Роберт и Эйлин занимались приготовлениями.
Что-то неприятно щекотало на груди возле шейной ямки, и она инстинктивно дотронулась того места, а там оказалась пчела. Противное насекомое тут же ужалило её, и Мия заплакала. В тот же миг рядом с ней оказался Бен, опустившись перед ней на корточки, но она не хотела, чтобы он видел её такой, да ещё и с распухшей рукой, и попыталась улизнуть.
— Мия! Мия! Что случилось? — спрашивал он, обхватив её за плечи.
Эйлин и Боб были уже тут как тут, только Рик стоял в стороне, наблюдая за происходящим с кислым лицом.
— М.ме-е… ня-я укус-сила п. пчела! — ответила она, заикаясь.
— Дай посмотрю? — ласково спросил он и нежно утёр ей слезы пальцем, а затем легонько щелкнул по носу.
Она невольно улыбнулась и показала руку.
Бен был единственным, кому она позволяла прикасаться к себе. Она даже Эйлин не давала себя трогать и не брала её лишний раз за руку, а уж тем более Бобу или Рику, хотя последний и не искал с ней физического контакта. Скорбь по маме была ещё очень свежа, и ей не нравились чужие прикосновения. Но Бен. С Беном было всё по-другому.
Между ними с самого первого дня установились доверительные отношения. Мия чувствовала в нём что-то близкое и родное в этой чужой ей семье. Можно было с уверенностью сказать, что Бен стал для неё своего рода мостом, проложившим путь к соединению с семейством Хадсон, как и для них к ней. Мия не сомневалась, что Бен не осудил бы их с Риком связь. Он ведь такой чуткий и заботливый.
Вот сейчас она снова стоит перед ним с вытянутой рукой. Только теперь многое изменилось. Она уже не маленькая девочка, а он — взрослый мужчина, пилот и солдат армии США; Боб умер, а теперь и Рик погиб — её первая и единственная любовь.
Мысли о Рике привычно вызвали слезы, но в этот раз она могла прикрыться обжигающей болью, причиненной йодом, который ей аккуратно нанес Бен.
— Прости, — виновато произнес он, и она подавила всхлип.
Так хотелось ничего не чувствовать. Мия думала, что после смерти Рика она не выдержит и последует за ним. Думала, что не сможет дышать. Но реальность злорадно смеялась над ней. Она по-прежнему нуждалась в кислороде, и вдохи и выдохи получались сами собой. Ей по-прежнему изредка хотелось есть и спать. И она чувствовала боль, которая никакого отношения не имела к смерти Рика! Это было жутко несправедливо! Он уже ничего не чувствует, а она — да! И она страдает! Он ушел, оставив её совсем одну с бременем их общего секрета на плечах, а она жива и мучится!
А самым паршивым было то, что после похорон она не могла перестать сравнивать Рика с Беном. Не могла перестать смотреть на него. Не могла заставить себя прекратить выискивать любимые черты в точно таком же лице, как у покойного. Это ведь Бен, её Бен! Её заботливый и любящий брат, дарящий ощущение дома, что с ней не так?
— Мия? — окликнул её мужчина, а она будто очнулась и посмотрела прямо на него, часто моргая.
Щеки стягивало от уже подсыхающих слез, и она быстро вытерла их, отворачиваясь и не замечая, как размазывает засохшую кровь по лицу.
— Иди сюда, — Бен обнял
