Наследник для миллионера (СИ) - Рина Старкова
— Я не знал, — качаю головой.
— Ладно, — фыркает жена, складывая руки под грудью. Вероника мне не верит. — Люда поживёт со мной какое-то время.
— Вероника, это плохая идея! — выпаливаю резко, и маленький человечек на моих руках начинает плакать.
— Это не обсуждается!
Ника забирает Максимку с моих рук и вместе с Людой выходит из детской, оставляя меня в полном смятении.
Во-первых, я не ожидал от Артура такого.
Во-вторых, если Люда будет жить здесь, то наши отношения с Вероникой не потеплеют.
_30_
_Степан_
Новый год подкрался незаметно. Уже сегодня вся страна будет ликовать и праздновать, загадывать желания под бой курантов и плясать до самого утра.
Я в чудеса не верю. И желания давно не загадывал. Но сейчас ощущаю физическую потребность пожелать кое-что для себя.
Спокойствия.
— Стёпа, ты тут? — Вероника врывается в мой кабинет, сносит на своём пути стул и стремительно подходит ко мне.
— Всё готово? — равнодушно смотрю на жену в фартуке и с убранными волосами.
Из-за отсутствия в нашем доме личного повара, Волкова взяла все хлопоты с готовкой на себя. Конечно, ей помогает Люда, которая до сих пор живёт в нашем доме и уезжать пока что не собирается. Ситуацию усугубляет ещё и то, что няня Олеся пользуется сложившейся ситуацией в наших супружеских отношениях и подливает масла в огонь своими выразительными грустными глазами.
После той выходки в Швейцарии я не могу спокойно смотреть в её сторону.
Даже сквозь одежду вижу обнажённое подтянутое тело. И ничего поделать не могу.
— Твой отец скоро приедет, — заявляет Волкова, смотря мне прямо в глаза.
— Что? — выцеживаю сквозь зубы, стараясь скрыть раздражение и негодование.
— То! Ефим Святославович член нашей семьи! А Новый год — семейный праздник. Я обязана была его позвать!
— С каких пор у тебя такие тёплые отношения с моим отцом? — закатываю глаза.
— Он хочет увидеть внука, и он имеет на это право!
После нашей ссоры с папой на свадьбе у Медведева, мы больше не разговаривали. Я видеть не хочу этого сумасшедшего старика, который решил учить меня жизни. Он виноват в том, что случилось с матерью! Если бы не его выходки, она осталась бы жива.
А когда Волков старший бесцеремонно начал читать мне морали, я взорвался. Прошлое ожило, обожгло и засосало в обиду и боль. Меня буквально размазало, как соплю по стене. Уж кто-кто, а отец не имеет права учить меня жизни.
— С каких пор в нашей семье все решения начала принимать ты? — злобный шёпот заставляет Веронику сделать шаг в сторону.
— Стёп, ты чего? — хлопает ресницами испуганно.
— Раз ты такая самостоятельная, может и зарабатывать начнёшь сама? — изгибаю бровь.
Вероника отрывает рот, чтобы что-то сказать, но тут же смыкает губы, превращая их в узкую полоску.
— Что же ты молчишь? — внутри бурлит. — Отца моего пригласить без моего ведома ты смогла, а заработать себе на жизнь нет?
Ника опускает взгляд, становится похожа на испуганного воробушка.
Даю себе отчёт, что поступаю не правильно, и жена не виновата, но обидные слова льются из меня бурной рекой. Словесный понос какой-то.
— Я заработаю, не переживай! — выпрямляет плечи и поднимает на меня глаза.
Смотрит исподлобья, а руки в кулаки сжимает.
— Если я для тебя обуза, то прости. Не знала. Завтра же соберу вещи и уеду! — продолжает тихо, но уверенно.
— Ника, — вздыхаю, стараясь успокоиться. — Я не то имел ввиду.
— Хватит! — вскрикивает и разворачивается.
Стремительно вылетает из кабинета, громко хлопнув дверью.
А я остаюсь один на один с собственным негодованием.
Я устал смертельно. На работе вопрос решился, но не так радужно, как я хотел. Да, мы ещё на плаву, но больше не входим в список топ-компаний. И пока конкуренты заключают новые договоры, мы существуем только за счёт постоянных клиентов.
Но делать нечего, и от семейного застолья никуда не деться.
Беру себя в руки и спускаюсь на первый этаж. Из столовой раздаются весёлые голоса персонала и Вероникиных родителей. Медленно подхожу и выглядываю, стараясь остаться незамеченным.
— Максик, ты уже такой большой! Ты уже такой… — дурашливым голосом скандирует моя тёща.
— Жених! Ну настоящий жених! — подхватывает отчим Ники.
Олеся держит моего сына на руках, пока вокруг неё происходит вся эта суета. Настя и Виктор носят блюда с кухни и расставляют на столе. Людочка командует:
— Столовых приборов не хватает! Витюш, принеси!
Так тепло на душе становится. Все самые близкие люди собрались в одном доме, а я веду себя, как дурак. Обидел Волкову своими колючими словами. А ведь она так хотела отметить Новый год в семейном кругу! Внезапно становится так стыдно за своё поведение, что щёки горят и кончики ушей краснеют.
— Ой, Степан Ефимович! А вы чего там прячетесь? — мама Вероники замечает меня и перестаёт играть погремушкой перед лицом Максимки. — С наступающим Новым годом, Степан Ефимович!
Женщина светится от счастья, бежит ко мне и обнимает искренне. Сердце лихорадочно стучит в груди. Я всё испортил своим скотским поведением.
— Где Вероника? — выдавливаю из себя с трудом.
— Она пошла переодеваться, скоро придёт.
Бросаю взгляд на заполненный разнообразными блюдами стол и вздыхаю. Сколько сил Ника вложила в подготовку! Даже снежинки сама из бумаги вырезала и на окна наклеила. Украсила столовую мишурой, разноцветным дождиком. А вместо привычной вазы в углу стоит пышная нарядная ёлка.
— Я тоже скоро приду, — бормочу себе под нос.
Не уверен, что кто-то меня вообще услышал.
Иду к лестнице на второй этаж, чтобы найти свою жену и извиниться. Я должен обнять её и поцеловать, как тогда, в Швейцарии. Напомнить ей о своей любви. Не хочу, чтобы Ника уезжала. Мы — семья! Я не позволю моей Канарейке страдать!
— Стёпа! — голос отца тормозит и почву из-под ног выбивает.
Оборачиваюсь.
Волков старший стоит в дверях, с двух сторон от него грузные мужики из личной охраны.
— Почему меня никто не встречает? — гневно глаза прищуривает.
Прямо в душу смотрит.
— Все заняты, — отмахиваюсь.
— Стёпа, я всё узнал! — отец рычит и краснеет от злости.
— Узнал что?
— Ты разорил нашу корпорацию!
— Отец, на носу Новый год! Не омрачай праздник своими наставлениями!
Волков старший меняется в лице. Серьёзного разговора избежать не получится, и моё сердце начинает трепыхаться, как рыба об лёд.
— Степан! — рявкает так, что стены в доме дрожат. — Быстро в кабинет!
— У меня есть дела поважнее, — отворачиваюсь и поднимаюсь вверх по лестнице, оставив старика наедине с его плохим настроением и охранниками.
Раздаётся странный неопознанный шум, заставляющий меня обернуться.
— Ефим Святославович! Что с
