(не) Отец моего сына - Эмилия Марр
Андрей не спеша доедает, откладывает ложку в сторону и притягивает чай к себе поближе.
– Сегодня еще не созванивался с Эриком. Его парни раскололи одного из преследователей запасной машины, в которую села девушка, похожая на тебя. Когда они поняли, что последовали не за той машиной, хотели удрать, но парни Макса достали их. И так они выяснили, кто стоит за всеми покушениями. Что еще более странно, все нападения можно рассмотреть как несчастный случай. Это навело нас на мысль, что у банды какой-то определенный план. У Эрика есть знакомый, Роман. И вроде как он знаком с разными группировками. Если он согласится вписаться за меня, то мы решим это дело переговорами. Но если не выйдет, то, – Андрей делает паузу, за которую в моей голове столько мыслей пронеслось, от заявления в полицию до убийства и отсидки в тюрьме.
– Что тогда? – не сдержавшись, требую ответа.
– Тогда я вас с Никитой отправлю за границу, и через полгода вы вступите в права наследования. А сам за это время попробую разобраться с этими ублюдками, которые почему-то решили, что на дворе девяностые и они, убрав наследников, могут захватить имущество и деньги.
Андрей злится, и я его понимаю, потому что сама испытываю эти же чувства. Только в дополнение к злости у меня еще и паника, страх и сумятица в голове от непонимания, что делать и что предпринять, чтобы защитить сына и себя.
Убрав со стола и помыв посуду, не знаю, что делать дальше, чем заняться. И, как назло, Андрей все так же сидит на кухне. У нас нет смартфонов, чтобы залипнуть в гаджетах и засесть в соцсетях. Их убрали из соображений безопасности. Андрей сказал, что связь теперь будет через охранников.
– Ты поняла, где мы? – вдруг начинает разговор Андрей, когда я наконец, вытерев руки о полотенце, обернулась к нему.
– Нет, – пожимаю плечами и, опершись о кухонный гарнитур, продолжаю стоять.
– Это шутка судьбы, наверное, – усмехается он, – мы в твоей деревне во Владимирской области.
– Что? – подбегаю к окну, желая убедиться, но в очередной раз ничего не вижу за высоким забором.
– Да-да, – Андрей нервно трет лицо обеими руками, – как будто меня ткнули лицом в… Ведь изначально я не хотел вас сюда отпускать. А теперь мы тут…
Ну, если вспомнить наши споры по этому поводу, то возникает острое желание пару раз так треснуть его по голове за все те обидные слова, что он говорил мне.
Присаживаюсь за стол, напротив него. У окна мне все равно ничего не светит рассмотреть.
– Как ты узнал? Ну, что это моя деревня?
– Ребята сказали, – неловко пожимает плечами. – Ты будешь смеяться, но я даже знаю этот участок земли, на котором возвели этот дом.
– Откуда? – любопытство берет верх, и я интересуюсь у него подробностями.
– Из моей спальни видно дерево, и оно мне очень напоминает то, на котором я построил свой домик в детстве. Более того, я в этом уверен.
Все, что он сказал, звучит для меня несколько неожиданно, из его слов выходит, что он…
– Ты был тут в детстве? В нашем поселке?
Андрей недоуменно смотрит мне в глаза.
– А Вова не рассказывал тебе? – Молчу, потому что я ничего подобного не помню. – У нас тут бабушка с дедушкой жили. Почему, ты думаешь, он скупал участки земли для постройки завода именно тут? Потому что с детства знает эту местность и свободную территорию, где можно построить огромный завод. Правда, дом дедушки к тому времени он уже продал, но после встречи со своим давним другом, который перебрался в Германию и предложил построить завод в России, Вова стал изучать местность. Заказчикам понравился его план, и он выиграл тендер. Конечно, знакомства тоже сыграли свою роль. Вот после он и стал скупать под завод землю. А пока дошли до земли твоей бабули, то и ее не стало. И все стало осложняться. Он уехал из города сюда, а когда вернулся, уже привез тебя с собой.
– Как странно, – произношу мысли вслух, – он никогда не говорил о причинах выбора именно нашей местности. Да и я не спрашивала.
Встаю со стула и все же вновь подхожу к окну, с желанием рассмотреть деревья на участке, траву, небо, что-нибудь родное, так давно оставленное и забытое за делами и заботами.
– В те времена я потеряла бабушку и, честно сказать, просто не задумывалась об этом. Вова предложил помощь, и я ее с благодарностью приняла.
– Кстати, о том времени, – Андрей предпринимает попытку встать вслед за мной, но я, поняв это, быстро иду к нему и, трогая за плечо, останавливаю.
– Не делай резких движений, а вернее, ничего не делай. Если тебе сидеть удобно и не вызывает дискомфорт, то просто сиди, хорошо?
С тех пор, как я осознала, что только Андрей сможет обеспечить нашу безопасность с сыном, почему-то появилось острое желание его оберегать.
На мои слова он устало выдыхает и вновь усаживается на свой стул.
– Алена, я должен извиниться перед тобой за свое поведение в те времена. Я был полным говнюком и сейчас, по прошествии долгого времени, четко это осознал.
Молчу. Не из-за того, что сказать нечего, нет. Я бы могла поведать ему о своих страданьях по этому поводу, о слезах, что я пролила, еще будучи ребенком, который неожиданно впервые столкнулся с буллингом. И именно тогда, когда был максимально не защищен. У меня никого не было. Бабушку недавно похоронила, муж, если можно его так называть на тот момент, не вставал на мою защиту, а просил терпеть. Финансово и морально я была зависима. И оскорбления Андрея меня просто уничтожали, загоняли в угол и заставляли скулить, тихо так, чтобы Вова не услышал. Ведь он все равно ничего не сделает, чтобы это прекратить.
Но есть и плюс: от всего пережитого я стала сильнее. Морально. Я преодолела стеснение, переломила себя, решила бороться сама, раз в защиту никто не становился. Да, мне пришлось потратить на это кучу времени, слез и нервов, но я это сделала. И можно сказать, что на данный момент я чувствовала себя везде уверенной именно из-за прошлого, в котором я боролась с комплексами, навязанными мне Андреем. Это заставило работать над собой, учиться и развиваться всесторонне.
– Ну что-то же… прошло сколько… лет десять с того момента, как я приехала к вам с Вовой в квартиру? Честно сказать, Андрей, я не задумывалась о том, простить тебя или
