Зверь. Мое наваждение - Лана Легкая
– Я не понимаю, – честно признаюсь я.
– Одна из тех, с кем ты работаешь, дала тебе характеристику.
– Я не понимаю… – повторяю я совсем растерянно и глупо.
– Когда я узнавал, что ты из себя представляешь, Алиса четко дала понять, что ты ломаешься и хочешь продать себя подороже. Так достаточно ясно я выразился? – уточняет Зверь.
– Не может быть…
– Доказывать я ничего не собираюсь. Твой выбор, верить или нет, – он покидает салон автомобиля.
Я наблюдаю за тем, как мужчина обходит автомобиль и идет к моей двери.
И я верю Зверю… Отчего-то верю. Он всегда говорит прямо. Обозначает свои желания и свои мысли.
Я выхожу из автомобиля и следую за мужчиной, глубоко погрузившись в свои мысли. Почему Алиса так поступила? Зачем она наврала? Я ей мешала? Возможно, Ольга Сергеевна отдала мне ее смены?.. Или что?! А может, просто не понравилась…
Горячая ладонь опускается на поясницу и подталкивает меня.
Непривычно входить в «Элиту» в роли гостя.
– О, привет, Есь, а ты что через главный? Ольга будет ругаться, – на меня налетает Настя – хостес ресторана. Она осекается, замечая мужчину, вошедшего вслед за мной, возвращает взгляд мне: – Добрый вечер, рада приветствовать вас в нашем заведении. Марк Борисович, – обращается уже к Зверю. – Я вас провожу к столику.
К столику мы идем в полном молчании. Зверь впереди на шаг, я следую за ним. Стараюсь не смотреть на гостей, уговаривая себя, что это лишь ужин. Вряд ли Зверь водил девочек из ВИПов в ресторан… или же?.. Мне хочется его спросить об этом, но я понимаю, насколько глупо буду выглядеть.
– Приятного вечера, – Настя оставляет меню на нашем столике и спешит к своему месту.
Представляю, как быстро разнесется сплетня.
– Что ты любишь? – интересуется мужчина, взглянув из-за меню.
– Я ем все, – я прячу взгляд за винной картой.
– Хочешь выпить?
Зверь насмехается.
– Нет, – я суетливо откладываю бордовую книжечку на край стола.
– Ну раз никаких предпочтений нет, я закажу на свой вкус.
– Пожалуйста, – отвечаю я, расстилая салфетку на коленях.
Не знаю, выбирал ли Зверь столик сам, но мы оказались у всех на виду. Практически в центре зала. Сказать, что мне неуютно – это ничего не сказать. Я уже поймала озадаченный и любопытный взгляд бармена, а девочки явно находят предлог и выходят в зал по очереди, чтобы увидеть собственными глазами: Марк Борисович Зверев, постоянный гость «Элиты», и Есения Кузьмина, официантка Второго зала, сейчас ужинают вместе.
– Выпей.
Я пропустила момент, когда к нашему столику подходили и приняли заказ. Мужчина протягивает мне бокал с вином.
– Что? – переспрашиваю я.
– Выпей. Расслабишься.
– Я не люблю алкоголь.
– Глоток, – настаивает Зверь.
Он все еще злится. Это видно по бездонной черноте глаз.
– Хорошо, – соглашаюсь я. Немного алкоголя поможет мне расслабиться.
Пригубив, я возвращаю бокал на место и скованно улыбаюсь мужчине. Кажется, он хочет о чем-то спросить меня, но не делает этого.
Мы так и сидели бы, наблюдая друг за другом, если бы не телефонный звонок.
Зверь смотрит на экран, одним движением выключает звук и возвращается взглядом ко мне. Лучше бы он не делал этого, а ответил на звонок. Его внимание вынуждает отпить еще глоток терпкого напитка.
Экран вновь вспыхивает, назойливая мелодия отвлекает мужчину от меня.
– Да, – произносит он холодно. Зверь слушает собеседника, не замечая официанта, ожидающего у стола. Сосредоточенно прокручивает в длинных пальцах вилку. – Где вы сейчас? Буду через двадцать минут, – заканчивает разговор.
– Какие-то проблемы? – интересуюсь я больше из вежливости.
– Проблемы, – подтверждает Зверь, глубоко втягивая кислород и шумно его выдыхая. – Ты можешь остаться и поужинать, я вызову тебе такси.
– А если я не хочу? – спрашиваю я, искоса поглядывая на Лену. Как же ей хочется знать, о чем мы говорим, если с приклеенной улыбкой на губах она застыла рядом с нашим столиком, удерживая полный поднос.
– Поедешь со мной.
– Хорошо, – соглашаюсь я. – А у нас есть пара минут?
– Пара есть, – мужчина бросает ничего не понимающий взгляд на меня.
– Я хочу попросить сложить еду с собой.
– Я не против, – хмыкает Зверь.
– Сложи, пожалуйста, с собой, – я обращаюсь к коллеге.
Лена не сдвигается с места и продолжает улыбаться.
– Поторопитесь, Елена, мы спешим, – рычит мужчина.
Слова оказывают свой эффект. Девушка, не мешкая, отправляется выполнять поручение.
Я пытаюсь скрыть улыбку.
– И что тебя развеселило?
– Я для нее пустое место, а тебя она сразу услышала, – поднимаюсь вслед за Зверем.
– Это нормально. Она привыкла, что вы на одной ступени, – замечает мужчина. – Идем.
Он кладет ладонь на мою поясницу и чуть приобнимает.
– Наверное, ты прав, – отзываюсь я.
– Прав. Поэтому никогда не беру на работу друзей или родных.
Лена нагоняет нас на выходе. С пожеланиями хорошего вечера протягивает бумажный пакет.
– Спасибо, – благодарю я, но так и не дожидаюсь ответных слов.
– Надо поговорить с Ольгой. Пусть присмотрится к сотрудникам.
– Не нужно, – возмущаюсь я. – К тебе будут относиться с прежним уважением, а меня возненавидят окончательно, – добавляю.
– Как скажешь, – безразлично произносит Зверь.
Мое решение поехать вместе с ним было ошибкой. Почему я не настояла на такси? Я ведь могла уехать сразу и не оставаться на ужин в «Элите». Но эта идея не пришла в ресторане, а сейчас я погибаю от близости мужчины. Мне достаточно остаться с ним в замкнутом пространстве, как мелкая дрожь раз за разом пробегает по телу, дыхание сбивается и низ живота приятно наливается тяжестью. Безумие! Животный инстинкт! А я разумный человек…
– Надеюсь, ничего серьезного? – спрашиваю я, стараясь переключиться.
– И я, – Зверь на мгновение отвлекается от дороги и смотрит на меня. – По крайней мере, этот идиот никого не угробил. Только дорогую тачку.
– Это твой знакомый?
Он хмыкает и отрицательно качает головой.
– Нет. Сотрудник одного из сервисов. Я владею сетью автосервисов, – поясняет мужчина.
– А. Он что-то сломал?
– Нет, Есения. Все банально, если верить рассказу управляющего. Одного из мастеров бросила девушка. Он нажрался, как и полагается нормальному мужику, взял тачку и решил прокатиться с ветерком. Лихо прокатился. На лишение прав и долг, который будет отдавать мне лет двадцать. Если его уже не угандошил Сагинян.
– Но это же только машина, – произношу я, едва не задыхаясь от страха.
– Это очень дорогая машина, Есения. И за меньшие суммы люди выходили за хлебом и не возвращались.
– А… а как зовут этого мастера? –
