(Не)реальный - Джина Шэй
И что, что, что вот прямо сейчас делать? Она слишком спалилась – замерла столбом, глядя на Макса чуть ли не с паникой, да и он остановился и молчит, разглядывая её. Палево-палево-палево. Под кого косить перед женой? Под школьную подругу? О, точно, одиннадцать лет после школы не виделись и тут ка-а-а-ак встретились, как, спрашивается, не охренеть? Мда, версия хреновая, но точно же лучше, чем: «Ой, здрасьте, девушка, вы понимаете, я тут уже два дня с вашим мужем сплю. И не только сплю… Ой, только по лицу не бейте, макияж салонный жалко – я на такой денег не найду».
Макс же ссадил девочку с плеч, улыбнулся ей, а потом сверкнул своей голливудской улыбкой и Аленке.
– Где бы не встретиться, да, Сан?
Он, кажется, съехал с катушек. Потому что если девочка интонаций глуховатого папиного голоса понять не могла, то блондиночка-жена, кажется, все распознала с первых же секунд и раздраженно нахмурилась. У них что, в норме вещей, что Макс налево ходит? Свингеры, что ли?
– П-привет, – наконец сообразила выдавить Аленка. С объяснениями она решила не спешить. Пусть Макс теперь сам выкручивается, раз ему так хочется спалиться.
– Ну, раз мы встретились, значит, так надо, – Макс потер лоб, а затем сжал плечо девочки, чуть подталкивая её вперед, – знакомься, Сан, это женщина номер один во всей моей жизни. Императрица Елизавета Ольховская, первая и единственная. Лиза, а это Алена. Мой хороший друг.
Сцена была странная. Ужасно странная. Девочка, глядевшая на Аленку исподлобья, блондинка, пытавшаяся взглядом прожарить Аленку до румяной корочки, и Макс – безмятежный спокойный Макс, по лицу которого вообще нельзя было сказать, что он сейчас в присутствии жены знакомит любовницу с дочерью. Так… Нельзя было сказать? Ну… Макс же не идиот? Да – не идиот. Значит, блондинка не жена? Ну охренеть тогда, а с какого хрена она тут взгляд василиска репетирует? Хотя хрен с ней – по-моему, директором этого кастинга была совсем другая женщина, что сейчас тоже смотрела на Аленку отнюдь не дружелюбно.
Аленка присела на корточки, заглядывая девочке в лицо. Девочка казалась какой-то напуганной, встревоженной… Те мелкие, что Аленка видела у подруг, в принципе, были гораздо открытее, и вообще были редкостные болтушки.
– Здравствуйте, ваша светлость, – улыбнулась Аленка и протянула вперед ладонь. Не то чтобы она ожидала, что девочка тут же бросится ей на шею, но все-таки – не того, что Лиза попятится, прижимаясь к Максу. Ладонь повисла в воздухе. Аленка же вздохнула и, выпрямившись, виновато глянула на Макса, взглядом извиняясь за свой провал.
– Все нормально, – Макс подмигнул, – я же говорю, мадмуазель – императрица. В её фаворитах только я. Ну… И Валя еще, – Макс бросил взгляд на блондинку, – кстати, Сан, это Валентина, фрейлина моей императрицы.
– Няня, – скупо улыбнулась Валентина. Вот она Аленке не понравилась, даже несмотря на вежливую улыбку, замершую на губах. Реакция Лизы, в принципе, была хотя бы искренней. А эта фифа… Вот на неё Аленкина интуиция сработала как кот, унюхавший мышь. Что-то в этой девице было фальшивое, и это вкупе с общей враждебностью выражения её лица смотрелось целой кучей недостатков.
– Так, – Макс прищурился, что-то прикидывая, – мы уже возвращались домой, но скажи-ка мне, Сан, ты голодная?
– Ну, вообще – да, – Аленка смущенно потупилась. Толком она сегодня и не ела, из нормальных приемов пищи был только завтрак в гостинице, а потом были только пара яблок, брошенных в сумку перед выходом, да чашка кофе после экскурсии.
– Я домой хочу, – запротестовала было Лиза, но Макс рассмеялся, опуская ей ладонь на затылок.
– И мороженого ты совсем не хочешь, да, ваша светлость? – широко улыбнулся он. С пару секунд Лиза взвешивала «за» и «против», явно сомневаясь, что компания Аленки может быть реабилитирована мороженым, но… Но все-таки решила пойти на уступку и кивнула.
– Валь, я вас безбожно задержал уже, – Макс глянул на часы, и Аленка даже залюбовалась его широким запястьем – впрочем, она тайком любовалась каждым миллиметром тела Макса, что уж там, он весь был хорош, с головы до пят, – езжайте домой и завтра отдохните.
– Да ерунда, – запротестовала Валентина, мигом из ледяной королевы оттаивая в смущенную снегурочку, – мне же в радость проводить время с Лизой, я вам говорила.
Ой-ой. Кажется, не одна Аленка была пленницей этой широкой улыбки и насмешливых карих глазищ. Кажется, кто-то в детстве фильмов про няню, выскакивающих замуж за отца своих подопечных, пересмотрел. Хотя это нужно было поиметь в виду. Если у Вали на Макса виды – она ж может и повставлять Аленке палки в колеса. Хотя… За полторы-то недели – много ли она успеет? Впрочем, при мысли о полутора неделях – Аленка едва не скорчила недовольную гримасу. Думать об отъезде не хотелось. Но… Разве может она заинтересовать Макса надолго, а? Он даже сейчас с дочерью её знакомит из-за случайного столкновения. А так – ни словом не обмолвился.
– И все же, Валя, езжайте домой. Эксплуатировать людей не в моих привычках, – настойчиво улыбнулся Макс, и Валентина, бросив на Аленку молчаливый и довольно завистливый взгляд, кивнула, что-то прощальное прошептала накуксившейся Лизе и зашагала в сторону метро. Кажется, спорить с работодателем она не смела, даже с учетом того, что он ей ужасно нравился.
– Ну вот теперь пойдемте, – Макс cнова прихватил Лизу в охапку, и девочка радостно завизжала и забарахталась. Впрочем, снова оказавшись на отцовских плечах, притихла, обнимая отца за шею.
Аленка же, глядя на это все, вспоминала, как катал её вот так же её отец. Даже дольше, чем до пяти лет, даже с учетом того, что мать жутко ругалась на это баловство. И Аленка – такая же тоненькая, будто ласточка, как и Лиза сейчас, обожала эти моменты, обожала скользить ладошками по отцовскому колючему подбородку. Эти моменты было невозможно вытереть из памяти никакими средствами. В эти минуты Аленка чувствовала себя жутко счастливой, потому что папа катал её на плечах – и в мире оставались только они вдвоем.
Вопреки «императорским замашкам» Лиза впечатления «принцессы» не производила. То ли сказывалась мужская рука в воспитании, то ли что – но девочка была в обычных маечке и джинсах. И маечка была даже не розовая, а желтая – и без девчоночьих стразиков, с безумно классной совой на
