Люби меня - Елена Тодорова
– Чего? – охреневаю от таких предположений я. – Еще я болт на камеру не снимал.
– Ну, я… – задыхается Богданова. Кажется, вот-вот рухнет без сознания. – Я на всякий случай предупредила.
Не успеваю даже осмыслить то, что она принимает мой подарок. В голове вдруг начинают роиться идиотские догадки. Не просто так ведь сказала. Кто-то слал ей подобный шлак.
– Я буду скидывать тебе кое-какие тексты, – возвращает меня в реальность новое уведомление. – И мы будем их обсуждать.
– В смысле? Какие еще тексты? – хмурюсь я.
– Художественные. Обсуждения в формате дискуссии, как на уроке литературы.
– Трешак, – изрекаю откровенно. Я реально в шоке от таких перспектив. – Знай, что я с трудом вытянул трояк.
– Ничего.
– Если это будет какое-то сопливое дерьмо, поверь, выбирать выражения я не стану.
– Станешь, – заявляет моя порномечта. – Ты ведь уже обещал притушить свою грубость.
Вашу мать…
[1] Фаталити – уникальный прием в серии файтингов Mortal Kombat, чтобы жестко добить поверженного противника (вырвать сердце, сжечь, выдернуть скелет и т.д.).
15
Да, я хочу тебя,
но в этом нет моей вины, ясно?
© Александр Георгиев
Сонечка Солнышко: Почему ты молчишь? Неужели до сих пор не прочитал? Второй час ночи. Я скоро спать пойду, а то утром на работу не проснусь.
Присланных ею строчек около тридцати. Чуть больше, чем в предыдущие дни. Но дело не в количестве. Я, конечно, в состоянии осилить этот объем. Вот только ощущения, которые внезапно охватывают тело, контузят своей дикостью.
В проклятом отрывке описывается поцелуй.
Тут ничего удивительного. Соня постоянно присылает гребаные поцелуи. На этом факте я предпочитаю внимание не акцентировать. Не думаю, что тут какой-то намек содержится.
Блядь… Конечно же, содержится.
Однако я его успешно игнорирую. Невозмутимо продираюсь сквозь зашкаливающую приторность бабских эмоций. Судя по тексту, во время этого примитивного слюнообмена, телок прям оргазмический восторг рвет. В стремлении постигнуть высоту этого полета у меня не раз вскипал мозг. До розового пара из ушей. Но так я и не понял, почему этому действию придают столь важное значение.
Сейчас что-то меняется.
В этот раз повествование идет от лица мужчины. Точнее, перенасыщенного гормонами пацана. То, что он делает с девчонкой, на которой, очевидно, тронулся, разве что с натяжкой поцелуем можно назвать. Мысли – порочные. Действия – животные. Эмоции – бешеные. Он зализывает, засасывает и трахает ее рот языком, будто одержимый демонами порока. И при всем при этом хрипит о какой-то любви. Буквально орет об этом, когда девчонка пугается и пытается его отпихнуть. Горланит, пока она не затихает. А после шепчет ей такую злоебучую чухню – попросту лютый кринж. Впрочем, самку явно вставляет. Она ему охотно поддается. И когда их рты снова сталкиваются, у пацаненка случается настоящий внутренний подрыв. Бомбит его так, будто вся эта слюнявая херота по восприятию намного круче секса.
Я не могу осознать, как так происходит, но в какой-то момент его мысли, эмоции и ощущения сливаются с моими. У меня ускоряется сердцебиение, разогревается кровь, шкалит пульс и учащается дыхание.
Я возбуждаюсь.
От долбанутой книжки. От чьих-то грязных сосаний. От незнакомых мне и, вероятнее всего, выдуманных каким-то двинутым человеком эмоций.
Я понимаю – завестись от порно. Это естественно. Но чехарда с сопливой бабской книжонкой и блядскими поцелуями… Когда встает на такое, это ощущается чем-то запретным, противозаконным и адски постыдным.
Сонечка Солнышко: Ладно, я спать. Доброй ночи!
Получив это сообщение, я резко выхожу из ступора. В спешке дергаюсь и роняю телефон. Рожа горит от запредельного дискомфорта, который так жестко проживает мой организм. Но я подхватываю мобильник и, забив на все свои реакции, быстро строчу ответ для Богдановой.
Александр Георгиев: Подожди, не засыпай. Сейчас напишу, что думаю. Просто мне надо проблеваться, прежде чем я смогу это обсуждать.
Кого я пытаюсь наебать? Ни о какой тошноте речи быть не может. Что мне действительно хочется сделать, так это достать член и подрочить. Порно-Соня при этом должна мне что-то писать.
Сука… Это было бы уж слишком ненормально.
Поэтому я тянусь к сигаретам и, подкуривая, пытаюсь взять свое ебучее нутро под контроль. Взгляд, в надежде зацепиться за что-то нейтральное, смазанно скользит по горящим окнам соседней высотки. И сразу же падает обратно на экран мобилы.
Александр Георгиев: Лютый бред. Пацан – пациент дурки. Ну или просто тупой пиздострадатель.
Набиваю резче, чем должен. Стрем в том, что у меня пальцы дрожат. Да, блядь, всего потряхивает, будто ширка какая-то выходит.
Сонечка Солнышко: Это очень грубо.
Вашу мать… Она же не пошлет меня?
Сука… Колотун усиливается.
Александр Георгиев: Не сдержался.
Думаю, думаю, думаю… Набираю, стираю и снова набираю.
И все же зажмуриваюсь и отправляю.
Александр Георгиев: Соррян.
Обжигаю пальцы, пока дожидаюсь ответа. И по сути даже не замечаю этого. Боль отрезвляет ненадолго, заставляя отвлечься лишь на то, чтобы швырнуть тлеющий окурок за перила балкона.
Сонечка Солнышко: Он не тупой, а милый. Тебе бы тоже не помешало научиться милым глупостям. Ну, чтобы у людей, перед которыми мы играем пару, не возникало сомнений насчет нас.
Что, блядь?
Стоит допустить подобное хотя бы мысленно, дурно становится.
Александр Георгиев: Это вряд ли.
Сука…
Александр Георгиев: Точно нет. Вести себя как клоун в мои планы не входит.
Сонечка Солнышко: Ну и зря…
После этого сообщения мой телефон затихает.
Что еще за «зря»? Что за троеточие? Куда она пропала?
Я должен оставить Богданову в покое. Но я, как тот самый пиздострадатель, не могу этого сделать.
Александр Георгиев: Ты же в постели, да? Пришли фотку.
Что это? Какого хрена я творю?
Нервно выбиваю новую сигарету из пачки. Пока подкуриваю, карандаш напротив Сониной аватарки приходит в движение. С замиранием смотрю на ее чистую улыбку и вдруг с опозданием догоняю, насколько меня в принципе удивляет то, что она читает. Это очень далеко от тех радужных единорогов, которых она присылала мне вначале. От тех меня реально тошнило. Сейчас же… Я думаю, что этот текст не похож на обычный любовный роман. Целуя «трепещущую» самку, пацан успевает описать свой член и насколько у него на нее задубел.
Вашу мать…
Соню привлекает эротика?
Едва меня сражает эта мысль, прилетает фотка. И я, дыша, будто хаски в упряжке, касаюсь
