Люби меня - Елена Тодорова
Вот она. Есть. Задыхаюсь со старта. Только потому что вижу. Слишком много эмоций разбирают нутро. Слишком, мать вашу, много. И я уже не могу остановиться.
Глаза в глаза. И темный занавес.
Поймав первую визуальную реакцию на себя, принимаю безумное осознание: только это стоило того, чтобы здесь появиться. Не знаю, как Богданова это проворачивает, но когда смотрит, по моему телу несется попросту бешеная волна дрожи, а внутри – по всем главным точкам вспыхивают очаги возгорания.
– Привет, – бросаю небрежно.
И приземляю на кассовую стойку коробку с телефоном.
– Это что? – бурно краснеет.
Я торможу дыхание, потому как на какие-то доли секунды рождается ощущение, что мне внутри что-то вырвали.
Медленно поворачиваю голову в сторону, типа с целью осмотреться в этом дешманском балагане. На самом же деле ни хрена я не вижу. Перед глазами кругами разноцветные пятна расплываются. Стискивая челюсти, крайне неторопливо вбираю ноздрями кислород.
– Подарок, – смотрю, очевидно, с вызовом.
Просто не могу понять: защищаться или нападать мне сейчас придется. Но сердце на адреналине уже повышает скорость и силу работы.
– Зачем? – смущаясь, должно быть, неосознанно отступает на шаг назад. – Мой день рождения только через месяц. И вообще…
– Давай без вот этого «вообще», окей? – догоняя, что нахожусь на пороге очередного пинка под зад, начинаю закипать. – Не надо текста. Просто возьми. Так я хочу.
Приходить сюда было ошибкой. Но не прийти я не мог.
– Ты никак не поймешь, что существует часть мира, где твое «хочу» не имеет значения.
– Это где? Типа здесь? – обвожу помещение презрительным взглядом.
– Представь себе.
Можно ли одновременно давиться гордостью и захлебываться тревогой? Оказывается, да. Я взвинчен до предела. И не только из-за того, как Богданова на меня влияет. А потому что подозреваю, будто реально ей на меня похрен.
– Бред, – выталкиваю вместе с густым выдохом.
Соня поджимает и закусывает губы. Вижу это и неосознанно облизываю свои. Мне так одуряюще жарко становится, что на мгновение я верю в то, что возгорание тела произошло физически.
Чертова порно-Соня.
Изображение резко пропадает, когда она, схватив вешалку с какой-то красной тряпкой, молча отходит от стойки. Маячит как флагом, блядь.
Мне что, свой достать?
Нет, знаете… Пошла она! Сколько можно топтаться мне по нервам? Это тупо фаталити[1].
Сунув руки в карманы брюк, резким движением отвожу плечи назад. Выкатываю грудь, задираю голову и… тащусь за ней.
– Ты нужна мне завтра. У матери ужин с какими-то важными упырями.
Это просто первое, что приходит мне в голову с целью оправдать свое преследование. Не только перед ней. Но и перед самим собой.
– К скольким? – уточняет Соня ровным тоном, даже не удосужившись взглянуть на меня.
Перебирает вешалки на стойке. Тасует их с неведомой мне целью.
– К семи, – хриплю, подавляя рванувший по грудаку вулкан ебаной и явно преждевременной радости.
– Хорошо. Я буду готова в шесть тридцать.
«Стой. Замри. Не дай этому взорваться. Продышись», – эти команды я, мать вашу, самому себе выдаю.
Удобно все-таки то, что Соне на меня пофиг. Пока она занимается работой, я возвращаю себе самообладание. Заодно удается вдоволь насмотреться на ее профиль. Ладони в карманах брюк стискиваются в кулаки.
Я не буду ее трогать. На хрен.
Я дружу с головой. Но это не точно.
– Возьми телефон, чтобы я мог с тобой связываться.
Вот. Я, блядь, почти упрашиваю.
Охренеть.
Сердце чеканит ход. У меня там, за ребрами, незаживающие туннели огнем горят.
– Я куплю. В конце недели будет аванс и...
Сердито и крайне шумно вздыхаю.
– Почему ты, блядь, такая упрямая?
Соня издает какой-то свистящий звук и резко поворачивается ко мне лицом.
– Это я упрямая?
Глаза в глаза. И мы забываем, в чем суть спора.
Разряды электричества долбят плоть, а я все равно невольно ближе подаюсь. Убиться собираюсь. Мать вашу, да я и так подыхаю, так сильно поглотить ее желаю. Никого красивее не видел. Испытываю попросту долбанутую потребность - коснуться лица. Обжечь пальцы о ее кожу, губы… Будто мало того, что происходит сейчас. По мышечному каркасу носятся молнии.
Чтобы преодолеть это, мне не хватит ни разума, ни терпения.
Еще и запах ее… Сумасшедший. То есть, на хрен сводящий меня с ума. Я не могу думать связно. Все на каких-то инстинктах. На языке уже висит внушительное оповещение: «Я хочу тебя».
Пора признать. Существует лишь один путь закрыть это помешательство – трахнуть Соню.
– Извините, – врывается в наше сражение чей-то писклявый голос. – Девушка, можно вас? Мне нужен совет.
– Не видишь, что она занята? – раздражаюсь я, припечатывая посмевшую нам помешать девчонку уничижительным взглядом.
– Что ты делаешь? – шипит Соня едва слышно. – Ты, блин, хочешь, чтобы меня уволили?
Застает врасплох. Я не успеваю сообразить, как должен реагировать. Сглотнув, зачем-то давлю свою злость.
– Придется подождать, – информирую уже спокойнее. – Сейчас консультант занят мной.
– О, да, – не сразу понимаю, с чего вдруг Соня так сладко мне улыбается. – Молодой человек как раз собрался с этими платьями в примерочную, – толкает мне в грудак какие-то вешалки. – Теперь я могу помочь с выбором вам, – и уплывает.
На деревянное изумление какой-то левой телки мне похуй. А вот Соня еще поплатится. Не сейчас, конечно. Когда я смогу заманить ее на свою территорию.
Неспешно шагаю через чертов магазин к примерочным. Бросаю тряпье на диван. И сам сажусь. Стараясь не кипеть, копаюсь в телефоне, пока Богданова, наконец, не вспоминает обо мне.
– Ну как? Все подошло? – продолжает веселиться.
Убил бы. Но это, безусловно, только после того, как отымею.
– Тебе нравятся эти тряпки? Возьми себе. Я заплачу.
– Нет. Не мой стиль. Предложи Наде. Ей точно подойдет. Я красиво упакую.
– Сонь… – просипев ее имя, прикрываю глаза, чтобы сдержать очередной подрыв. – Кончай.
Ревнует же. Это, вероятно, хорошо. По крайней мере, не так равнодушна, как пытается демонстрировать.
Глядя на Богданову секундой позже, даю понять, что понимаю это. Подавляю взглядом. Успешно. Она смущается и отступает.
– Ты должен уйти, – тихо просит после небольшой паузы. – Я не могу потерять работу.
– Я бы платил тебе в разы больше.
– Саша, – вздыхает она. – Эм-м… Давай так. Я возьму телефон. Но взамен…
