Телохранитель для дочери друга - Стелла Кьярри
Кровать не застелена, но и не смята. На полу разбросаны личные вещи. Все, так словно она раздевалась на ходу. А может, переодевалась чтобы улизнуть.
Хочется немедленно заявиться в дом и убедиться, что крошка всего лишь отошла. Но если она сумела свалить, я лично ее придушу! Опираюсь на подоконник, чтобы заглянуть в сторону шкафа. На месте ли чемодан? И в это время дверь в ее комнату отворяется. Я резко двигаюсь в сторону, скрываясь за занавеской, чтобы не спалиться. А Лейла как ни в чем не бывало заходит в спальню и бросает мимолетный взгляд в сторону открытого окна. Меня не замечает, поэтому ведет себя раскованно: скидывает шелковый халатик, и он стекает по ее плечам на пол. Туда, где уже лежит ее белье. Жалею, что решился подсматривать, потому что куколка не собирается прятаться в пижаму. Надо отползать, но глаза прилипли к совершенным формам и не желают отлипать. Я миллион раз видел обнаженных женщин. Разных. Но еще никогда не висел на крыше перед окном красотки, чудом держась за дом и не в силах оторвать от нее взгляд, чтобы уйти. Еще ни разу я не пялился тайком, проклиная свои мысли и давая себе подзатыльник за то, что творю. У меня не было девушки, которую я не мог заполучить. А Лейла запретное искушение в чистом виде. Маячит перед носом, словно яблоко на ветке. Чувствую себя Адамом в райском саду. Ева не была виновата, что красива и чиста. Это он не смог перед ней устоять. А я должен. Иначе… трындец.
Устав от моего веса, ненадежный сук издает громкий треск, привлекая внимание Руса и Лейлы. Она вздрагивает и кидается к окну, а он напрягает уши и зрение. Глупышка! надо объяснить ей, что броситься в лапы маньяку – это не самое верное решение. Но сейчас меня волнует то, что Рус засек шевеление на крыше и либо пристрелит, либо лишит профессиональной чести и безупречной репутации…
– Вова?! Это ты?! – взвизгивает Лейла, заметив меня и прикрывая грудь руками.
– Нет, блин, Черный плащ. Подвинься, пока Рус меня не застрелил, – практически заваливаюсь к ней в спальню. Действую, прежде чем успеваю подумать. Я идиот. Полнейший.
Лейла отскакивает от окна, заворачиваясь в занавеску. Будто бы прозрачная вуаль скроет от меня ее прелести. Наивно.
– За что? В смысле, что ты делал на крыше?
– Проверял периметр, – болтаю чушь. Пульс стучит в висках. Давненько со мной не было ничего подобного.
– И как?.. Удачно?
Под окнами слышится топот и шуршание. Лейла вздрагивает.
– Это Рус ходит, не бойся.
– Он тебя видел?
– Не знаю. Надеюсь, что нет. Не хочу перед ним объясняться.
Смотрим друг на друга и начинаем смеяться. Я стараюсь делать это тихо и не закашляться, а Лейла прыскает и выглядывает в окно.
– Ты чего бродишь, Русланчик? Не спится?
– Показалось что-то… у тебя ничего не падало из окна?
– Нет. Это яблоки обрываются вместе с ветками. Так что отбой.
– Да? – недоверчиво.
– Огромные вымахали в этом году. Тяжелые, все сучья обломили!
– Ну ладно…
– Прикройся, нечего светить перед ним прелестями, – рычу ей в спину. А она лишь пожимает плечами и хихикает. Маленькая стерва!
– Ну тогда доброй ночи… если что зови, приду спасать… – флиртует Руслан. Еще один «донжуан» нашелся.
– Если что, я ему яйца оторву, – выплевываю, сам от себя не ожидая.
– За что? – оборачивается ко мне. Нас разделяет тонкая занавеска.
– За превышение полномочий.
– Хм. А на тебя это правила не распространяются?
Лейла прищуривается и прикусывает пухлую губу, оценивающе глядя на меня. Ну я попал… куда теперь деваться?
Молчу. Ответа нет.
– И как объяснишь происходящее? М?
– Мне нужно было убедиться, что ты дома. – отвечаю. Это же правда.
– А. Ну тогда все ясно. Я дома. Доволен? – отворачивается и тянется к халатику. Но «одевшись» крошка становится еще соблазнительнее. Облегающей шелк слишком явно демонстрирует мне ее аппетитные формы.
– Да ладно, не парься. Я не проговорюсь, что ты шпионил за мной, – издевается язва. – И не скажу твоей маме, что нарушил изоляцию. И не буду тебе выговаривать, что не позвал врача. И промолчу, что тебе нужен постельный режим, а не ночные блуждания по окрестностям.
– Хватит. Я виноват. Но ты сама меня вынудила.
– Да? Как интересно… – поправляет волосы и облизывает губы. Она вообще понимает, что играет с огнем?
– Я звонил. И между прочим, рассчитывал на твою совесть и сострадание к болеющему… – хмыкаю. Вижу, как в ее глазах мелькает лукавая искра. Малышке нравится слышать мое «покаяние». – И волновался, почему ты не выходишь на связь.
– Я разбила телефон, – опускает глазки и теребит пояс от халата. Сама невинность. Да что ж за наваждение? Сдвиг по фазе. – А еще мне было стыдно идти к тебе, потому что… неважно. В общем, я просто проспала весь день…
– Ладно. Я убедился, что ты дома и все хорошо. Вроде Руслан ушел. Пойду в свою берлогу. Спокойной ночи.
Делаю безразличное лицо и пенделем выгоняю себя из ее комнаты. Лейла не двигается. Подхожу к подоконнику. И торможу. Ну чего со мной не так?!
– Так что с твоим состоянием? Лучше стало? Лекарства помогли? – тихонько спрашивает вслед, еще сильнее меня задерживая.
– Нормально. Почти здоров.
– Почти?
Ага. Тело в порядке, а вот на голову я, очевидно, больной.
– Утром поеду по делам, болеть вредно для здоровья, – оборачиваюсь. Пересекаемся взглядами. Ее растерянный, смущенный. И мой ошалелый, безумный. Вижу, что Лейла не хочет, чтобы я уходил. Или мне только кажется? А я как заколдованный, не могу сделать шаг. Напасть какая…
– В общем, ложись. Поздно
