Вера Колочкова - Добрая, злая
– А почему ты решила, что мажоры? Они же к нам спиной сидят!
– Так сразу же чувствуется… От них денежным духом по всему залу веет! У меня на такие вещи нюх, как у собаки, я шестым чувством его улавливаю. Так и буду, наверное, всю жизнь одним только нюхом пробавляться… У тебя, кстати, телефон в сумке звонит.
– Ой, это же мама, наверное! – неуклюже закопошилась она в примостившейся на спинке стула сумке. – Я ей обещала после экзамена позвонить и забыла!
– Ну как, Сань, сдала? – коротко и делово прозвучал в трубке мамин голос.
– Да, мам, сдала, все в порядке! Правда, на тройку…
– Молодец, доча! Отстрелялась! Поздравляю! Ну и когда уже?
– Что «когда», мам?
– Когда ехать, сказали?
– Куда ехать, мам?
– Здрасте, «куда»! В Англию же, в Лондон! Ты же сама говорила – сразу после сессии!
– А… А, ну да… Да, сказали…
Видимо, у нее было такое вусмерть обалдевшее перепуганное лицо, что Поль перестала жевать, сидела, беспомощно выставив перед собой нож с вилкой. Потом сглотнула, трусливым осторожным движением положила столовые предметы на скатерть, втянула голову в плечи.
– Так я не поняла, когда ты уезжаешь? – снова влетел в ухо настойчивый мамин голос. – Я надеюсь, не сегодня?
– Н… Нет, не сегодня…
– Завтра, значит?
– Да… Да, мам, завтра…
– Ага, ага… Ну так собираться же надо… По магазинам походить, приодеться поприличнее… Давай сейчас в городе встретимся? Ты где?
– Я в кафе. В «Мадриде».
– Ох, черт… Я же не могу сейчас! Проклятая работа, вечно у меня времени на тебя нет! Давай дуй сама ко мне в магазин, я тебе денег дам!
– Не надо, мам… денег.
– Это почему?
– Ну… Ты же мне давала, у меня еще есть… Мне хватит…
– Еще чего! Что у тебя там есть, копейки! Давай приезжай!
– Мам, я…
– Погоди, Санька! У меня тут над душой стоят… Погоди минутку…
Мамин голос отдалился слегка, зазвучал раздраженно в того, кто так удачно встал «над душой». Молодец этот «кто», спасибо ему за паузу-передышку…
– Ой, Санька, не надо пока приезжать, отбой! Ко мне в магазин завтра проверяющие из санэпиднадзора нагрянут! Спасибо, мой человек предупредил… Теперь всю ночь придется сидеть, бумаги подчищать… А потом еще с проверяющими целый день валандаться, прямо голова кругом… Все, Санька, пока, до связи! Если сумею вырваться, деньги прямо в аэропорт привезу. Когда рейс?
– Я… Я не знаю… Я сейчас в деканат позвоню… Там накладка какая-то…
– Ну что ж ты у меня такая несобранная, Сань! Завтра лететь, а ты не знаешь, когда рейс! Сразу мне перезвони потом, поняла?
– Да, мам. Перезвоню.
– Ну все, жду…
– Поль! Поль, что мне делать? – нажав на кнопку отбоя и с силой сжимая тельце телефона в ладони, простонала она. – Как же я могла забыть про эту дурацкую легенду с поездкой… Надо что-то делать, Поль!
– Да погоди, не истери. Сейчас что-нибудь придумаем, – хватаясь за нож с вилкой и нацеливаясь глазом на отбивную, деловито проговорила Поль. – Раз уж начала с вранья, надо враньем и продолжить. Другого выхода у тебя все равно нет.
– Да, другого выхода у меня нет! Не могу же я признаться, кому ее честно заработанные двести тысяч отдала! Если она узнает… Ой, нет, лучше не надо…
– Значит, не узнает, если не надо.
– И что мне теперь делать?
– Что делать, что делать… Значит, и впрямь тебе уехать надо.
– Куда? В Англию?
– Ну, можно и в Англию, конечно, если у тебя еще две сотни есть… А можно и не в Англию…
– А куда?
– Так сама придумай куда. Делов-то. Это вообще уже детали. Главное, надо вовремя смыться.
– Да… Да, пожалуй, это выход… Фу, завралась, как противно… Прямо сама себя ненавижу!
– А ты как хотела, милая моя? Добрые дела всегда бывают наказуемы! За свои душевные порывы надо платить, хотя бы и чувством ненависти к себе. Все в этом мире взаимосвязано…
– Поль, мне сейчас не до философии!
– А чего ты на меня-то злишься? Тебе сейчас не злиться надо, а домой бежать да котомку в дорогу собирать! Давай доедай свою отбивную и вали!
– Да не могу я есть…
– Так давай я съем, в чем проблема?
Поль ловко протянула через стол руку, цапнула на вилку ее отбивную, с удовольствием плюхнула к себе на тарелку, усмехнулась плотоядно:
– Как говорится, кому война, а кому мать родна… Не переживай, Сань, все обойдется! Сейчас я поем, и к тебе двинем. Мне же тоже свои вещички собрать надо, коли ты уезжаешь.
– Да куда? Куда мне ехать-то?
– Ничего, по ходу придумается.
– Может, в Кочкино? Я там до семи лет жила, у бабушки Анны…
– А кто она, бабушка Анна?
– Мамина мама. Она умерла десять лет назад, мы с тех пор ни разу там не были. Мама не любит даже вспоминать про свою родную деревню. Да и ее уже там никто не помнит…
– А что, это вариант, между прочим. Наверняка и родственники какие-нибудь найдутся, которые тебя приютят. Скажешь, что на каникулы приехала, деревенским воздухом подышать. Врачи, мол, присоветовали. Остались там родственники?
– Не знаю… Может, бабушкина двоюродная сестра, баба Сима… Если она жива, конечно… Она помоложе бабушки Анны была.
– Ну вот и отлично! И отдохнешь, и родственные связи наладишь! А через две недели вернешься, будешь маме про Биг-Бен и Трафальгарскую площадь сладко в уши заливать!
– Фу, противно…
– Зато это выход из положения. Успокаивай себя тем, что доброе дело сделала. Кстати, как там дела у этого мальчишки, которого в Швейцарию повезли?
– Да все вроде нормально. Папа говорил, уже день операции назначили. И денег им вроде бы хватило…
– Вот видишь! Значит, не зря будешь перед мамой совестью мучиться! Только ты это… Какие-нибудь книжки про Лондон возьми, полистай их на досуге в своем Тучкино…
– Кочкино.
– Ладно, пусть будет Кочкино. Ну что, зовем официанта, пусть нас рассчитает? Вернее, тебя рассчитает…
Дома она первым делом бросилась к антресолям – искать дорожную сумку. И тут же в изнеможении опустила руки – а нету сумки-то, хоть заищись! В Швейцарии сейчас ее сумка, с Катиными да Тимошиными вещичками!
– Замыслил я побег, называется… – проговорила тихо себе под нос.
– Чего ты там бормочешь так жалостливо, Сань? – высунулась из кухни Поль, держа в руке надкусанное яблоко.
– Да сумку хотела найти, а ее нет, оказывается…
– Так чемодан возьми! Чемодан у тебя есть?
– Да что я буду как дура с чемоданом по деревне гулять!
– Ну, гуляй как умная, в чем проблема?
– Ладно, придется с чемоданом…
Так, пока они с Поль собирались, в голове и вертелась эта литературно-художественная фразочка – замыслил я побег… Куда – побег? От кого – побег? От собственной трусливой сущности, что ли? Эх, наворотила сама себе проблем, теперь надо расхлебывать…
