Не смей меня... хотеть - Мария Зайцева
Глава 19
Интересно, он выйдет, дверь откроет? Или просто из вежливости… Хотя, где Немой, а где вежливость?
Я иду к черной тонированной машине, ощущая себя словно под прицелом снайперской винтовки. На редкость неуютно и глупо.
Злюсь на глупое платье, которое натянула в последний момент, все еще находясь в шоке от того, что Немой знает мой адрес и мой телефон. На развевающиеся волосы, тоже глупые, не успела уложить, и теперь они тупо лезут в лицо, цепляются за блеск для губ, которым в спешке мазнула разочек, и забыла, что в состав входят ментоловые нотки. И теперь губы покалывает, и ощущение, будто они в объеме увеличились. А учитивая, что там и так все сверх меры, то вообще…
И глупо себя чувствую, глупо, глупо!
И сама ситуация, в которую угодила, тоже… Глупая!
Ну что же он не выходит?
Если не выйдет, развернусь сейчас и пойду обратно! Это неуважение, в конце концов…
Хотя, опять же, где уважение и где Немой?
Почему он, кстати, Немой? Никогда не задумывалась над этим вопросом, а сейчас, конечно, самое время, да…
Дверь машины открывается, когда я прохожу примерно половину пути от моего дома до нее.
Я сбиваюсь с шага, видя, как появляется из-за руля здоровенная мрачная фигура.
В легкой панике отмечаю, что Немой, похоже, вообще не заморачивался подготовкой к свиданию. По крайней мере, выглядит он так же, как и сегодня в универе. Джинсы, темная футболка, куртка, смурная небритая рожа. Ни улыбки, ни хотя бы попытки проявить дружелюбие.
Да-а-а… Может, развернуться, пока не поздно? И пусть думает обо мне, что хочет. Не плевать ли?
Тут Немой, словно распознав в моем мятущемся взгляде пораженческие настроения, делает шаг вперед, неожиданно оказываясь очень близко. Так близко, что мне приходится задирать подбородок, чтоб ему в глаза посмотреть. И нет, ничего особенного я там не вижу: все тот же мрак и полную непроницаемость.
Он молчит, только смотрит и смотрит на меня.
Выдыхаю тихонько. Ну что же… Будем делать хорошу мину? Свидание спасти уже нельзя, нечего там было спасать изначально, но хотя бы попытаться поддерживать видимость диалога…
— Привет, — иду я первой на уступки, здороваясь.
— Привет, — хрипит он неожиданно низко. И опять молчит. И смотрит. Так, словно я в чем-то виновата сейчас. Словно сдерживается, прикидывает, что сделать: развернуться и уйти, нахамить мне, послать… Или что еще?
— Красивая машина, — разрываю я эту дикую неуместную паузу.
Немой оглядывается, словно не понимая, о какой именно я машине, потом опять смотрит на меня и неуверенно кивает. И молчит. Да что за наказание такое!
— Поехали? — опять проявляю я инициативу. Хотя, именно в этот момент могла бы просто прекратить наши совместные мучения и уйти.
Явно же он не рад, что притащился сюда, ко мне.
Явно не знает, что делать, о чем со мной говорить…
Зачем я это все делаю?
Зачем продлеваю агонию?
Немой смотрит на меня… И опять кивает! Шикарный диалог, я считаю! Прекрасное будет свидание!
Он еще пару секунд что-то изучает в моем лице, а затем разворачивается… И идет к пассажирскому! И, под моим изумленным взглядом открывает дверь! Боже! Мы в курсе о манерах? Это уже само по себе нонсенс…
Я в таком шоке, что даже не комментирую происходящее, молча иду и сажусь в машину.
Пока Немой обходит капот, с любопытством оглядываюсь.
Внутри все черное, кожаное.
Видно, что машина не новая, кожа потретая, но не рваная, и вообще, все производит впечатление ухоженности.
Странно, я как-то раньше не обращала внимания на то, на чем ездит Немой в институт, я вообще на него внимания не обращала… Но теперь могу со всей определенностью сказать, что это — машина не богатенького парня, не сына олигарха… У того же Сомика — вполне приметная желтая субару, на которой он гоняет и в которой девочек трахает. У Олега — синий шикарный лексус… У Вилка… Черт, не помню, что у Вилка, но тоже что-то, по-моему, дорогое… Странно, почему я никогда не задумывалась, кто у нас Немой? Кто его родители? Почему-то теперь во мне зреет уверенность, что там все не так шоколадно, как у его приятелей. И тогда вопрос: почему он с ними? И почему Олег пустил его в свой круг?
Немой садится за руль, кивает мне:
— Пристегнись.
Я послушно тяну ремень, удивляясь: Олег никогда не приказывал мне пристегиваться. И даже смеялся над моими постоянными попытками обезопасить себя, тупо шутя, что ремень безопасности нужен, чтоб потом тело из машины доставать в целом виде…
Ремень почему-то не тянется, я борюсь с ним, Немой замечает это и наклоняется ко мне, чтоб помочь.
Я замираю, вжимаясь в спинку сиденья, потому что он неожиданно так близко. И от него пахнет свежестью, перемешанной с нотками табака и легкого парфюма, который ощутим, только если вдыхать его прямо с кожи… Вот как я сейчас делаю. Невольно, не специально!
Но надо признать, что ничего отталкивающего, наоборот, очень вкусно… И даже табак, который я не особенно уважаю, на Немом как-то по-особенному пахнет… Привлекательно.
Я ловлю себя на этом ощущении, встряхиваюсь мысленно.
Эй, Алька, ты с ума сошла?
Это же Немой!
Что в нем может быть привлекательного?
Нет, если отвлечься от особенностей характера и его дикой дурной славы, сражающей наповал, то он… В принципе, он привлекательный парень. Не в моем вкусе, конечно, я не люблю таких массивных, здоровенных. Побаиваюсь их. Олег, например, хоть и высокий, но не такой широкоплечий. И мне это больше нравится, нет ощущения, что дотронется до тебя и раздавит. А вот сейчас оно есть.
Немой так близко, возится с ремнем, дышит тяжело почему-то… Я ощущаю, как его грудь раздувается от дыхания и чуть-чуть соприкасается с моей… И жар от него распространяется по телу. Слишком горячий, слишком большой. Закрыл меня, вжал с сиденье, воздуха между нами нет практически, ощущаю, как хрипло выдыхает мне в район шеи. И кожа тут же покрывается мурашками. Ой… Так странно… И так страшно… И вообще, почему так долго?
В волнении стискиваю край платья, ладони влажнеют… Глупость какая…
Почему так дышит? Почему такой тяжелый? Надо что-то сказать? Надо как-то помочь, может?
Но в этот момент Немой резко отстраняется и тянет за собой ремень безопасности. Пристегивает его, откидывается на сиденье, пристегивается сам.
Нажимает кнопку, врубая зажигание, и машина на удивление мягко и послушно
