( Не)чаянная дочь для магната - Юлия Крынская
По красной ковровой дорожке со второго этажа сбегает Руслан с Марусей на плечах и Кайла. Дочь в изумрудном платье придерживает рукой золотую диадему на голове и размахивает светящейся саблей. Руслан, как и Фрол, во фраке. Мощный торс нашего магистра безопасности опоясывает шёлковый синий камербанд. По перилам скатывается Микки и подбегает к Фролу. Маруся недовольно восклицает:
— Пап, ну это же ловушка для Мышиного короля! Чтобы он не превратил Руслана в Щелкунчика.
— После того, как ты превратила его в боевого слона, ему уже ничего не страшно!
— И ничего не в слона! — хохочет Маруся. — Рус — ездовой пёс! Мы едем в страну Снежной Королевы спасать Кая и Герду. Где ты видел слонов на севере?
— Да, где такое видел? — поддакивает Руслан, снимая Марусю с плеч. — Но, думаю, ты подал их высочеству прекрасную идею. Маруськин, привал!
— Руся и Маруся, блин! Спасибо, Маргош, — Фрол касается губами моего виска и утирает мокрую ладонь бордовой накрахмаленной до хруста салфеткой. — Ладно, давайте мировую.
Мы собираемся вокруг маленького столика с фруктами и веселящими душу напитками. Руслан открывает лимонад для Маруси, а Фрол шипучку для тех, кто постарше.
— Через час уже народ привалит, — Фрол поджимает губы, выкручивает пробку из бутылки и наполняет бокалы. — Поэтому я хочу сейчас при тебе Рус, попросить прощения у Марго и Маруси. Девчонки мои, сам Господь вновь послал нас друг другу. Простите, что я так долго шёл к вам. Но клянусь до конца своих дней быть вам мужем, отцом и защитником. Не умею говорить долго и красиво… Марго, выходи за меня!
Фрол опускается на колено и достаёт из кармана кольцо с дорожкой из сияющих камушков. Мои пальцы дрожат, я оглаживаю огненно-рыжий шёлк платья. Комок подкатывает к горлу, не могу и слова вымолвить. Взгляды трёх пар глаз удивлённо скользят по мне.
— Перевожу, — Маруся берёт меня за запястье и протягивает мою руку отцу, — Рита согласна.
— Маруськин, я хочу услышать это от мамы, — подмигивает дочке Фрол. — Ваше величество, что скажете?
Маруся отпускает мою руку, и я прячу её за спину.
— У меня сложный характер, — леплю я несусветную глупость.
— Это я понял, — глаза Фрола смеются, но лицо серьёзно как никогда.
— Я дико ревнива, — голос срывается, и пальцы сжимаются в кулаки.
— Ого!
Вспоминаю пару вёдер пролитых слёз над фотографиями в Инстаграм — Фролушка с бывшими подружками. Собираюсь с духом и выдаю:
— Знай, я убью тебя, если ты дашь мне повод усомниться в твоей верности!
— Не дам, — крестится Фрол. — Правило селёдки и тирамису в действии, моя королева.
Улыбаюсь. А ведь тогда в бане мне и правда не пришло в голову ревновать Фрола. Что за цирк я устраиваю? Протягиваю ему руку. Дрожь в пальцах не проходит.
— Я согласна!
* * *
— Средь шумного бала прекрасная Рита снизошла до несчастного пациента палаты номер шесть, — велеречиво приветствует меня Никита, указывая на кресло возле своего ложа с рычагами для регулирования высоты и наклона. Под капризным пациентом жужжит матрас — работает один из шести массажных режимов для профилактики пролежней.
— Ты под сироту-то не молоти, — я немного запыхалась после танцев. Умышленно или нет, Фрол так построил нашу жизнь что, находясь в одном доме, мы с Никитой встречаемся редко. Лечащий врач пока не разрешил ему даже садиться в коляску. Поэтому нервы Никиты, подозреваю, на пределе. Для энергичного человека не придумаешь ничего страшнее круглосуточного возлежания. Пусть даже на кровати, обустроенной по последнему слову техники.
— Что ты, что ты, матушка! Фрол Матвеевич удивительной широты человек, — театрально машет руками Никита. — Прямо отец родной.
Усаживаюсь в кресло, ожидая очередных колкостей.
— Как Марусенька? — Никита складывает руки на животе.
«Это ты прямо отец родной!» — мне уже хочется вернуться к Фролу.
— Командует парадом! — Мысленно обнимаю дочку. — Такая королевишна растёт. Палец в рот не клади.
— Заходила ко мне утром, открытку подарила, — Никита раскрывает книгу и подаёт мне сложенный альбомный листок. На нём явно Марусины художества. Корявенькая машина, отдалённо напоминающая красную иномарку Никиты, с торчащей из багажника ёлкой, темноволосая фигурка за рулём. Вместо фона наклеены в виде гирлянд блестящие пайетки и кусочки новогоднего дождика. Раскрываю и читаю послание дочери несостоявшемуся отчиму: «Уважаемый Никита! Поздравляю с Новым годом. Желаю вам скорее встать на ноги, сесть в свою машинку и поехать домой. Можете выбрать любую ёлку во дворе. Я её вам подарю. Повесите на неё игрушки и будет вам счастье. Маруся».
— Мило, — проглатываю я улыбку.
— Так вежливо меня ещё женщины не посылали, — наигранно смеётся Никита.
— Я слышала, что вы хорошо поладили с Любой, — меняю тему.
— Она славная девушка, у неё ласковые руки, но я предпочитаю поговорить после интима, а эта фаза выключена в цепи нашего с ней общения.
— А интим включен? — К моим щекам приливает кровь.
— Я же говорю, Фрол Матвеевич старается вовсю.
Кусаю губы. И сейчас меня задевает даже не то, что Фрол самым неприличным способом переключает внимание Никиты с моей персоны на дворовую девку. Меня цепляет, что в окружении моего будущего мужа есть женщины, которые оказывают подобные услуги. Я полагала, что Люба, как и Алёна, внучка Тимофеевича — всего лишь массажист.
— Хороша девка! — Никита будто нащупал мою больную мозоль и давит с упоением. — Профессионалка. Я уж думал, всё отбил себе, а она такое вытворяет!
— Замолчи! — вскипаю и понимаю, что спровоцировала очередное пари.
— Спорим, Любаша…
— Заткнись! — хватаю с тумбочки баллончик пены для бритья и выстреливаю изумлённому Никите в рот.
Он хрюкает от смеха и, морщась, отплёвывает пену в полотенце.
— Никогда! Слышишь? Никогда! Не смей плохо говорить… Нет! Даже думать плохо о Фроле не смей! — спешу к дверям, подворачиваю ногу, цепляюсь за косяк и женское колено. Поднимаю взгляд на обладательницу серебристых чулок.
— Маргарита Сергеевна, всё хорошо? — Люба с трудом удерживает в руках поднос с ужином для этого урюка. На чёрном платье с пышной юбкой белым лопухом режет глаз кокетливый передник с воланом.
Выпрямляюсь, сдуваю через уголок рта выбившуюся из причёски прядку.
— Со мной да! А вот
