Сильная женщина (СИ) - Лав Натали

-Как это просто? Как это ошибочно? Да Вас самого привлекать надо...

Он собирался и дальше возмущаться, но его остановил судья:

- Прекратите себя вести как на базаре, Сергей Анатольевич. Сядьте.

Он уселся на место, только шевелил губами. Видно, крыл меня, на чем свет стоит.

Судья обратился к Ольге:

- У Вас есть, что пояснить по поводу услышанного?

Она встала, как только судья к ней обратился. Все время, что я говорил она не шевелилась, даже, кажется, не дышала.

- Ваша честь, я уже говорила, что к убийству Анохина и краже денег из организации, где он работал, я не имею никакого отношения. Роман Александрович, - тут она запнулась, но затем продолжила, - Роман Александрович в этот раз изложил все верно. Мне больше нечего добавить.

Судья выполнил все необходимые формальности, а затем объявил:

- Суд удаляется в совещательную комнату для принятия решения.

Ольгу увели из зала, что заставляло меня дергаться. Вроде мы с Дементьевым все просчитали, но мало ли...

Через час судья вернулся, зачитал оправдательный приговор и освободил ее из-под стражи в зале суда. Только тогда я смог свободно выдохнуть.

После того, как судебное заседание закончилось, Ольга выглядела растерянно. Конвоиры отдали ей её вещи, и она нерешительно топталась в коридоре. Понятно, что ни телефона, ни денег у нее не было.

Я подошел к ней и предложил:

- Давай отвезу тебя?

Странно, но особой радости на ее лице я не заметил. Немного подумав, она согласно кивнула. Вот это правильно, все-таки независимость должна иметь какие-то разумные пределы.

Когда мы сели в машину и тронулись, я спросил:

- Не ожидала такого исхода?

- Нет. Но если ты ждешь, что я стану рассыпаться в благодарностях, то напрасно. Ты ничего особенного не сделал, всего лишь сказал правду. Да, и то, припозднился.

Я чувствовал подступающее раздражение:

- А мог бы совсем ничего не говорить.

Карие глаза смотрели на меня с четко выраженной неприязнью:

- Зачем сказал? Я не просила.

- Да ты разве попросишь? Скорее язык себе откусишь. И  в кого ты такая упрямая?

Оля выдохнула, явно стараясь успокоиться. Мне бы тоже не помешало. Не хватало еще после всего въехать в какой-нибудь Камаз.

- Отвези меня домой, пожалуйста.

Я решил, что вести машину и выяснять отношения, не самая лучшая идея, поэтому повез ее, куда она попросила.

У дома Ольга молча вышла из автомобиля и направилась к подъезду. Я пошел следом.

По домофону она набрала номер квартиры и когда ей ответили, сказала:

- Степанида Егоровна, откройте, это Оля.

Замок двери запищал, я открыл ее, пропуская девушку вперед.

- Ты зачем со мной идешь?

Она рассчитывает, что я просто уйду? Нет, я не для того подставлял свою шею.

- Поговорить хочу.

- Сам, как ишак, упертый, - прошипела моя змеюка сквозь зубы и стала подниматься по лестнице.

На лестничной клетке нас ждала старушка, которая, увидев Олю, принялась причитать:

- Оленька, неужто выпустили? Слава Богу, слава Богу. Вот ироды.

Оля ей отвечала вежливо и сдержанно, говорить много не стала, пообещала зайти позднее. Открыв квартиру, зашла  внутрь, я тоже вошел в прихожую и услышал:

- Рома, давай ты в другой раз поговорить придешь? Я очень устала.

По ее лицу было понятно, что это всего лишь предлог, чтобы от меня отделаться. Да что опять ей не так?

- Ладно, - процедил и вышел вон. Злясь и на себя и на нее, стал спускаться по лестнице и поймал себя на том, что вовсе не хочу никуда уходить. И должен ли?

 Резко развернулся и пошел назад. Оля как раз собралась закрыть дверь. Я уперся в железную поверхность рукой и не дал запереть ее.

- Да не пойду я никуда. Я, что, зря тебя из тюрьмы вытаскивал?

И зашел в квартиру.

Глава 18.

Ольга.

Я ошеломлена происшедшим. Не ожидала, что мне удастся выбраться. Еще больше я не ждала, что два ключевых свидетеля изменят показания в мою пользу. И как бы вовсе удивительно, что Роман рассказал правду.

Когда меня отпустили из-под конвоя, я сама себе не могла поверить, что это в реальности. Потом Власов отвез меня домой, пошел со мной в подъезд, поднялся в квартиру. Это  был какой-то сон.

И пора бы мне уже проснуться. Я попросила его уйти. Он смотрелся у меня дома странно, вызывал противоречивые эмоции. И он ушел но закрыть за ним дверь я не успела.

Он вернулся и снова оказался в моей прихожей. Кажется, только разговаривать совсем не собирается. Что-то буркнул про тюрьму, а в следующую секунду дернул меня на себя и накрыл мои губы своим ртом. Я замерла, позволяя ему себя целовать, не зная как реагировать. Роман нажал мне на щеки рукой, заставляя открыть рот и впустить его язык. Своим телом придавил меня к стене, не давая трепыхаться.

А у меня мысли разлетелись как птицы в разные стороны. И я стянула с него куртку, а потом и пиджак. И рубашку тоже.

Он словно сошел с ума, то вылизывая мне рот, то покусывая губы, то посасывая их.

Только я оказалась не лучше, почувствовав под пальцами его горячую кожу, заскользила по ней руками, выводя невидимые глазу узоры. Я уже забыла, как приятно может быть прикасаться к мужчине. Как это, когда от твоих прикосновений бугрящиеся мышцы под кожей напрягаются сильнее. И мне нравилось, как он реагирует на меня.

- Оленька, хорошая моя, - шептал мужчина между поцелуями, - Не отталкивай меня. Я так тебя хочу. Пи**ец просто.

А у меня от его слов, от тона его голоса внутри нарастало напряжение, росла потребность подчиниться, принять его в себя. Между ног все давно намокло. И выгнать его сейчас было невозможно. Он был мне так нужен.

Каким-то образом мы оказались на кухне. И на мне тоже уже не было ни блузки, ни лифчика. Его руки гладили обнаженную грудь, сминали ее, дразнили сжавшиеся соски. Потом заскользили по бедрам, стягивая колготки и трусики. Роман опустился передо мною на корточки, стягивая со ступней одежду, опаляя жарким дыханием голые ноги.

Потом он поднялся, посадил меня на мраморную панель и устроился между моих разведенных ног. Я руками уперлась в поверхность, чтобы держаться. Мужчина расстегнул ремень и приспустил одежду, обнажая член. Затем взял меня за руку и заставил своей рукой накрыть его возбужденный орган.

- Поласкай меня, - то ли попросил, то ли потребовал он.

Я сжала ладонь и несмело провела ее от головки до основания. Роман прикрыл глаза.

- М-м-м. Вот так. Еще.

Я сделала так несколько раз. Вверх-вниз. Вверх-вниз.

Из члена выделялась смазка. Моя рука сделалась влажной. Его дыхание стало тяжелее и чаще.

- Не могу больше.

Он распахнул глаза. Взгляд его был хмельной, поплывший. Он подвинул меня к краю стола, мои ноги закинул себе на плечи.

Потом членом провел от клитора к влагалищу и толкнулся в меня. Внутри всё замерло.

Так сладко.

- Ах, - сорвалось с моих губ.

Я откинулась назад, оперевшись обеими руками, пытаясь удержаться за холодный мрамор.

Роман начал двигаться. Неспешно, совершая мощный рывок внутрь меня, замирая во мне на доли секунды, потом  возвращаясь назад. И повторяя все снова. Я закрыла глаза, не хотелось смотреть, хотелось только чувствовать.

Как хорошо-то.

Потом ритм его движений изменился, толчки продолжали оставаться такими же мощными, но участились. Руками он удерживал меня за бедра. Томление во мне усилилось.

- Рома-а-а, - застонала я и сама не узнала свой голос.

По кухне раздавались влажные шлепки соприкасающейся плоти.

В какой-то из таких моментов жар залил мне ноги, а влагалище стало сокращаться от конвульсий.

Кажется, я закричала. 

Роман опустил мои ноги с плеч  себе на талию и стал двигаться ещё быстрее. Вдруг дрожь сотрясла его мощное тело.

Он тоже застонал.