Страсти-мордасти (СИ) - Цибулина Маира

— Мне очень жаль вас.

— Нечего меня жалеть. Да и что это я с вами разболталась, ведь какая очередь у стойки уже столпилась!

Официантка побрела к посетителям, а я принялась наминать пельмени. Какая вкуснятина эти пельмени! Если б я знала, кто их придумал, то расцеловала б этого гениальнейшего человека. Хотя, вряд ли, он еще жив. Тогда я б возвела ему памятник в центре Москвы.

***

Стоя у подъезда дома Булдыгиных, я сомневалась идти в их квартиру или не идти. Там сейчас поселилась эта грубиянка с дочерью. Если бы дома была только дочка, то я бы ее как-то обхитрила и достала нужный мне номерок, но если дома окажется та тетка, то она меня дальше порога квартиры не пустит. Что же делать?

— О, придумала! — радостно воскликнула я.

Через полчаса я позвонила в двери. Конечно, могла бы это сделать раньше, но я не хотела, чтобы женщина подумала, что это я над ней так некрасиво пошутила. Дверь открылась и на пороге появилась племянница Ларисы Ивановны.

— Здрассти. Помните, мы виделись на похоронах сегодня.

— Да, помню. И че тебе надо? — грубо поинтересовалась та.

— Я пришла вас предупредить, что вы находитесь в опасности.

— С чего ты это взяла?

— Я когда была последнего раза в Ларисы Ивановны, то на кухне учуяла странный запах, такой неприятный. Это, наверное, газ протекает. Именно из-за этого и умерла бедная Лариса Ивановна. Она надышалась им и теперь уже на том свете с ангелами разговаривает. Мне бы не хотелось, чтобы и вы туда раньше времени попали. Вы такая хорошая женщина и молодая при том. Вам еще жить и жить!

Дочка той тетки купилась на мою выдуманную историю и быстро направилась на кухню, оставив дверь передо мной открытой. Я со скоростью звука вошла в коридор и увидела телефон. Около него стояла записная книжечка, которую я схватила и рысью кинулась прочь отсюда. Представляю, как удивиться женщина, возвратившись с кухни, а за мной уже и след простыл. Ничего! В следующий раз не будет такой доверчивой.

Слава Богу, я взяла с собой мобильный телефон! Найдя нужный мне номер, я позвонила. С маленьких дырочек в трубке донесся вежливый, женский голос, сообщивший мне, что генерал Мизинцев сейчас находиться в Швейцарии на лечении и что он приступит к работе только через полтора месяца. Вот те на! И что теперь прикажите мне делать? Я же не могу подвести Ларису Ивановну. Я ее единственная надежда на то, что справедливость восторжествует, и убийца будет наказан.

42

Неожиданно ожил мобильный. Я от этого даже вздрогнула. Кто мне может звонить? Ведь у меня новый оператор и никто еще не знает моего нового номера.

— Алло. Доша, это ты? — послышался в трубке знакомый мужской голос.

— А вы кто? — спросила я.

— Женя, ты что ли?

— Конечно, я. Или у тебя есть еще знакомый с таким именем? Я начинаю уже ревновать.

— Нету, не волнуйся. Ты один Адам в моей жизни. Пока что, — добавила я.

— Твой ответ меня успокоил. А вот последняя реплика — не очень.

— Откуда у тебя номер моего мобильного? — перевела я быстро разговор на другую тему.

— Твоя мама продиктовала. Ты же мне дала свой домашний, ну и я позвонил. Ответила твоя маменька, я ей представился … и-и-и … Женей.

— И только? — недоверчиво спросила я.

— Ну, еще ляпнул, что я — твой парень.

— Что?! — возмутилась я. — Это же неправда. Зачем ты соврал?

— Просто мне бы хотелось, чтобы это было правдой.

Я замолчала. Вот так новость! Сам Женя Карасев хочет быть моим бойфрендом. Очуметь!

— Алло, Доша, ты меня слышишь?

— Какие-то помехи. Ты что-то сказал? Я не расслышала, — быстренько придумала я, ведь в эту секунду я не была готова к тому, чтобы стать его девушкой, о чем я мечтала аж три года учебы. А вот сейчас, когда выпал такой шанс, я струсила и сама отказалась от своего счастья. Ведь у меня на данный момент уже имелся парень. Это ведь не правильно — иметь больше, чем одного парня за раз. И особенно нечестно по отношению к мужскому полу. Они ведь тоже живые. И им будет больно узнать, что их девушка их дурачит. Это Муся может так делать. Но не я. Всегда считала ее действия некрасивыми. Нельзя дурачить голову бедным, влюбленным мужчинам.

— Говорю, давай сейчас встретимся, если ты ничем не занята, — услышала я ответ Жени.

— Хорошо. А где?

— Ты сейчас, где находишься? Я за тобой заеду.

И не успела я продиктовать адрес места, где я нахожусь, как подъезжает ко мне Женина машина, останавливается и оттуда выходит он.

— Как ты так быстро сюда добрался, да еще в час-пик?

— Сюрприз! — выкрикнул он на всю улицу.

— Ты что умеешь телепортироваться, да?

— Все намного проще. Я просто был недалеко, вот за тем поворотом. Садись в машину.

— Женя, мне нужна твоя помощь, — сказала я, удобно разместившись на переднем сиденье.

— Если это в моих силах, сделаю тогда все, что попросишь.

— Как ты думаешь, от чего мог бы быть вот этот ключик? — задала я вопрос, протягивая ему вещь.

Он покрутил ключиком в руке и сообщил, что от камеры хранения.

— А где именно?

— Видишь, тут мелкими буковками выдрапировано название центрального вокзала, а ниже номер камеры.

— Поехали туда немедленно! — скомандовала я.

— Это так важно, что нам нужно прям сейчас туда езжать? Я-то думал, мы сходим в кино или еще куда-нибудь.

— Да, это вопрос чести и жизни.

На вокзале народу было так много, что мы еле протиснулись к кабинкам. Все-таки лето. Время отпусков. Люди с чемоданами толпились повсюду: и у касс, и около санузла; скамейки в залах ожидания были все заняты, даже у камер хранения собралось энное количество людей. Я, протолкавшись сквозь эту облогу, вставила ключик в нужную мне камеру и, вот чудо, дверцы открылись. Там я нашла большой бумажный пакет, запечатанный крепко скотчем, потому что я с первого раза не смогла его открыть.

— Ну, как нашла нужную камеру? — спросил Женя, когда я села в машину.

— Даже содержимое в ней обнаружила. Помоги мне распечатать пакет.

Женя мигом открыл его. Там я нашла кассету и кухонный нож в герметичном, прозрачном, полиэтиленовом пакетике. На нем еще сохранились пятна крови.

— О, Боже! — отшатнулась я от содержимого пакета. — Какой ужас! Кассета! Разве их счас выпускают?! — удивилась я, увидев столь редкий раритет.

— Окровавленный нож! Доша, ты серьезно влипла! — испуганно сообщил мне Женя. — Эта улика — доказательство чьей-то причастности к убийству. И убийца будет, наверняка, тебя искать и что он сделает с тобой, когда найдет … я даже боюсь об этом думать.

Услышав такой невеселый прогноз моих последних дней на Земле, я с ужасом осознала, сколько полезных дел и вещей я еще не успела сделать.

— Женя, я не из пугливых и меня не так-то просто запугать. Нужно найти убийцу раньше, чем он найдет меня.

— И как ты собираешься это сделать, если ты даже не знаешь имени убийцы, тем более, как он выглядит.

— Женя, ты просто меня еще не знаешь. Я с детства мечтала стать полковником милиции и распутывать всякие такие преступления. Мое жизненное призвание — ловить преступников и сажать их за решетку! — с гордостью и достоинством сообщила я.

— Да ну! Ты меня разыгрываешь, Доша! — рассмеялся Женя.

— Нужно мне это, как собаке хвост!

— Но ты же работаешь моделью в магазине.

— Ну и что! Ты вот тоже работаешь стриптизером в клубе, а сам мечтаешь о живописи. Ты же не бросаешь рисовать свои картины, пока никому не нужные, и наоборот продолжаешь заниматься своим призванием, притом зарабатывая себе деньги на пропитание совсем другим способом. Так же и я работаю моделью только временно, пока я не устроюсь в отделение полковника Катошкина.

— А почему тебя не берут в то отделение сейчас? — поинтересовался Женя. — Не подходишь им?

— Нет, на самом деле все намного сложнее и запутаннее. Понимаешь, моя мама с моим появлением на свет решила, что я буду моделью, и она мне пригрозила, если Сергей Петрович возьмет меня к себе в отделение, то она разобьется в лепешку, но добьется, чтобы полковника Катошкина уволили с работы, или понизили, если он это сделает. А для него это равносильно смерти. Это отделение — вся его жизнь! Он столько сил потратил на то, чтобы достичь того, что он имеет сейчас. Я не могу ему так навредить, он мне, как второй папа. Он отец моей лучшей подруги Муси.