Игорь Срибный - Даша из морской пехоты
– И что мне делать? – растерянно спросила Сауле. – Я ведь снайпер! Я должна убивать по долгу службы.
– Не знаю! – отрезал Хольт. – Я мог бы порекомендовать вам сменить профессию. Скажем, переквалифицироваться в медсестры. Но вы ведь не примете мой совет…
– Выносить из-под раненых сосуды с их нечистотами? Вы это мне предлагаете? Ковыряться в их грязных ранах? Нет! Конечно же нет!
– Ну, вот видите? – Хольт развел руками. – А это был бы выход для вас, Сауле. Вы хотя бы смогли сберечь свое психическое здоровье…
– По-вашему, у меня есть признаки психического заболевания? – удивилась Сауле.
– Я не врач, унтер-офицер Раудене! – сказал Хольт. – И мое мнение – это лишь мое мнение. Но я считаю, что у вас имеются все признаки патологического влечения к убийствам. Сколько вы убили людей? Молчите? Вы – маньяк, Сауле, нравится вам мой ответ или нет. И я буду ходатайствовать об отчислении именно вас из приданной мне снайперской группы. Я боюсь вас…
– А вы? Вы разве не убиваете людей? – голос Сауле стал сиплым. Она уже жалела, что пришла к Хольту.
– Знаете, унтер-офицер, мы – танкисты – не видим глаз людей, которые погибают от наших снарядов. Это, конечно, слабое оправдание, но все же… Я думаю, что никогда бы не смог нажать на курок, если бы видел глаза человека, которого должен убить. И он при этом смотрел бы в мои глаза. Нужно обладать…
– Достаточно! – сказала Сауле, вставая. – Я ведь пришла к вам за помощью, герр гауптман! А вы… Вы просто уничтожили, растоптали меня!
Она с грохотом отодвинула стул от стола.
– Я всего лишь сказал вам правду! – пожал плечами Хольт. – Я не знал, что вам не нужна правда. Ну, а за утешениями – это к нашему капеллану. Он мастер утешить умирающего…
– Капеллан – это жирная свинья, которая не может ни утешить, ни оплакать. Он – пустое место!
– Я больше не задерживаю вас, унтер-офицер, – глаза гауптмана Хольта метали молнии. – Да! С этого часа я запрещаю вам выходить на работу! Категорически запрещаю! Завтра вы будете ознакомлены с приказом об отстранении вас от снайперской работы.
Кипя от негодования, Сауле прибежала в свою комнату и быстро собрала вещи. Завернув винтовку в чехол, она бережно повесила ее на плечи и отправилась в автопарк. Спустя полчаса она уже ехала в грузовике, отправлявшемся за боеприпасами для танков, в штаб дивизии.
В 23:20 после длительной беседы с помощником командира дивизии майором Зиммелем Сауле получила назначение командиром отделения в снайперскую группу, действующую против русских морских пехотинцев в составе батальона майора Айхенвальда.
Переночевала Сауле в постели помощника командира дивизии. Она задушила в себе все порывы чувственности и не стала драть его пухлую спину ногтями, хотя ей очень этого хотелось… Очень…
Глава 27
В конце февраля 1942 года Андрея выписали из госпиталя. Ему полагался отпуск для реабилитации, но он отказался и вернулся в свой полк. А в начале марта по приказу контр-адмирала Владимирского в 3-й Черноморский полк морской пехоты была откомандирована Дарья Ракитина. Этим же приказом ей было присвоено звание младшего сержанта морской пехоты.
Дашу провожали всем госпиталем. Врачи и сестры наперебой желали орденов, здоровья, воинской славы… И лишь Наум Михайлович выпал из общей обоймы – он отвел Дарью в сторонку и тихо сказал:
– Даша, девочка моя! Я знаю, что вы безумно любите своего Андрея-моряка, юношу, надо признать, довольно геройской наружности. Да! Но послушайте старого доктора, я ведь давно живу, Даша, и кое-что вижу из того, чего часто не видят другие… Так вот, девонька… Постарайтесь держаться от него подальше! Нет, я не в смысле обниматься там, целоваться и всего прочего, что так обожают делать молодые! Нет! Это как раз пожалуйста! На здоровье! Держитесь от него подальше на войне! Вы понимаете, Даша?.. Да! Этот ваш моряк – он будет постоянно оправдывать свой геройский вид! Своими делами! Он будет лезть в самое пекло, наивно полагая, что у него там гнездо! Да! Но! Поверьте, он заблуждается, и он не бессмертен. Я знаю, что вы меня не послушаете, но вдруг?! А-а, какой вдруг! Я сам себя пытаюсь убедить в том, что Дарья меня послушает и сделает то, о чем я прошу… Но нет же… Старый Наум Михайлович прекрасно понимает, что Дарья будет рядом со своим возлюбленным, даже если тот пригласит ее в пекло… И Наум Михайлович вытирает слезы с глаз…
В уголках глаз начмеда действительно показались две слезинки… Даша, растроганная до глубины души, поднялась на цыпочки и поцеловала Наума Михайловича в жесткую щетину на щеке…
И, забросив за спину свой тощий вещмешок, побежала к ожидавшей ее машине.
Младший лейтенант Паршаков был назначен исполняющим обязанности командира десантно-штурмовой роты, усиленной минометным взводом и саперным отделением.
Обстановка под Севастополем оставалась крайне сложной. Противник прочно удерживал захваченные позиции, постоянно получая подкрепления и боеприпасы, защитникам же Севастополя приходилось рассчитывать только на свои силы. Получив доклад о сложившемся положении, Ставка ВГК приняла срочные меры. В осажденный город было решено отправить лидер «Харьков», эсминцы «Бодрый» и «Незаможник». Но враг захватил северный берег Северной бухты, и теперь, помимо угрозы атак вражеской авиации, существовала угроза поражения кораблей артиллерийским огнем с вражеского берега.
Паршаков получил приказ силами роты высадиться на северный берег Северной бухты и, отбросив противника от береговой линии, обеспечить кораблям безопасный проход на рейд Севастопольского военно-морского порта.
На подготовку роте отводился всего один день…
Андрей сидел в канцелярии роты и готовил приказ на высадку. Список бойцов, участвующих в операции, он еще утром отправил в штаб с нарочным, но от него потребовали приказ. Фамилии младшего сержанта Ракитиной в списке не было…
Каким-то образом узнала об этом Дарья…
Девушка буквально ворвалась в канцелярию и, едва не сшибив стоящий у стола стул, грозно склонилась над головой Андрея, уперев в стол обе руки.
– Я иду с тобой на операцию! – заявила она. – Я уже собрала все необходимое и упаковала санитарную сумку. Включай меня в список! Ну?! Это приказ!
– Чей приказ, твой?! – рассмеялся Андрей.
– Да, мой! – Даша топнула ногой для убедительности. – Вот только попробуй мне отказать!
– И что будет?
– А вот тогда и увидишь! Андрюша, не упрямься, пожалуйста!
– Ну, пойми, Дашуня, это очень опасная операция! – Андрей пытался убедить девушку, уже понимая, что проиграл. – Еще не известно, смогут ли баркасы подойти к берегу или придется высаживаться в ледяную воду. Я не хочу, чтобы ты сейчас, зимой, принимала ледяные ванны!
– Андрей, я такой же боец твоей роты, как и все те, что идут в десант! – отрезала Дарья. – Ты не имеешь права отказывать мне! Пойми и ты, дорогой, на нас с тобой смотрят люди. И пусть меня называют твоей походно-полевой женой, пусть! Но все должны видеть, что я воюю наравне с остальными бойцами и никаких поблажек ты мне не делаешь! Решено, я иду с вами!
– Это кем же решено?! – разозлился Андрей. – Пока еще я командир роты, и я принимаю решения. А не санинструктор роты!
– Андрюша, – голос Дарьи стал вкрадчивым. – А кто же пойдет на операцию санинструктором, а? Ты же не можешь высадить десант без медицинского обеспечения. Будет бой – будут раненые. А кто им окажет первую помощь? Командир роты? Перестань упрямиться и включи меня в приказ!
Андрей сдался… Он не знал, да и не мог знать, на какие муки обрекает и свою любимую, и себя…
В три часа ночи баркасы с десантом скрытно подошли к вражескому берегу. Высадка производилась в чрезвычайно сложных условиях. Ближе пяти метров к линии прибоя пробиться не удалось из-за толстой кромки льда, и морским пехотинцам пришлось прыгать в ледяную воду. Когда стали выбираться на лед, тот стал крошиться с треском, похожим на автоматную пальбу. Гитлеровцы осветили берег ракетами и, обнаружив десант, открыли огонь…
Берег окутали черные тучи дыма, пепла, пыли. Загорелись подожженные огнем вражеских артиллеристов баркасы, и над бухтой встало зловещее зарево. Случайным снарядом фашисты подожгли свою баржу с топливом для танков, и лед вокруг баржи стал гореть и плавиться…
Раненые моряки добирались до берега на обломках разбитых баркасов – их вылавливали и оттаскивали под кручу, в «мертвую» зону, недоступную для огня вражеских пулеметчиков.
Поучив по радио доклад о высадке, контр-адмирал Владимирский отдал приказ кораблям, и эсминцы открыли сокрушительный артиллерийский огонь по вражеским позициям. Это позволило десанту выйти на исходные позиции и начать атаку вражеских укреплений. К рассвету рота младшего лейтенанта Паршакова захватила три плацдарма на берегу, выбив немцев и румын из первой линии окопов.
