Оливия Стилл - Жара в Архангельске-1
— Со мной? — он горько усмехнулся, — А со мной уже поступили. Неважно, кто это был. Но теперь я дал себе установку не влюбляться.
— Хорошо, но при чём тут эти девушки? Никки, Олива… Они-то в чём виноваты?
— Ни в чём, — сказал Даниил, — Они хорошие девушки. Но я не собираюсь влюбляться ни в одну из них.
Денис подозрительно посмотрел на приятеля. Даниила он знал с детского сада; также знал он, что до этого лета у Даниила, что бы он там ни говорил и как бы ни напускал на себя маску эдакого донжуана, девушек не было вообще. Оно и понятно, семнадцать лет — не возраст, к тому же до того момента, пока у него не появился интернет и прилегающие к нему возможности, Даниил вёл очень замкнутую жизнь. Может, он, конечно, и влюблялся, но кто уж там мог поступить с ним подобным образом — этого Денис не знал. Впрочем, решил он, Даниил, наверное, просто напускает на себя маску эдакого разочаровавшегося в жизни мужчины и для форсу пускает пыль в глаза, приписывая себе тот горький опыт отношений с женщинами, которого у него на самом деле нет и не было, но ему, этому юнцу желторотому, для солидности очень хотелось бы его иметь.
— А я думал, что Олива… понравилась тебе, — осторожно сказал Денис, — Во всяком случае, мне показалось в тот день, когда тащили монитор.
— Видишь ли, она хороший друг, так же как и Никки… Но, повторяю, ни к кому из этих девушек любви в том контексте, как понимает её общество, я не испытываю.
— Зря, — сказал Денис, — Очень даже зря.
Даниил только улыбнулся и ничего на это не ответил. Дойдя до перекрёстка, приятели распрощались: Денис пошёл к себе, а Даниил свернул на Садовую улицу и направился к дому Никки.
А Никки ждала Даниила. И Олива продолжала любить его на расстоянии, плакать по ночам и писать стихи:
«— Как дела? — Привет… Да нормально всё…Ах, не верь тому, что я говорю!Мне тут жизни нет, жизнь моя — костёр,Я сгорю дотла, я дотла сгорю.Расставанье — боль, расстоянье — страхПотерять тебя в суматохе дней…Ты не должен знать, что душа мояРвётся на куски от любви к тебе.Я сгорю дотла… Может, эта больЗакалит меня, сделает сильней.Я пойду на всё, лишь бы быть с тобой.Будет больно — пусть! Без тебя больней…»
Гл. 17. Жестокие игры
Настя пришла домой, поставила на плиту макароны и села за компьютер. Зашла в аську — 42nteller был в сети. Увидев её онлайн, он тут же поздоровался, и они начали болтать.
Вот уже несколько дней она вела переписку с 42. Точнее, вёл он, а она лишь поддерживала беседу. Но поддерживала-таки.
Разговоры шли в основном о магии и эзотерике. Даниил, оставив НЛП и гипноз, который он изучал весной, с головой погрузился в своё новое увлечение. Всё-таки хорошая штука интернет, думал он, столько всего интересного можно там найти. Вот только то, что интернет этот не его, а Никкин, ему на ум шло в самую последнюю очередь.
А Никки и Олива просто возненавидели друг друга. Олива — явно, Никки — тайно, где-то в глубине души. Ведь Даниил сказал ей, что надо любить всех. В этом ведь заключается истинная мудрость бытия, доступная лишь избранным, к коим он причислял себя и Никки — на это Даниил особенно сильно напирал. Никки настолько любила Даниила, что готова была согласиться на всё, что он скажет. Он попросил её не говорить Оливе про их отношения — она дала слово, что не будет ей ничего говорить. Но любить эту Оливу по-настоящему, Никки чувствовала, что — нет, не может. Она сама себя убеждала в том, что любит эту девушку так же, как убеждала себя её тётя, помешанная на здоровом образе жизни, что овсяная каша по утрам и пророщенные злаки — это вкусно. Олива чувствовала затаённую ненависть к себе этой Никки, прикрытую маской любви, как вообще имела способность чувствовать даже на расстоянии любую фальшь, и с каждым разом эта девушка, возомнившая себя ангелом, становилась ей всё более неприятна.
А Даниил, словно бы специально, то и дело стравливал их. И обе девушки, ненавидевшие друг друга, были несчастливы. Обе хотели забрать себе всё внимание Даниила и обе плакали в подушку по ночам от ревности и сознания собственного бессилия. И Никки, и Оливе казалось, что соперница отбирает её счастье, хотя Даниил, по большому счёту, не принадлежал ни той, ни другой. Он играл обеими девушками как хотел, и их страдания и раздоры вызывали в нём лишь самодовольную улыбку: «Ну вот, я так и знал, что вы из-за меня перегрызётесь…»
Настя видела, что творится с её подругой, но что она могла поделать? Никакие доводы, никакие уговоры не действовали на Оливу. Втемяшила себе в башку про любовь, и не хочет видеть очевидного. Вот и теперь впала в депрессию — перестала есть и пить, а на все попытки подруг втолковать ей, что не стоит он того, огрызалась и начинала грубить им. Особенно доставалось Насте: Олива знала, что она общается с Даниилом в аське, и ей это не нравилось.
— Ты опять с ним разговаривала? — раздражённо спрашивала Олива подругу.
— Да, а что? — невозмутимо отвечала та.
— Ничего. Просто мне не нравится, что ты с ним общаешься. Обещай мне, что больше не будешь ему писать.
— И не подумаю, — спокойно отзывалась Настя, — Знаешь, если ты забрала себе в голову что-то, это твои тараканы, но никак не мои. А мне лично интересно общаться с Даниилом, поэтому писать я ему буду.
— В таком случае ты мне больше не подруга, — тихо сказала Олива.
— А, вот как? Ну, чао-какао, — Настя направилась к дверям, — Бесись дальше в одиночку.
И ушла. А Олива бросилась на тахту, яростно колотя кулаками подушку до тех пор, пока она не свалилась на пол. Она ненавидела Настю до ломоты в висках, ненавидела хуже даже, чем Никки. Оливу душили слёзы. Змея, змея подколодная!!! Вот, значит, какие теперь подруги! Значит, женская дружба — до первого мужика?! Ладно. Хорошо. Учтём…
А Настя шла домой и тоже злилась на подругу. Нет, ну надо же быть такой дурой! Вот уж поистине голова садовая!! «Можно подумать, мне прям так уж нужен этот её сопляк! — думала Настя, — Да я его хоть сегодня из аськи удалю. Но как можно быть такой тупой! Как?!»
Она шла и психовала. Она готова была убить и Оливу, и этого Даниила. Взвинченная до предела, она даже не заметила под ногами лужу и угодила в неё, набрав полные кроссовки воды. «А ну их, в самом деле! — чертыхнулась Настя, — Пусть с жиру бесятся со своими тараканами, плевать я на них хотела! У меня своих забот полон рот, чтоб ещё в чужом дерьме ковыряться!» И она решила, придя домой, просто удалить из списка контактов его. И её тоже с ним за компанию.
Дома, поужинав пельменями «Русский хит» и попив чаю с тортом «Наполеон», Настя успокоилась и даже повеселела. Но, сев за компьютер с намерением всё-таки удалить из аськи эти лишние контакты, она получила сообщение от Даниила:
